Координатор

— Надеюсь, что так.

Уайлд вспомнил быстрый поток, бурливший в узком месте под мостом и исчезавший подо льдом залива. На поверхность он всплывет не раньше, чем окажется в Балтийском море.

— Странное время для прогулок, — заметил полицейский.

— Я задержался на работе дольше, чем рассчитывал, — миролюбиво объяснил Уайлд. — Но теперь я возвращаюсь домой.

Глава 31

Самолет Уайлда приземлился в Хитроу без четверти двенадцать. Он переложил в карман паспорт Майкла Иста и остаток денег, оставив дамскую сумочку под сиденьем. Интересно, что подумают о ее странном содержимом работники БЕАК [9].

Доехав на такси до банка, он обналичил очень крупный чек и отправился на Севилроу. Через час он почувствовал, что готов выйти на лондонские улицы. Он принял ванну и побрился. На нем было пальто от «Барберри» и мягкая шерстяная шляпа. Он пообедал в «Вирасмани», взяв креветки по-мадрасски с приправой карри и два больших бакарди с содовой. Без четверти четыре он подошел к Хэймаркет. Он открыл стеклянную дверь и подошел к приемной стойке. Джулия подняла голову, ее брови поползли вверх, и она взялась за телефон.

Уайлд накрыл ладонью ее руку:

— Не надо.

— Никто мне не говорил, что вы можете прийти сегодня.

— Я знаю. Но дело очень срочное.

— Вы не можете пойти наверх, — заволновалась она. — У капитана посетитель.

— Это будет сюрприз.

В студии не было ни души. Уайлд открыл внутреннюю дверь и наткнулся на ствол девятимиллиметрового «люгера», который держала самая большая рука из всех, какие ему приходилось видеть. Лицо над этой рукой было не менее массивным: огромный нос и подбородок торчали вперед, как два волнолома, обрамляющие небольшую бухту, твердые губы были сурово сжаты. У мужчины были широкие плечи и болтавшийся на шее галстук. Уайлд закрыл за собой дверь.

— Кулидж Люсинда, — сказал он. — Я так и думал, что вы здесь.

Американец убрал пистолет в карман:

— Когда-нибудь вы схватите пулю в живот, и это будет моя пуля. Почему вы так подумали?

— На основании кое-каких слов, которые Гуннар сказал за обедом прошлой ночью.

Капитан Мокка не стал вставать из-за своего стола.

— Мы как раз говорили о герре Моеле. Мне принесли сообщение, что в субботу он отменил показ своей весенней коллекции из-за неожиданной болезни. Эта новость кажется нам очень странной и нуждающейся в объяснениях.

— Гуннар Моель мертв.

Уайлд положил руки на стол и наклонился вперед:

— То, что он умер, — самая большая удача из всех, которые когда-либо случались в нашей организации. Чтобы выполнить это задание, мне пришлось предпринять несколько попыток и даже отправиться в Стокгольм. А причина этому — самый скверный инструктаж, который я когда-либо получал. Вы не сообщили мне о Моеле важных сведений, необходимых для выполнения миссии, включая его физическое состояние. Вы не предупредили меня, что там будет Кайзерит. Вы отправили меня, как свинью на бойню, и ждали, когда из меня сделают отбивную.

Губы Мокки сжались в тонкую линию.

— Вы профессиональный убийца, Уайлд. Как профессионал, вы должны быть готовы к самым трудным ситуациям.

— Все верно, капитан, я профессионал. И за последние десять лет я привык получать профессиональную поддержку. А вместо этого я получил полное дерьмо.

— Кажется, вы забыли, что говорите со своим начальником, — резко сказал Мокка.

— Уже нет. Я ухожу. Мне следовало уйти еще в прошлом октябре. Но Тони Кэннинг попросил меня остаться. Наверно, я всегда был наивным простаком. Но больше мне не хочется впрягаться в эту лямку.

Весь его вид свидетельствовал о том, что решение он принял твердое. Возможно, и бесповоротное.

Мокка взглянул на Люсинду.

— Остыньте, Джонас, — тут же отозвался американец. — Это была моя идея.

— О чем вы и сами могли бы догадаться, — заметил Мокка. — Задание исходило не от нас, а от ЦРУ. Мы передали вас на время, по просьбе мистера Люсинды.

— Для одноразового использования, — саркастически ухмыльнулся Уайлд и сел.

— Я подумал, что если кто-нибудь сможет выбраться из такой передряги, то только вы, — подсластил пилюлю Люсинда. — Но вы были нам нужны и по другой причине.

— Из-за Кайзерита?

— Да, из-за Кайзерита. Черт возьми, Джонас, мы потратили уйму времени и средств на создание Скандинавского отдела. Все думают, что мы легко швыряемся деньгами, но на самом деле мы ценим их не меньше, чем время. Поэтому решили внедрить в систему своего агента, чтобы он присматривал за Гуннаром. Честно говоря, такие люди, как он, у нас всегда под подозрением. Не знаю, может, я не прав, но в подобных типах есть что-то двусмысленное. Мы не забыли, что в сорок втором Моель чуть было не отправился в Берлин, пока Торч не переманил его на свою сторону. Поэтому, когда месяц назад наш агент сообщил, что Кайзерит побывал у Моеля в Стокгольме, нас это здорово встряхнуло. Конечно, в самом визите еще не было ничего особенного. Гуннар ценился нами как раз за свои широкие контакты по обе стороны «занавеса». Проблема заключалась в том, что если бы Кайзерит приехал к Моелю как к Координатору, тот должен был бы сообщить нам о его предложениях; а если бы Кайзерит навестил Моеля как главу Скандинавского отдела, Гуннару следовало бы обратиться к нам за помощью или хотя бы за советом. Но Моель не сделал ни того ни другого. Он вообще не сообщил нам об этой встрече. И это было очень скверно. Поэтому дело сразу перешло ко мне. Первое, что я хотел выяснить, — что на уме у Гуннара.

— Почему вы выбрали меня? — спросил Уайлд.

— Все дело в Кайзерите. Я прилетел сюда на прошлой неделе, чтобы узнать у капитана, нет ли у него каких-нибудь сведений на Моеля, и тут мне сказали, что Кайзерит в Англии. Капитан хотел его взять.

— Это была хорошая идея, — пробормотал Мокка.

— Шпионский процесс века, — без тени улыбки сказал Люсинда. — И все же я его отговорил. Когда я вижу своих врагов, они меня не беспокоят. Гораздо больше меня волновало будущее Скандинавского отдела, и я решил, что Кайзерит — ключ ко всему. Я уже просил капитана, чтобы он организовал через Моеля встречу между Кайзеритом и Майклом Истом. Для этого у нас были свои причины. Но мы решили, что это может подождать, и стали просто присматривать за Кайзеритом. Разумеется, я догадывался, зачем он здесь. Он приехал ради вас. Всегда грустно видеть, как такие старые и опытные бойцы позволяют себе личные эмоции.

Уайлд закурил сигарету.

— Однако вы предоставили ему свободу действий.

Люсинда улыбнулся:

— Если бы вы не сумели справиться с человеком Лорана Кайзерита, Джонас, от вас все равно бы не было никакого проку. А если бы справились, то оказались бы именно тем, кто нам нужен.

— Мистер Люсинда заставил меня переменить мое первоначальное мнение о вас, — сказал Мокка. — Я больше не собирался использовать вас в работе, Уайлд. Но мистер Люсинда убедил меня, что вы существенное звено в его расследовании. Мы договорились, что если вы появитесь здесь до прошлой пятницы, я пошлю вас в Копенгаген вместо Иста. Надо было только заменить паспорт. Идея мистера Люсинды заключалась в том, чтобы столкнуть вас лицом к лицу с Кайзеритом и посмотреть, что будет делать в этой ситуации Моель. Поэтому я дал вам указание не трогать шведа до понедельника. Мистер Люсинда заверил меня, что, если что-нибудь пойдет не так, вы в любом случае сумеете выпутаться.

Уайлд стряхнул пепел на ковер:

— Кое-что он вам все-таки не сказал. Мистер Люсинда знает меня лучше, чем вы, капитан. Он забыл предупредить вас, что, увидев Кайзерита, я постараюсь выполнить свое задание немедленно.

Мокка посмотрел на Люсинду.

Люсинда вздохнул:

— Простите, капитан. Но мы работаем ради будущего. Если Кайзерит взялся за Гуннара, значит, Гуннар для нас бесполезен. Кроме того, он слишком много знал.

— А отдел? — холодно спросил Мокка.