Миссия выполнима

— Мне нужна дополнительная информация по делу офицеров Минобороны.

— Я ее не знаю.

— Тогда запросите свое начальство.

— Хорошо, я завтра же…

— Не завтра, а теперь.

— Как теперь? — не понял Посредник.

— Вот так, — Президент толкнул на край стола телефонную трубку.

— Но это невозможно!

— Бросьте, у вас должны быть резервные каналы связи. Не могут не быть. Или вы не доверяете своему командиру.

Посредник, секунду посомневавшись, взял трубку.

— Але, кто это? — спросила очередная бабушка-диспетчер.

— Передайте Семену Петровичу, чтобы он срочно позвонил по телефону… — закрыл трубку ладонью. — Какой здесь номер?

Президент продиктовал номер…

Через пять минут раздался звонок. Президент взял трубку и сразу же передал ее гостю.

— Требуется дополнительная информация по последнему письму. И после паузы.

— “Эвересту”.

“Эверест” — это он”, — понял Президент.

Посредник нажал кнопку отбоя.

— Дополнительная информация будет подготовлена, — сказал он.

Присутствовавший при встрече телохранитель, в ушной раковине которого был закреплен наушник, еле заметно кивнул. Значит, телефон был отслежен.

Ну вот и все.

Президент встал.

И гость тоже встал, предполагая, что аудиенция закончена. Но она не была закончена.

— Вы зря спешите, — сказал Президент. — Вам придется остаться здесь. Придется остаться до тех пор, пока вы не расскажете мне все, что знаете.

— Я знаю очень мало. Я знаю лишь то, что входит в круг моих непосредственных обязанностей.

— И все-таки вам придется ответить на все мои вопросы, — произнес Президент условную фразу.

Стоявший позади гостя телохранитель совершенно бесшумно сделал шаг вперед и, нависнув сверху, ухватил гостя за руки. В мгновенно распахнувшиеся двери вбежали еще несколько охранников. Посредника обступили, обыскали, защелкнули на запястьях наручники.

— Я вынужден так поступить, — сказал Президент. — Я не могу позволить действовать в стране неподконтрольной мне организации.

Хотя дело было не в организации, было в раскрытом ею заговоре…

Глава 4

Резидент был в недоумении — реакций на отправленное им в центр письмо не было. Не в смысле пространного ответа, благодарностей, наград и тринадцатой зарплаты, а в смысле дела. Головы с Олимпа власти не посыпались. Головы оставались там, где были раньше — на плечах преуспевающих чиновников, в том числе чиновников Министерства обороны.

И как это понимать?

В то, что письмо не дошло до адресата или его не прочитали, он не верил. Этого не могло быть, потому что не могло быть в принципе! В Конторе письма не теряются! В Конторе за потерянное письмо можно потерять голову. Причем не в переносном, а в прямом смысле.

Нет, пропажа исключена.

Тогда, может быть, он в чем-то ошибся? Или сделал не те выводы?

Надо проиграть еще раз…

Началось все… Началось с не в меру ретивого Помощника, который обратил внимание на то, что в стране случился повальный мор среди бизнесменов. За последние несколько лет неизвестные злоумышленники “зачистили” полтора десятка хозяев предприятий, сотрудничающих с оборонкой. В Москве, Улан-Удэ, Калининграде, Новосибирске, Перми, Владивостоке… Причем зачистили профессионально, потому что в нескольких случаях с дистанции в полтора-два километра из крупнокалиберных, противоснайперских винтовок “В-94” и “В-95”. Из которых случайному киллеру в цель не попасть, так как это оружие капризное — надо хорошо знать его индивидуальные особенности, иметь специальные “целевые” патроны, уметь брать поправки на погоду…

А ручной ракетно-зенитный комплекс “Игла”, тот, которым не установленные следствием злоумышленники сбили вертолет, в котором находился президент нефтяного концерна? Он тоже мало напоминает примитивную берданку, из него тоже надо уметь стрелять. И надо его иметь…

Да и устанавливать радиоуправляемые фугасы и мины направленного действия так, чтобы они рванули в нужное время, под нужным человеком и не оставили следов…

Хотя нет, следы все-таки были. Был индивидуальный почти во всех случаях почерк. Почерк профессиональных снайперов и взрывотехников.

И были более вещественные следы. Например, одинаковый рисунок на пулях, извлеченных из тел потерпевших, почивших в тысячах километров друг от друга. Были метки на дереве, с которого вели наблюдение за очередной жертвой. Например, лапа “кошки”, оставившая вдавленный отпечаток на ветке, соответствовала формой и заточкой “якорям”, используемым частями специального назначения Министерства обороны и Главного разведывательного управления.

Найденный там же обрывок маскировочной сетки был выпущен в семьдесят восьмом году по заказу ГРУ для нужд диверсионно-разведывательных частей.

Обнаруженный невдалеке отпечаток подошвы обуви совпал узором, рантом и прочими деталями с так называемыми “прыжковыми” ботинками. Причем не с обычными, а с теми, что копируют форму и узор обуви вероятного противника, в данном случае норвежских пехотинцев, и хранятся только в одном месте — в специализированных армейских складах.

Кроме того, в схроне, где отдыхали наблюдатели, были найдены обрывки упаковки и крошки сухпая, выдаваемого личному составу армейских спецподразделений, поступившему в армию полтора месяца назад!

Да и сам по себе схрон, он тоже как визитная карточка…

Все это и многое другое свидетельствует о том, что все эти преступления были совершены армией.

Можно, конечно, предположить, что это были случайно нанятые преступниками одиночки, но поверить в эту версию нельзя. Одиночки противоснайперские винтовки и новейшие гранатометы дома, под кроватью, не хранят. Но дело даже не в этом — дело в масштабах. Одиночки такие преступления не совершают, у них должен быть по меньшей мере десяток помощников — те, что отслеживают и ведут “объект”, прикрывают подходы, страхуют исполнителя… Это только в кино главные герои сокрушают в одиночку целые банды. В жизни им кто-то должен прикрывать спину.

В этом случае — прикрывали. Причем в нескольких местах одновременно. Так что это не одиночки и не наемники, это — армия.

Здесь ошибки быть не может.

Не может!..

Но зачем армии “мочить” бизнесменов?

Например, чтобы взять под контроль обслуживающую ее оборонную промышленность. Ведь из всех возможных предприятий убийц интересовали лишь заводы, снабжавшие своей продукцией оборонку. Казино, наркодилеров, подпольные публичные дома, рестораны они не трогали.

Почему-то они облюбовали именно оборонку, а не публичные дома.

Почему?

Да потому, что оборонку они знают как свои пять пальцев, а в публичном бизнесе любители. Этого самого бизнеса.

А самое главное — забрав под себя заводы, они могут сами себе организовывать госзаказы и, выходит, гарантированную прибыль.

Так?

Так!

А если так, то почему на его рапорт не последовало никакой реакции? Ведь в общем-целом все ясно.

Или именно из-за того, что в общем-целом? А нужно конкретно, с фамилиями, должностями, адресами, аудио — и видеозаписями, показаниями свидетелей…

Но если конкретно — то тогда вряд ли для начальства, а скорее всего… Скорее всего для Хозяина. И если это так, то в самое ближайшее время ему придет шифровка…

Шифровка пришла, в шифровке предлагалось дать дополнительную информацию по письму номер…

Верно говорится — инициатива наказуема. Причем даже не его — Помощника.

Хотя… В его фирме безынициативность наказуема еще больше, потому что безынициативность расценивается как попытка отойти от дел. И тогда — после нетяжелой и непродолжительной болезни, безвременный уход… на пенсию…

Чего не хочется… А раз так, то надо по-быстрому сообразить, где добыть эти недостающие факты.

Просто взять — и сообразить.

Ну же, ну, напряги извилины! Начни с извечного вопроса — что можно сделать, чтобы?..

— Проще всего, конечно, найти организатора и… — сам себе подал идею Резидент. И сам себе ответил: