Записки опера особого отдела

На обратном пути Игорь смотрел в иллюминатор и думал о женщинах, которые приехали на этот остров за своими мужьями, не зная, что их ждет впереди. Ведь многие из них раньше даже не имели представления о военных гарнизонах. Жили в городах, выходили замуж за курсантов в надежде со временем попасть вместе с ними в Германию или Венгрию. А судьба распорядилась иначе, вместо заграницы они оказались на забытом Богом острове. И надо отдать им должное, остались со своими мужьями.

— Да, — подвел итог своим размышлениям Игорь, — декабристки отдыхают.

Вернувшись с аэродрома, Чернов позвонил Можайскому:

— Андрей Викторович, я прибыл. Есть что рассказать и написать по результатам поездки.

— Хорошо, я завтра подъеду к вам в гарнизон, у меня тоже есть чем поделиться. Постараюсь быть с утра. Так что до завтра. Отдыхай, — закончил разговор Можайский.

В половине десятого в кабинете Чернова появился Можайский. В неофициальной обстановке он предпочитал общаться с подчиненными на равных, без армейского официоза и субординации.

— Пока ты вчера наслаждался красотами Севера и катался на вертолете, мы не сидели сложа руки, — начал Можайский. — Наш человек из штаба ВВС проверял вашу «секретку». Так вот, в папке командира полка находятся 96-листовая тетрадь и одна дискета. Никто, кроме самого Шкилева, работу не брал и посмотреть ее в «секретке» не мог, так как папка с диссертацией опечатана его личной печатью.

— А что такое дискета? — услышав незнакомое слово, спросил Игорь.

— Это магнитный носитель информации, на который можно записать все — и текст, и расчеты, да все что угодно. Их используют в компьютерах, но, как мне сказали специалисты, у нас в частях их пока еще нет. Да, тетрадь зарегистрирована 11 ноября прошлого года. Значит, до этого времени диссертации еще не было, а следовательно, утечка информации об ее тематике могла произойти позже этого времени. И второй момент: тему своей диссертации полковник Шкилев заявил не в академии имени Гагарина в Москве, как мы предполагали, а в академии имени Гречко в Ленинграде. Мы забываем, что наши подопечные хоть и летчики, но служат все же на флоте.

— Так, может, утечка информации произошла через академию, а мы уже изменника Родины делаем из порядочного офицера, — с надеждой произнес Чернов.

— Не исключено. Для этого нужно проверить, что он отправлял в академию. Если туда поступали какие-то материалы, то можно проинформировать наших коллег в Ленинграде и умыть руки. А если нет, то придется искать здесь.

— А не могло получиться так, что Шкилев никуда ничего не посылал? Когда заявлял тему диссертации в академии, то на словах все рассказал куратору, а тот ее передал дальше? — высказал свое предположение молодой сотрудник.

— Игорь, неужели ты думаешь, что спецслужбы интересуют чьи-то мысли, летающие в воздухе? В технических вопросах разведку интересуют не слова, а чертежи, описания и расчеты. Поверь мне, интерес у них появляется только после того, как они получат экспертное заключение на возможность тех или иных работ. Поэтому что-то они уже получили. Вопрос: где, когда и от кого? Большего разведчики все равно нам ничего не скажут, потому что тогда есть вероятность засветки их источников. Так что думай, в каком направлении будем копать.

Информации оказалось слишком много, чтобы ее переварить и выдвинуть какие-либо версии. Поэтому Чернов, не долго думая, предложил:

— А давайте вызовем Шкилева к нам и напрямую спросим, кто помогает ему в написании диссертации и что записано у него на дискете. И, соответственно, где он ее взял.

— Я вижу, после общения с командиром вы уже не верите, что утечка информации произошла в результате его умышленных действий? Как версию этот вариант вы отвергаете полностью? — перешел на официальный тон Можайский.

Чернов нервно потер ладони рук и, не глядя в глаза начальнику, продолжил:

— Андрей Викторович, я действительно не верю в предательство Шкилева. Он летчик и, как всякий летчик, признает только один руководящий документ, заслуживающий внимания: это наставление по производству полетов. Все остальные для них — выдумки чиновников. Поэтому, мне кажется, если утечка и произошла, то только в результате халатности. Тем более что для умышленных действий нужен мотив, а у него его нет. У него перспектива продолжить службу в академии, зарплата больше, чем у генералов, машина. Он имеет все, что нужно и о чем можно мечтать.

— Это вы судите по себе. У него могут быть другие планы на жизнь. Если он защитит свою диссертацию за границей, он получит миллионы, пожизненную пенсию, а возможно, ему предложат продолжить военные разработки дальше за очень большие деньги. Знаешь, денег много не бывает, и не каждый может устоять перед их соблазном. Поэтому вызывать и опрашивать его мы не будем до тех пор, пока не убедимся в его невиновности. А пока подумай, что можно сделать еще. Я поеду к себе, а ты поговори со своими источниками, может, кто-то что и подскажет. Если придерживаться твоей версии и у него не было преступного умысла, значит, он не особо беспокоился по поводу конспирации, а следовательно, обязательно кто-то что-то должен был видеть или слышать. Дерзайте, молодой человек.

Можайский надел шинель и, попрощавшись с Черновым, вышел из кабинета. Игорь остался на месте, переваривая весь разговор с начальником.

Глава 4

Он понимал, что первоочередной задачей в поиске было найти компьютер, который использовал Шкилев. В личном пользовании у жителей гарнизона его не могло быть. Зато в Мурманске или Североморске они могли быть в любом институте или организации. Нужно выяснить, с какими организациями полк поддерживает шефские связи. А если называть вещи своими именами, какие организации официально оказывают полку спонсорскую помощь. Такая форма «единства армии и народа» широко практиковалась в конце 80-х годов. Вторая задача — нужно собрать информацию о командире полка с момента окончания школы, чтобы определить мотив. Третья задача — выяснить, что записано на дискете, возможно, что она вообще чистая. И четвертая — найти помощника. Чернов продолжал не верить тому, что автор диссертации писал ее исключительно самостоятельно, поэтому помощник должен быть рядом, и об этом кто-то должен знать в полку.

Решению этих вопросов Игорь посвятил весь следующий день. Он расписал запросы по всем местам службы и учебы проверяемого, включая академию имени Гречко. Опрос негласных источников мало что дал, летчиков и техников мало интересовала личная жизнь командира, тем более что никто из них не входил в круг его друзей. Сказывалась разница в возрасте и должностном положении. В конце дня Чернов сидел в своем кабинете и, анализируя имеющиеся данные, пришел к выводу, что зашел в тупик. Мыслительный процесс прервал стук в дверь.

— Открыто, — крикнул Игорь.

— Привет, — в кабинет зашел улыбающийся инженер полка по радиоэлектронному оборудованию майор Ручковский. Он не был «коренным северянином», в гарнизон прибыл по замене, и срок его пребывания в Заполярье подходил к концу. Они были соседями по дому и дружили семьями.

— Завтра выходной, — с порога начал инженер, — не составишь мне компанию? Я собираюсь завтра в Ловозеро.

— Серега, а что там делать? — поинтересовался хозяин кабинета.

— О-о-о, — загадочно протянул Ручковский, — там клондайк. Шкуры, оленьи рога, красная рыба. Это край охотников и оленеводов. А самое главное — все продается за спирт. Деньги там не котируются. У них их и так валом, а тратить негде. У тебя есть «шило»?

На вертолетах спирт использовали в антиобледенительных системах бортовых радиостанций и для обмыва блистеров, поэтому спирт в гарнизоне был практически у каждого. Более ходовой валюты на тот период еще никто не придумал.

— Конечно, есть, — ответил Чернов.

— Тогда готовься на завтра. Да, ты «шило» в чистом виде не бери, — с порога начал инструктировать Игоря сосед. — Местные аборигены знают только спиртовую смесь «шлемку» с Ту-16, им ее привозят «дальники» — летчики дальней авиации — из Оленегорска. Она по крепости ниже 50 градусов, так что смело можешь развести «шило» пополам. Только не разводи водой из-под крана, а то спирт сразу помутнеет. Лучше зайди в санчасть или в аккумуляторную, возьми у них три литра дистиллированной воды. Тогда точно никто подвоха не заметит.