Стражи панацеи (СИ)

— А почему не ваша команда, которая отработала по Пайку? — язвительно изобразил удивление Спирин.

— Им это уже не по зубам, — уверенно отвечал собеседник. — Они засветились, и доказательства у самого Дюрана.

— Но у него компромат и на меня. Наверняка на случай своей гибели, он позаботился, чтобы всё попало в полицию и в прессу. Хотя, я сбегу в Россию.

— А если этот Дюран довёл до сведения российского руководства о твоих планах? Да ещё раскрыл сделку о поставке сверх современной аппаратуры?

— Скорее всего, он уже это сделал, — озабоченно согласился Спирин.

— К тому же, он мог передать твоим властям такую же аппаратуру, чтобы тебе устроили ловушку.

— Не хотел бы я в это верить. Тогда в любом случае мне крышка. Зачем мне убирать его? Из мести? Для меня это слабый мотив, — отмахивался Спирин.

— Чтобы он не помешал нашему общему делу, Николай.

— Почему бы американцам этого не сделать?

— Мы не можем принудить их к этому. Скорее они захотят его защитить, им нужны его технологии. Ради такого преимущества можно уладить проблемы с законом.

— А вам значит, не нужны?

— Мы их уже получили. Ты и сам всё понимаешь.

— Понимаю, что ваша служба хочет загрести жар руками русских, ваших давних врагов.

— Вы те враги, с которыми лучше не враждовать по настоящему, — иронично и лестно заметил Джек. — Наихудшее, что может случиться между нами — очередной фарс с холодной войной. А любой компромат можно замять, запутать, спецслужбы всегда с этим справлялись. Это тоже часть их работы. А к тебе, Николай я обращаюсь, потому что ты профессионал. Разумеется, твоя услуга будет оплачена.

— Я не наёмный убийца, — возразил Спирин. — Если я берусь за что-то, то по убеждению. Но и за свой счёт я действовать не стану.

— Я не хотел тебя задеть, — поспешил исправить обиняк собеседник. — Назовём это, текущими расходами.

Спирин, впрочем, с самого начала принял решение, лишь проверяя собеседника, насколько тот уверен в своём предложении. Уж очень притягивали его строки предсказателя Строма: «Добрый ангел уступит силам алчности и коварства». Сама судьба превращала его в адепта тёмных сил, что непреодолимо льстило ему, вдохновляла его на опасные поступки, больше чем корысть. Зло и добро, относительные понятия, их часто путают. Важнее выйти из безвестности. Гибель Дюрана, одного из могущественных людей, перевернёт историю, и станет одной из загадок века. Нужно только искусно совершить это преступление, чтобы имя Спирина фигурировало в догадках исследователей, хотя и не было бы до конца опороченным, даря бессмертие его таинственной личности.

Вдруг, Спирин ощутил ещё и приступ ненависти к Дюрану, хотя до этого смотрел на него с холодным расчётом, как на цель, которую нужно поразить из-за сложившихся обстоятельств. Но теперь он становился и его личным врагом — ведь переиграй его Дюран, и Спирин может закончить жертвенной пешкой, а не вершителем истории.

— Я должен подумать, — спокойно произнёс Спирин. — Ну-ка, плесни мне, — протянул он стакан.

Новое задание вдохновило Византа, он жаждал действия, но после встречи с Дюраном всё как-то снова затянулось, а он вроде как бы вынул из ножен шпагу, приготовившись к бою. На пике этого эмоционального подъёма тянуло и к любовному увлечению, он с острым желанием хотел встретиться с ней, вспомнив упоминание Дюрана об исчезновении Спирина.

Вера не сменила адрес, поэтому её легко было найти, она сразу откликнулась на приглашение посетить ресторан.

— Спирин от меня отлип. Исчез куда то, — заявила она радостно, поблескивая взглядом, когда они заняли столик в ресторане. — Навсегда ли? Его появление будет для меня кошмаром, — она побудительно смотрела на него.

— Тебе следует сменить адрес и жить под вымышленным именем.

Она подняла брови над своими оливковыми глазами, которые, как бриллианты могли поглотить любого своим холодным очарованием.

— Тогда мне нужно перестать сниматься. Он же разыщет меня на съёмочных площадках, или через агентства?

— Если ему кто попался на крючок, то не так просто с него сорваться. Он игрок. Когда ему нужно, обязательно дёрнет за удочку, — сдержанно разъяснял Визант.

— И ты такой же?

— Не совсем. Я выбираю средства. А он — нет. Да и цели у нас не совпадают. Я возьму тебя под опеку. Если он сунется, будет иметь дело со мной. Мои друзья сильнее его, и он об этом знает.

Она оценила его жест, снисходительно улыбнувшись.

— Наверное, на этот раз я соглашусь. Мне что-то одиноко и страшновато.

— Договорились. Рядом с тобой будет жить охрана. Давай теперь о приятном. О гастрономии и напитках, — он раскрыл меню.

Через два дня Вера переехала в квартиру таунхауса на окраине Лондона. Напротив, часть такого же дома сняли охранники Дюрана, откуда легко было наблюдать за её жилищем и быстро отреагировать в случае опасности.

Всё как будто было улажено, и в пятничный вечер они посетили паб, после чего отправились в отель, услаждать друг друга без посторонних глаз охраны.

Визант расслышал, как отворилась дверь в номер, но любовная истома тормозила его реакцию, да и пистолет находился от него также далеко, как и взломщики. Едва он вскочил, как ощутил пронзительно обжигающую боль от двух пуль. Он успел всё же опрометью достичь стула с кобурой, но ещё несколько кусачих шершней пуль обдали его оцепенением, предметы стали уплывать, он обмяк, слыша пугливо стонущие возгласы Веры, и не понимая, почему его тело не становилось склизким от крови. «Наверное, я истеку, когда уже буду мёртв. Вот она, смерть, не так уж и мучительно».

Тошнота подступила как при похмельном синдроме, ещё и трясло, хотя всё тело так и оставалось обмякшим, веки будто прилипли к глазным яблокам. «В меня выпустили обойму, а я значит, до сих пор жив, и меня везут в госпиталь. Или, на небеса? На потусторонний мир, однако, не похоже, ведь там не может тошнить».

Он растворил глаза, как, оказалось, лежал на койке со спинкой, как в медицинской карете, но руки и ноги были стянуты ремнями. Его везли в фургоне с окнами, через которые он видел верхушки невысоких гор, скорее холмов. Над ним склонилось мужское лицо.

— Очнулся, — произнесло оно. — Мы тебе сделаем инъекцию антидота, чтобы ты взбодрился.

Игла вонзилась в одеревеневшую руку, через несколько минут тело налилось силами, тошнота совсем отступила.

— Мы вкатили в тебя столько транквилизатора, что хватило бы на слона, — с садистской весёлостью забавлялся один из похитителей, которых всего было двое в фургоне.

Ему предложили перекусить, но он просил пива, или другого спиртного, в чём ему отказали. От возможных пыток у него стыла кровь в жилах. Он путался в догадках, по какой причине его взяли в заложники.

Машина ехала вверх, иногда преодолевая серпантин. Лесистая горная местность напоминала Кавказ, или восточную прикарпатскую Европу, насколько Визант мог судить по своим географическим знаниям.

Ему накинули мешок на голову незадолго до места прибытия. Маску сняли уже в просторной комнате, с закрытыми ставнями, с тусклым освещением, к которому добавлялся жар большого камина. Голые каменные стены, обтёртая деревенская мебель и стропила крыши указывали на подлинную старину дома.

Визант опустился на массивный деревянный стул с подлокотниками. В двух шагах от него стоял широкий стол. Александр был свободен, и потому успокоился, ничего не указывало на то, что здесь могут проводиться пытки.

В дверь вошёл пожилой мужчина в чёрном костюме, с прямой осанкой, угловатой бородкой, аккуратно зачёсанными длинными волосами, почти полностью поседевшими. Он остановился у стола, пристально вглядываясь в пленника, однако взгляд был больше любопытствующий и даже сожалеющий, чем подавляющий. Лицо его казалось восковым, а глаза неестественно блестели.

Он сел за стол, теперь только украдкой поглядывал на собеседника, равнодушно скользя глазами по предметам, поглощённый своими мыслями.