Живи, пусть умирают другие

Впрочем, на переживания не было времени. Бонд перезарядил ружье и двинулся вперед. Луна оставалась справа от него.

Теперь разведчик быстро двигался во взбаламученной воде, стараясь плыть как можно ближе ко дну и держать голову так, чтобы не отклониться в сторону. Боковым зрением он заметил ската величиной с пинг-понговый стол; кончики его больших пятнистых крыльев трепетали, как у птицы, длинный рогоподобный хвост хищно извивался. Но Бонд не обратил на него внимания, помня о том, что говорил Куоррел: «Скаты никогда не нападают, только защищаются». Он решил, что скат, скорее всего, вылез, чтобы отложить яйца или «русалочьи кошельки», как говорят местные рыболовы, имея в виду форму этих яиц: на песчаном дне они напоминают подушки с крепко перевязанными на всех четырех уголках узлами.

Над песком, под лунным светом скользили тени рыб, иные были длиною с Бонда. Одна из них увязалась за ним и плыла с минуту десятью футами выше. Подняв взгляд, Бонд увидел акулье брюхо, напоминающее белесый, сужающийся по концам дирижабль. Отесанный нос акулы пытливо следовал за струйкой воздушных пузырьков. Широкая серповидная пасть напоминала ссохшийся шрам. Акула отклонилась немного в сторону, повела на разведчика тяжелым розоватым глазом, а затем ударила о воду огромным, похожим на косу хвостом и медленно скрылась в сером тумане. Бонд вспугнул семейство головоногих, от крупных — футов на шесть, до крошечных — весом в несколько унций. Эти тихие, светящиеся существа висели в воде почти вертикально, образуя утончающийся книзу ряд. Они тут же вы правили строй и рванули в сторону со скоростью ракеты.

Бонд еще раз остановился немного отдохнуть, а затем двинулся дальше. Появились барракуды, крупные, до двадцати фунтов весом. Выглядели они так же устрашающе, как и те, что уже попадались Бонду. И сам разведчик, и поднимающиеся от его баллона пузырьки воздуха привлекали их внимание, поэтому они скользили тесным строем прямо над ним, словно серебристые подлодки или стая волков, злобно следя за человеком своими хищными глазами.

К тому моменту, когда Бонд достиг первых коралловых отростков — а это означало близость острова — рыб набралось штук двадцать.

Бонд весь сжался под резиновой шкурой, но ничего поделать было нельзя, и он сосредоточился на своей цели.

Внезапно где-то прямо над ним показалось длинное металлическое тело; сразу за ним виднелся круто уходящий вверх выступ.

Это был киль «Секатура». У Бонда екнуло сердце.

Он посмотрел на часы. Три минуты двенадцатого. Из набора мин, которые были у него с собой. Бонд выбрал заведенную на семь часов и вставил ее в соответствующее отделение своего костюма. Остальные зарыл в песок, чтобы не выдать себя, если попадется.

Продвигаясь вперед с миной в руках, он все время ощущал позади сильное волнение воды. Вплотную к нему, едва не задев, проплыла барракуда; пасть ее была полуоткрыта, глаза вперились в человека. Но Бонда сейчас интересовал только киль яхты и в особенности точка в трех футах выше центра.

Последние несколько футов мина буквально тащила его за собой, влекомая страстным зовом металлического корпуса. Бонд приложил немалые усилия, чтобы приладить ее осторожно, без шума. А потом, когда он освободился от груза, пришлось изрядно поработать, чтобы поскорее уйти вглубь, подальше от поверхности.

Разворачиваясь в сторону укрытия в скале, разведчик неожиданно почувствовал, что позади происходит нечто страшное.

Целая стая барракуд, казалось, сошла с ума. Они вертелись и подпрыгивали в воде, как бешеные псы. К ним присоединились три акулы и тоже пустились в яростный танец, только движения их были более неуклюжи. Вода буквально кишела жуткими рыбинами. Бонда что-то ударило в лицо и отбросило на несколько ярдов. В любой момент ему могли порвать и резиновую, и собственную кожу, а там уж на него накинется и вся стая.

«Эффект толпы в экстремальных условиях», — в сознании мелькнула фраза из доклада министерства морского флота. Вот когда ему могла бы помочь эта противоакулья смесь. А без нее ему жить осталось всего несколько минут.

Разведчик отчаянно замолотил руками и ногами; ружье было всего лишь игрушкой перед лицом этих взбесившихся морских каннибалов. Бонд сразу же заметил ряд острых сверкающих зубов, так как пасти рыб были приоткрыты.

Наконец разведчику удалось спрятаться за небольшой выступ подводной скалы. Грудь тяжело вздымалась, язык от страха прилип к гортани, а глаза расширились при виде этого жуткого представления.

Хищницы метались вокруг коричневого облачка, ползущего вниз с поверхности моря. Неожиданно рядом с ним одна из барракуд на мгновение застыла, ухватила зубами что-то коричневое и блестящее и, сделав мощный глоток, рванулась назад, в самую гущу своих соплеменниц.

В тот же самый момент все вокруг стремительно потемнело. Разведчик поднял взгляд и, уже догадываясь, в чем тут дело, увидел, что серебристая поверхность моря постепенно принимает устрашающе алый оттенок.

Рядом с ним потянулись какие-то нити. Бонд подцепил их стволом ружья и подтянул прямо к стеклянной маске.

Сомнений не оставалось.

Кто-то наверху поливал море кровавой струей и сбрасывал требуху.

20. Пещера Кровавого Моргана

Бонд моментально сообразил, почему вокруг острова было так много акул и барракуд и как их, потчуя таким роскошным ужином, доводили до неистовства и почему тела троих мужчин полуобглоданными вынесло на берег. Мистер Биг поставил морские силы себе на службу.

Весьма характерная для него выдумка — неординарная, технически безупречная и в то же время весьма простая операция.

Не успел Бонд как следует оценить ее, как что-то с огромной силой ударило его в плечо, и двадцатифунтовая барракуда метнулась в сторону. Из пасти у нее торчали обрывки резины и человеческая кожа. Боли Бонд не ощутил. Рванувшись к скале, он почувствовал только страшную слабость в нижней части живота при мысли о том, что частичка его тела попала в разверстую пасть этой гарпии. Между подводным костюмом и кожей начала медленно просачиваться вода. Вскоре она поднимется к шее и зальется за маску.

Он уже был готов оставить все попытки и всплыть на поверхность, как заметил в скале, прямо перед глазами широкую щель. Рядом лежал большой валун, за которым Бонд кое-как пристроился. Он быстро огляделся — и как раз вовремя, ибо на него стремительно надвигалась та же самая барракуда. Распахнув пасть так, что верхняя челюсть стала под прямым углом к нижней, она готовилась нанести убийственный удар.

Бонд выстрелил, почти не целясь, и гарпун вонзился в эту огромную разверстую пасть, пробив рыбину насквозь. Барракуда изо всех сил дернулась и безумно заметалась из стороны в сторону, увлекая за собой и ружье, и резиновый трос, на котором крепился гарпун. Бонд знал, сейчас ее растерзают другие рыбы.

Он вознес хвалу Господу за то, что поле битвы переместилось. Однако у него самого из плеча текла кровь, и буквально через считанные секунды другая рыба может почувствовать ее запах. Он обогнул валун, намереваясь вылезти под прикрытием причала наверх и придумать какой-нибудь план действий.

Но тут Бонд увидел пещеру, вход в которую и загораживал этот камень.

Это был действительно вход — у основания острова виднелось нечто вроде двери. Если бы не смертельная опасность, Бонд мог спокойно войти в нее. В сложившейся же ситуации он быстро нырнул внутрь и остановился, только когда до мерцающего отверстия оставалось лишь несколько ярдов. Он стал на песчаное дно, выпрямился и включил фонарик. В принципе акула могла последовать за ним и сюда, но в замкнутом пространстве ей фактически нечего делать. И уж во всяком случае, у входа она помедлит, потому что даже акулам с их толстой кожей страшновато передвигаться среди зазубренных камней. А поэтому у него будет достаточно времени, чтобы проткнуть ей глаз.

Бонд направил луч света на потолок и стены пещеры. «Очевидно, это творение рук человеческих и, наверное, ведет откуда-нибудь с острова», — подумал Бонд, и ему вспомнились недавно прочитанные строки: