Банк страха

Он помолчал. Круглоголовый и краснокожий, он смахивал на какого-то пришельца. Сэм оставался сидеть неподвижно; он все еще не понимал, что именно известно Баракату, и ждал продолжения.

— Я пытаюсь объяснить вам вот что: неразумно объявлять войну Назиру Хаммуду, если сами вы недостаточно вооружены. Особенно это неразумно со стороны молодой иракской женщины, которая просто не может эту войну выиграть. Понимаете? У этого Хаммуда хорошая память.

Сэм ощутил сильное сердцебиение. Баракат достал из ящика зубочистку и стал ковырять ею в зубах. Видимо, он знал о Лине, но Сэм хотел в этом убедиться.

— Кстати, насчет этой иракской женщины, Асад-бей. Почему Хаммуд так ее боится?

— Потому что она знает, где находятся деньги. Или, по крайней мере, Хаммуд так думает. Как я уже вам сказал, все вертится вокруг денег.

— А если она вовсе не знает того, о чем он думает?

— Тогда она беспомощна. Харам. Нехорошо.

Эти слова будто кольнули Сэма ножом. Он закрыл глаза и представил себе Лину, поникшую и безжизненную. Баракат, закончив свою лекцию, казалось, потерял интерес к этой теме. Он выпрямился в кресле, достал из стола какую-то папку и стал ее читать. В комнате возникла напряженная обстановка; интервью следовало считать законченным.

— Асад, прошу вас. Вы напугали меня. Мне нужна помощь.

— Я и так сделал для вас слишком много, — ответил Баракат и посмотрел на часы. — Уже очень поздно.

— Прошу вас. Ведь может погибнуть человек.

Баракат с досадой покачал головой.

— Мой дорогой Сэм, до чего же вы глупы. Конечно, может погибнуть человек. Могут погибнуть сотни людей. Тысячи. Вы и представить себе не можете, насколько эти дела опасны. Вы пришли ко мне несколько дней назад и задавали совершенно немыслимые вопросы, а я старался быть вам полезен из уважения к вашему отцу. Но вы меня обманули. Сегодня я пытался объяснить вам, на какой скользкий склон вы карабкаетесь; но вы ничего не хотите понять. Я уже сказал достаточно, так что будьте добры, уходите. У меня от вас голова болит.

Глава 22

Хофман сидел в своем «БМВ» на Лэнсдаун-Уок, напротив дома Лины, потушив фары. Он ждал. Дождь, моросивший днем, превратился в пелену тумана. Дома, стоявшие вдоль улицы, впускали и выпускали людей, но никто из этих людей не задерживался на улице надолго. Прождав около двух часов, он увидел женщину, повернувшую из-за угла. Лицо ее прикрывал раскрытый зонт, но по походке он узнал Лину. Хофман выскочил из машины, перебежал улицу и взял ее под руку.

— Давайте я вас немного покатаю. Нам надо поговорить.

Лина молча последовала за ним в машину. Усевшись, она сняла плащ; от дождя она все же промокла насквозь. Хофман проехал несколько кварталов на запад, потом свернул в узкие проезды Холланд-парка, чтобы проверить, не едет ли за ними кто-нибудь, и вернулся на главную улицу. Капли на мостовой при свете фар казались серебряными монетками.

— Возникли трудности, — сказал Хофман. — Хаммуд вернулся.

— Я знаю, — ответила Лина. — Он сегодня отметил свое возвращение собранием в офисе. Вид у него был очень бодрый — словно он только что выиграл в лотерею.

— Он по-прежнему охотится на вас, Лина.

— Что вы имеете в виду?

— Он очень обеспокоен на ваш счет. Думает, что вы вычислили, где находятся его деньги. Боится, что вы овладели всеми его секретами.

— Откуда вы знаете? Кто вам это сказал?

— Один мой знакомый банкир, который много знает о бизнесе Хаммуда. Он предупредил меня, что вы должны соблюдать осторожность, раз Хаммуд считает, что вы все знаете, и преследует вас.

— Какое говно!

Хофман удивился. Он никогда раньше не слышал, как она ругается.

— Мудак, — сказал он в ответ.

Она рассмеялась — он при ней тоже ругался впервые. Но смех очень быстро сменился молчанием.

— Так что же мне делать? — спросила она.

Хофман собрался с мыслями. Ситуация была не лучше, но и не хуже, чем несколько дней назад. Но ставки повысились.

— Видимо, вам нужно застраховаться, — сказал он.

— Спасибо. Не согласитесь ли вы стать наследником страховки?

— Я не то имел в виду. Может быть, нужно достать то, что, как думает Хаммуд, у вас уже есть, чтобы можно было либо вынудить его на сделку, либо пойти в полицию. Это ваше единственное средство. Иначе остается одно — бежать.

— И далеко ли мне нужно бежать? — спросила она, хотя на самом деле не знала, куда бежать, но что еще важнее, не хотела никуда бежать. — Я устала от беготни, — сказала она. — А если он считает, что я знаю его секреты, он все равно меня достанет.

Хофман кивнул. Это было верно. Она зашла уже так далеко, что запросто выбраться было невозможно. За разговором они доехали до окрестностей Шефердс-Буш, и «БМВ» замедлил ход. Хофман повернул на север, к зданиям тюрьмы Уормвуд-Скрабс; вот где он хотел бы видеть Назира Хаммуда!

— Ну, и как же мне добыть эту страховку? — спросила Лина, вглядываясь в темную массу тюремных корпусов.

— Вам нужны компьютерные файлы, — сказал он. — Либо это, либо… — Он помолчал, еще раз обдумывая другой вариант.

— Либо что?

— Либо бросьте это дело.

Хофман предложил ей вместе пообедать или поехать к нему «на чашку чая», но уверенности в голосе у него не было. Он понимал, что сегодня не тот вечер. Когда он привез ее обратно на Лэнсдаун-Уок, она поцеловала его в щеку и быстро побежала к себе. Больше часа она сидела у себя в квартире, не зажигая света, и думала, как ей раскусить компьютерную систему «Койот». Когда она была менеджером системы, она владела «корневым» регистрационным кодом, который в принципе давал ей доступ повсюду. Но даже тогда у них была возможность следить за ее действиями и не разрешать ей просматривать файлы Хаммуда. Теперь же у нее вообще не было этого кода, а значит, не было и пути к секретам.

Считалось, что эта система неуязвима; но среди ее знакомых профессионалов-компьютерщиков бытовало убеждение, что неуязвимых систем не бывает — всегда существует «запасной люк». Лина старалась сообразить, кто первым сформулировал этот перл премудрости, и вспомнила, что это не кто иной, как ее подруга Элен Копакен. И тогда Лине стало ясно, что она должна сделать: позвонить Элен.

Элен Копакен была компьютерным «гуру». Во время учебы на компьютерном факультете университета она получала только высшие оценки. Когда после окончания университета Лина поступила на работу в «Койот инвестмент», Элен осталась писать диссертацию по электронной инженерии. Она по большей части работала дома, и в этой изоляции часто занималась тем, что называла «хулиганством»: она любила перебирать бюллетени новостей в электронной сети Интернет и «пускать петуха» тем ее абонентам, кто почему-либо ей не нравился. С Линой они перезванивались раз в несколько недель и болтали, главным образом о мужиках. Но если кто и знал, как пробиться в компьютерную систему, так это Элен.

Лина надела плащ и резиновые сапоги и пошла звонить в автомат в пакистанскую бакалейную лавку за углом. Там никого не было, кроме ее владельца господина Ахмада. Когда подруга ответила, Лина заговорила почти шепотом, прикрывая рот с трубкой ладонью.

— Элен? Привет, это Лина Алвен. Я тебя не разбудила?

— Конечно нет. Ночь только началась. А в Менло-парк вообще только три часа дня. Что слышно? Как делишки?

— Да так. У тебя есть несколько минут? Мне нужен твой совет по поводу компьютеров. — Лина поглядела в сторону прилавка. Господин Ахмад читал журнал и, кажется, не проявлял интереса к ее разговору. — Понимаешь, дело очень важное. Я расскажу тебе, только ты никому не говори. Обещаешь?

— Конечно. Какой разговор. А что случилось? Что-нибудь пикантное?

Лина объяснила свою проблему в самых общих чертах. У нее на работе кое-какие неприятности, и ей надо получить доступ к персональным файлам одного человека в компьютерной системе. Он отсутствует, а у нее нет его пароля. Вот она и просит ей помочь.

— А я думала, что ты менеджер системы и имеешь доступ к любым файлам.