Одиссея Талбота

– Есть что-нибудь новенькое?

– Большой переполох. К делу подключилось ФБР. О чем все же, черт возьми, идет речь, Абрамс?

– Этот человек исчез. Вот и все, что я могу сказать.

– Ну и дела! А что там за шум? Ты где?

– В квартале от вас. Пью коктейли с Артуром Голдбергом, Биллом Кейси и Клэр Бут Льюс.

– Да, по твоему голосу чувствуется, что ты набрался… А-а, да ты в этом Штабе. Тебе туда что-нибудь сообщили? Президент еще там?

– Президент уехал. Из нового я узнал только, что Карбури направлялся сюда.

– А при чем здесь государственная безопасность?

Абрамс обратил внимание, что позади него стоит человек, видимо, тоже собиравшийся позвонить, а чуть поодаль – еще какие-то люди, поэтому он заговорил на итальянском, хотя знал язык не очень хорошо.

Спинелли сразу же оборвал Абрамса:

– У тебя ужасный итальянский. Лучше подъезжай-ка сюда и подпиши заявление о пропаже человека.

Абрамс проигнорировал замечание и продолжал по-итальянски:

– Нет, я этого делать не буду.

Спинелли в свою очередь проигнорировал слова Абрамса.

– Вы там с этим парнем – как его, с Торпом – что-нибудь трогали в комнате?

– Нет. Послушай, Торп из конторы.

– Конторы? А-а, этой самой конторы! Ты уверен?

– Да.

– Так что это за дело?

– Дрянное. Поработайте по Торпу. Нужно выяснить, с кем он встречался в последние дни. Кстати, будь поосторожнее.

– Хорошо. Спасибо…

– Ты одним спасибо не отделаешься. Мне нужна информация. – Абрамс повесил трубку и вернулся в гостиную.

Там его уже разыскивал О'Брайен. Он жестом подозвал Тони к дивану и предложил сесть.

– Кэтрин говорит с Аллертоном, Питером и Ником. Давайте и мы поговорим с вами.

– Хорошо.

– Как вам вечер?

– Мне понравилось. Спасибо мисс Кимберли, что пригласила меня. Уже за полночь… Думаю, мне нужно идти.

О'Брайен, казалось, не слышал Тони. Он продолжил:

– Кэтрин о вас очень высокого мнения.

– Обо мне или моей работе?

– Скажу честно, при вашей должности трудно восхищаться вашей работой, – улыбнулся О'Брайен. – Вы здесь с кем-нибудь говорили?

– Нет, но у меня возникло впечатление, что генералу Доновану удалось собрать в УСС целую армию ярких индивидуальностей. У Гитлера таких людей явно не было. – Абрамс закурил. – Жаль, что в ЦРУ таких талантов тоже нет.

О'Брайен кивнул.

– В военное время к этой работе можно было привлечь миллионеров, звезд, гениев в разных областях знаний и культуры… Но в мирное время… Кто пойдет в мирное время на скромную зарплату в разведку? В КГБ, напротив, и платят очень хорошо, и обеспечивают своих сотрудников привилегиями, которых не имеют рядовые советские граждане. Думаю, что если бы кто-то задался целью сопоставить уровни образования и интеллектуального развития в КГБ и ЦРУ, то американцы наверняка оказались бы на втором месте. К сожалению, нужно смотреть реальности в лицо.

– Это все равно что сравнивать наши любительские команды с их так называемыми спортсменами-любителями.

– Хорошая мысль, – хмыкнул О'Брайен. Он обвел гостиную взглядом. – Вы не отказались от мысли о визите в Глен-Коув в свете того, что узнали сегодня?

– Я ведь сказал, что поеду туда.

– Хорошо. В понедельник, День поминовения, в четыре часа пополудни вы посетите офис адвокатской фирмы «Эдвардс и Стайлер». Там вам все расскажет один из моих друзей. Оттуда вместе с представителями фирмы «Эдвардс и Стайлер» вы отправитесь к русским. Вы должны оказаться на месте около семи вечера. К этому времени вечеринка у ван Дорна будет в полном разгаре.

– Что именно я должен делать в усадьбе у русских?

– Вам все объяснят в тот же день. – Абрамс прямо посмотрел на О'Брайена, и тот ответил на незаданный вопрос: – Даже если вас там поймают, они вас не убьют. Это русская территория, но это не Россия. Конечно, будет лучше, если вас не смогут поймать.

– Тогда еще вопрос, – сказал Абрамс. – Раз русские задумали, как вы намекнули, нечто настолько ужасное, что это нечто поставит под вопрос не только мои экзамены, но и жизнь всех нас, тогда зачем им заниматься жалкой тяжбой?

– Вы же работали полицейским. Попробуйте сами ответить на свой вопрос.

– Чтобы внешне все выглядело так, будто ничего сверхъестественного у них на уме нет?

– Правильно. Если они оставят выходки ван Дорна или мэра Париоли без ответа, это может показаться весьма подозрительным. А нам их маскировочные действия предоставляют возможность заглянуть в их логово.

– Хорошо. А как я представлюсь? В качестве кого буду выступать? Меня снабдят какими-то бумагами?

– Я еще ни разу не послал на задание ни одного из своих людей, не предоставив ему хорошей «крыши», – сказал О'Брайен. Неожиданно он в присущей ему манере резко сменил тему разговора: – Я хотел бы, чтобы эту ночь вы провели в нашем доме в городе. Утром за вами заедет Кэтрин и отвезет вас в офис. Там вы поможете ей в работе с некоторыми архивными материалами. Возьмите оружие. – Абрамс удивленно посмотрел на О'Брайена. – Кэтрин может угрожать опасность. Вы ведь защитите ее в случае необходимости, правда?

Резкая смена темы застала Абрамса врасплох:

– Да, конечно.

О'Брайен взял с подноса у проходившего мимо официанта две рюмки с ликером и протянул одну из них Абрамсу.

– Мы хотим принять вас в нашу организацию.

Пораженный, Тони не отрывал глаз от лица О'Брайена.

– Я польщен.

Он вдруг почему-то вспомнил, что чувствовал, когда ему предложили примкнуть к «Красным дьяволам». Он ощущал тогда радость и страх.

О'Брайен продолжал:

– Как вы уже, наверное, догадались, УСС никогда не было в действительности распущено. И смею вас заверить, мы не принадлежим к числу маньяков от конспирации. Мы не возводим секретность в ранг самодовлеющей ценности, как делают многие тайные сообщества. У нас не в ходу тайные приветствия, клятвы, символика, иерархия. Наша организация – это больше субстанция ума и сердца.

Абрамс зажег сигарету и щелчком отправил спичку в пепельницу. Он понимал, что слышит вещи, которые в дальнейшем поставят его в сложное положение. Он даже подумывал уйти, но отказался от этой мысли.

В течение следующих десяти минут О'Брайен обрисовал основные задачи своей группы. Когда он закончил, Абрамс посмотрел ему в глаза и спросил:

– Почему я?

– Вы понимаете природу преступления. Отыщите нам убийцу или похитителя Рандольфа Карбури, и те фрагменты мозаики, которыми мы располагали, станут соединяться в законченную картину, – ответил О'Брайен. Абрамс больше ни о чем не спросил, и О'Брайен, взглянув на часы, встал. – Это дело сопряжено со значительным риском. Если хотите поучаствовать в его дальнейшем обсуждении, то мы можем присоединиться к остальным в комнате в дальнем крыле Штаба. Эта комната интересна сама по себе. Хотите посмотреть?

Абрамс продолжал молча сидеть. После длительной паузы он наконец спросил:

– Я могу обдумать ваше предложение?

– Вы можете отправиться домой и отдохнуть. Но, подозреваю, сон ваш будет неспокойным.

Абрамс сделал большой глоток из рюмки с ликером.

– Пойдемте посмотрим комнату.

23

Тони проследовал за Патриком О'Брайеном в обширную комнату с колоннами, которая чем-то напоминала египетские тронные залы. Стены были покрыты фресками, изображавшими старинных воинов. Потолок выкрашен в черный цвет. От его центра разбегались во все стороны серебряные лучи. Вдоль стен стояли классические скульптуры. В комнате царил полумрак.

Когда глаза Абрамса привыкли к слабому освещению, он увидел большой камин, отделанный темно-синей плиткой. Посреди комнаты лежал толстый персидский ковер, а на нем стоял большой стол с инкрустацией. Стол чем-то походил на жертвенный алтарь. Сделанные в виде витражей окна слабо пропускали свет уличных фонарей.

Два служителя в красных тужурках расставляли кресла возле камина. Официант ввез сервировочный столик с кофейными приборами. Закончив приготовления, троица молча удалилась.