Агент особого назначения. Школа призраков

Вэй с любопытством разглядывал вывески и объявления — «Государственно-частный обувной магазин», «Скупочный пункт лекарственных трав», «Государственный магазин одежды», пассаж «Драконье облако», «Лечение уколами. Лечение желудочных болезней, астмы и гипертонии», «Народный банк», ресторан «Вечный мир», «Пункт предупреждения зубных болезней». На окнах ресторанчиков и закусочных были наклеены бумажки: «Образцовый дом по чистоте», «Нет мух».

Он остановился перед дверью, у которой висела лакированная дощечка с белыми иероглифами: гуа-гуань — кабинет гадальщика.

— К тому гадальщику, около Дома культуры, я постеснялся зайти… из-за Сяо Чэня. Давай зайдем сюда, полюбопытствуем.

Они открыли скрипучую дверь и вошли в маленькую каморку с низким потолком. Сидевший за столиком лысый старик с белой узкой бородой привстал, теребя двумя пальцами бороду, поклонился и отодвинул на край стола малахитовую тушницу.

Ян прочитал надписи на стенах: «Сокровенное учение о началах Ян и Инь указывает путь заблудшим» и «Проверяй и изучай свои промахи, подвергай себя самокритике». Около столика была вывешена такса: составление гороскопа — один юань пять цзяо, предсказание по чертам лица и линиям руки — один юань, гадание «лю яо» — пять цзяо.

Вэй полросил погадать ему по способу «лю яо»: Старик взял три старинные монетки с дырочкой посередине, зажал их в кулаке, пошевелил губами, крепко зажмурился и бросил монеты на стол. Две из них легли лицевой стороной с иероглифами, а одна — обратной, на которой не было никаких знаков. Гадальщик прошептал «тань» и, со свистом втянув в себя воздух, еще раз бросил монеты — все три легли обратной стороной, старик сказал: «шу». Потом взял кисточку, написал что-то на бумажке, перелистал замусоленную книгу и стал говорить, закрыв глаза:

— Предзнаменования вполне благоприятные — шан-шан. Если начнете дело, оно будет обязательно прибыльным. Все замыслы осуществятся. Друзья у вас хорошие, верны вам. Могилы ваших предков будут находиться в отличном состоянии, согреваемые солнцем. Если надумаете переменить место жительства, направляйтесь на юг или юго-восток, но ни в коем случае не на запад, там вас ждет опасность. Из ремесел лучше всего заняться изготовлением глиняной посуды. Лекарства принимайте только те, которые употребляют в теплом виде. Если у вас есть корова или птица, не убивайте их, иначе навлечете на себя беду. Скоро получите хорошие вести.

Старичок открыл глаза и поклонился. Вэй положил перед ним деньги и повернулся к Яну.

— Хочешь знать, что тебя ждет?

— У меня все будет хорошо, — сказал Ян. — Я уже выбрал интересное ремесло и буду убивать подряд всех мух и воробьев.

Они вышли на улицу.

— Я не верю этому шарлатану, — тихо сказал Вэй, — но все-таки его предсказание подбадривает. Хочется верить в успех нашего дела. В случае удачи мы прославимся на весь мир.

Ян рассеянно кивнул головой. На той стороне узенькой улицы у входа в книжный магазин стояли две девушки, одна — не китаянка, в ярко-зеленом тюрбане, с большими серьгами, другая — китаянка, с круглым лицом, в штанах. Держа под мышкой книги, китаянка бойко разговаривала на каком-то неизвестном Яну языке.

— Похоже на бирманский, — заметил Вэй. — В этих горах живут племена из группы лоло. У них еще родовой строй и всякие там старейшины и колдуны, как у папуасов…

— К ним уже ездят кинопередвижки, — сказал Ян, — и, наверно, они слушают радиопередачи на своем языке.

— А что если у микропигмеев тоже родовой строй? Хотя нет, они, наверно, еще в стадии дикости… Пожалуй, не дошли до семьи. — Вэй вздохнул. — Все время торчат перед глазами… Скорей бы добраться до них, иначе я сойду с ума.

2. Дядя Вэя

Вэй Чжи-ду был потрясен вестью об исчезновении бумаг Трэси. Сяо сообщил ему также о том, что в последние дни несколько геликоптеров появлялось над пограничными районами Юньнанской провинции — возможно, забросили диверсантов.

— Наверно, с базы «Даттон», — сказал Ян.

— Украли бумаги… — Вэй поднес руку к виску и стал тереть его, затем сморщился, словно от сильной боли. — Они теперь могут быстро найти… и утащить «покетмена» через границу. Честь первой находки будет принадлежать им… — Он закрыл лицо руками, затряс головой и добавил: — Все пойдет насмарку…

Сяо с любопытством посмотрел на него.

— Не надо убиваться. По-моему, бандитам, укравшим чемоданы Трэси, сейчас не до «покетменов». Они пробираются к границе, чтобы удрать из Китая.

— Они могут соединиться с теми, кого забросили, — высказал предположение Ян.

— Самое ужасное, что бумаги Трэси могут оказаться за границей. — Вэй застонал. Он повернулся к Сяо и крикнул дрожащим голосом: — Вы же знали, что вещи Трэси в «Пионе»? Я об этом сразу заявил. Почему же вы…

— Это произошло до того, как вы дали показания, — спокойно ответил Сяо. — Надо было раньше прийти к нам.

— Вы правы, — пробормотал Вэй. — Надо было сразу же явиться к вам, а я колебался. Проклятая черта интеллигента…

Ян искоса наблюдал за ним. Оказывается, Вэй умел волноваться по-настоящему. Он держал себя в руках, когда речь шла о делах, не затрагивающих его сердца. А когда речь зашла о микропигмеях, его безбровое, бесстрастное лицо перестало быть похожим на маску.

Ян посмотрел на Сяо. Тот понял и сказал:

— Не падайте духом. Постараемся поймать бандитов.

Вэй поднял голову.

— Надо поскорей выступить. И как можно скорей. Иначе все рухнет…

— У нас уже все готово. Насчет мулов и провизии договорился.

— Нам непременно нужен переводчик, — заговорил Вэй, к нему вернулось самообладание. — В горах придется встречаться с людьми разных племен и объясняться с ними. А сообщения горцев могут оказаться очень важными.

— Переводчик имеется, — сообщил Сяо. — Очень знающий, солидный человек. Только он на такой работе, которую не может бросить. Сейчас подыскивает человека, который заменит его на время. Как только найдет, явится. — Сяо посмотрел на часы. — Скоро должны приехать иностранцы и профессор Вэй Дун-ан. Иностранцы остановятся в гостинице, а для профессора и его экспедиции приготовлены комнаты в общежитии дорожного управления.

— Дядя может не узнать меня, — тихо произнес Вэй. — Я был совсем еще мальчишкой, когда уезжал из Китая.

— Он вас узнает по глазам, — сказал Сяо. — Они, наверно, не изменились. Пойдем.

Сяо и Вэй пошли к общежитию дорожников в центре городка. Ян условился, что через час придет к гостинице.

Он убрал комнату, нарезал полосы из старых газет и аккуратно заклеил щели в стенах — хозяин комнаты, сотрудник гунанбу, мало заботился о своем жилье. Написав затем письмо в Шанхай и Кантон, Ян пошел к гостинице.

Перед одноэтажным кирпичным зданием с крохотными окошками стоял автобус. Возле него чистили лошадей и осликов. У колодца сидели на ящиках иностранцы, около них сидел Сяо. Он подозвал Яна и познакомил с приехавшими.

Их было трое: советский доцент Тюрин — невысокий, очень подвижный, польский журналист Гжеляк — худощавый, белобрысый, и гид — пекинский студент, строгий юноша с пухлыми губами.

Иностранцы расспрашивали Сяо об обычае родовой мести, который раньше был распространен среди горных племен. И Тюрин, и Гжеляк — оба понимали по-китайски, но первый знал пекинское наречие, а второй — кантонское. Поэтому им приходилось прибегать к помощи жестов.

Сяо показал на остатки крепостного вала на той стороне реки.

— Незадолго до бегства гоминдановцев там произошел бой. Племя за горой напало на дом вождя племени, которое жило здесь. Дом сожгли, всю деревню разорили. Эти два племени враждовали уже несколько сот лет. Но мы помирили их. Теперь живут спокойно, вместе пасут скот и охотятся.

— А куда делись вожди? — спросил Тюрин.

— Учатся в политической школе в Кунмине. Изучают законы развития общества и текущую политику.

Во двор вошли Вэй Чжи-ду и седой человек в роговых очках. Это был профессор Вэй Дун-ан.