Второй Салладин

– Ты? – подстегнула она.

– Да, – ответил он.

Полковник КГБ Спешнев остался тогда весьма доволен его поведением.

– Почему, Пол? – проговорила она тихо.

– Я... Для них было очень важно убить Улу Бега или взять его в плен, – сказал он.

– Но почему ты стал им помогать?

– У меня не было выбора.

– Тебя пытали.

– Да, они покуражились надо мной всласть. Но дело было не в этом.

– Так расскажи мне, Пол. Почему?

– Джоанна, я не могу тебе этого сказать. Да теперь уже ничего и не изменишь. Наверное, на самом деле я здесь затем, чтобы попытаться загладить свою вину.

– Вину перед курдами так никто и не загладил.

– Джоанна, он здесь, чтобы убивать. Что, если в перестрелку попадут дети? Что, если произойдет еще одно массовое убийство? Что, если пострадают невинные...

– Это мы дали Улу Бегу оружие. Мы поддерживали его. Мы подстрекали его. Пол, невинных тут нет.

– Джоанна...

– Пол, убирайся отсюда. Я ничем не могу тебе помочь, я не стану тебе помогать. Чему быть, того не миновать. Иншалла, все в руках Божьих. У курдов есть пословица: не дрогни, когда возмездие готово обрушиться на голову твоего врага.

Он поглядел на нее.

– Уходи, Пол, я страшно устала.

Он поднялся.

– И не смей больше пытаться увидеться со мной. Клянусь, я вызову полицию.

Чарди стоял перед ее домом. Было холодно. Он подумал, что за ним, наверное, следили. Через несколько минут и в самом деле подъехал фургон. Чарди перешел улицу и забрался внутрь.

– Как все прошло? – поинтересовался Ланахан.

– Ужасно, – ответил он, усаживаясь напротив юнца.

Фургон тронулся, и Чарди стал смотреть из окна на проносящиеся мимо уличные фонари и темные дома.

– Какого черта она из себя воображает? Думает, с ней в бирюльки играют, да? Ладно, если она отказалась нам помогать, мы ей такое устроим! Мы...

Чарди ухватил сопляка за плотные лацканы плаща и приложил о стенку фургона так, что его голова с силой ударилась о стекло.

– Эй, эй. – Кудесник из техотдела на переднем сиденье испуганно обернулся. – Спокойно, ребята.

Но Чарди придавил локтем горло парня и, пригвоздив к сиденью, велел тому придержать свой поганый язык. Потом отпустил жертву и выпрямился.

Парнишка ошеломленно потряс головой и осторожно потрогал горло. Расширенные глаза и дрожащие пальцы выдавали его страх, но этот страх обратился в ярость.

– Ты, скотина! – выплюнул он.

Чарди смотрел в темноту за окном.

В отель они вернулись в молчании. Была почти полночь. Чарди двинулся в бар и прикончил еще несколько порций пива. Потом принялся озираться по сторонам – в зале было довольно многолюдно – в поисках бугая поздоровее. Нашел и привязался к нему, нарываясь на драку. Но бугай оказался робкого десятка и поспешно скрылся, после чего люди стали держаться от Чарди на таком почтительном расстоянии, что он в конце концов решил отправиться спать.

Спал он плохо, все время думал о вертолетах.

Наутро его ни свет ни заря разбудил телефонный звонок. Он сонно заморгал, в сером полумраке разглядывая неубранную комнату. Голова раскалывалась, во рту стоял отвратительный привкус. Он снял трубку.

– Пол?

– Да?

В ее голосе слышался невысказанный вопрос, но он так и не прозвучал. Пол так стиснул трубку, что испугался, как бы не треснул пластик.

– Мне нужно с тобой увидеться, – сказала она.

– Зачем?

– Пол, сукин ты сын. И чего тебе не сиделось там у себя в Чикаго?

Он взглянул на свой "Ролекс" и обнаружил, что времени полвосьмого.

– Я не сомкнула глаз, – сказала она. – По-моему, я схожу с ума. В последнее время я сама не знаю что творю.

– Ради всего святого, вздремни немного. Потом встретимся где-нибудь в городе. На свежем воздухе.

– На реке. У лодочной станции. Неподалеку от Бойлстона. Спросишь у кого-нибудь, где это. В полдень.

– Я буду.

– Пол. Пожалуйста, приходи один. Без человечков в шинелях.