Дело Зорге. Следствие и судебный процесс.

В дальнейшем этот закон был дважды пересмотрен (в 1928 и 1941 гг.). В 1928 г. эдиктом императора вместо высшей меры наказания—-десять лет каторги — была введена смертная казнь. В феврале 1941 г. через парламент была проведена новая редакция этого закона (вступившего в силу в марте того же года). В результате еще более расширился перечень «преступлений»,-направленных против государственного строя, за которые полагались суровые наказания. Отныне смертная казнь или пожизненная каторга грозили обвиняемым не только за предусмотренное статьей 1 старого закона создание организации, ставящей своей целью изменение государственного строя, но и за «создание организации, имеющей своей целью оказание содействия в деятельности организации», упомянутой в статье 1 (статья 2 нового закона), а также за «создание организации, ставящей своей целью подготовку к созданию организации», упомянутой в статье 1 (статья 3).

Таким образом, согласно статьям 2 и 3 нового закона, активисты любой демократической организации (существуй она в ту пору в Японии) или просто группа демократически настроенных лиц могли быть обвинены в деятельности, направленной против государственного строя, и осуждены на смертную казнь или пожизненную каторгу.

Фактически новый закон предоставлял органам прокуратуры и тайной полиции неограниченные права в преследовании всех подозреваемых в «антигосударственной деятельности». Они могли таких лиц заключать в тюрьму в превентивном порядке, без всякого суда, по одному лишь решению прокурора, и держать их там неограниченное время (хотя формально закон и ограничивал этот срок). Закону была придана также обратная сила, и, таким образом, все задержанные в превентивном порядке могли за «преступление», совершенное много лет назад, подвергнуться самым суровым наказаниям в соответствии с поправками, введенными в 1928 и 1941 гг. 3.

Закон «О поддержании общественного порядка» был направлен против рабочего движения — в первую очередь против коммунистической партии и сочувствующих ей. По мере усиления фашизации страны любая оппозиция правительству и его милитаристскому курсу, любое инакомыслие квалифицировались как «прокоммунистические», «идеологические» преступления и влекли за собой суровое возмездие. ««Борьба с коммунизмом», — пишет видный японский историк Горо Хани, —являлась борьбой с демократией. Внутри страны борьба с коммунизмом выразилась в стремлении уничтожить свободу мысли, слова, собраний и союзов, что облегчило бы эксплуатацию трудящихся; во внешней политике —в стремлении удовлетворить беспредельную алчность монополистического финансового капитала путем продолжения агрессивных войн» 4.

Розыском «крамолы» занимались главным образом два основных органа — кэйсацу (полиция), которой ведало министерство внутренних дел, и кэмпэйтай (военная полиция, жандармерия), подчинявшаяся военному министерству.

В 1911 г. в связи с ростом рабочего и демократического движения при департаменте полиции министерства внутренних дел был создан специальный отдел — токубэ-цу кото кэйсацу, сокращенно токко кэйсацу, или токко (специальная высшая полиция). Первоначально задача

нового полицейского органа состояла в подавлении Деятельности профсоюзов и левого политического движения. Спустя несколько лет органы токко начали густой сетью покрывать всю страну. Одновременно значительно расширялось и поле ее деятельности. Токко превратилась в секретную службу, состоявшую из многочисленных отделов: печати, цензуры и наблюдения за общественным мнением, отдела общественной безопасности, представлявшего собой собственно политическую полицию (в свою очередь он состоял из секторов: по надзору за левым движением и по надзору за корейцами, проживавшими в Японии); иностранного отдела, осуществлявшего надзор за иностранцами, и др. 5.

Токко пользовалась исключительными правами^а ее сотрудники — особыми привилегиями. После второй мировой войны один из бывших сотрудников токко свидетельствовал, что министерство внутренних дел подбирало для нее «самых способных людей» и что «принадлежность к токко сопровождалась специальными почестями и привилегиями. Например, губернатор, который мог по своему усмотрению смещать своих начальников отделов, ничего не мог поделать с сотрудником токко, служившим под его началом. Такие люди назначались непосредственно в Токио» 6.

Известны тысячи примеров, когда люди, схваченные токко, месяцами и даже годами томились в тюрьмах в ожидании суда. Нередко таких арестованных просто убивали, либо они умирали от пыток.

Особое и весьма привилегированное положение занимала и кэмпэйтай, созданная в 1881 г. в целях обеспечения «военной безопасности». Однако к 30-м годам XX столетия кэмпэйтай значительно расширила сферу своей деятельности, охватив область политики и идеологии. Важную роль в этом процессе сыграл генерал Тодзио (в будущем военный министр, а затем и премьер-министр), ставший с середины 30-х годов фактическим руководителем кэмпэйтай. Под его руководством кэмпэйтай превратилась в орудие борьбы военщины за установление в стране своей диктатуры. По словам Рюкити Танака, одного

Из ближайших сподвижников Тодзио, к концу 30-х годов кэмпэйтай «стала приобретать политическую силу, и, когда Тодзио стал военным министром, она приобрела чрезвычайное сходство с тайной полицией (т. е. с токко. — С. £.)»7.

Деятельность кэмпэйтай являла зловещую картину беззакония, свирепого произвола и наводила ужас на все население. Человек, попавший в руки кэмпэйтай, становился беззащитной жертвой произвола, от которого его ничто не могло оградить — ни общественное положение, ни подданство другой страны.

Летом 1940 г. произошло событие, взбудоражившее весь корпус иностранных корреспондентов в Токио: внезапно исчез корреспондент агентства Рейтер видный журналист Джемс Кокс. В иностранной колонии Токио ходили самые противоречивые и тревожные слухи. Наконец в июле в японских газетах появилось краткое сообщение, что Кокс, арестованный по подозрению в шпионаже и переданный кэмпэйтай, во время одного из допросов «выбросился» I ) окна третьего этажа жандармского управления. ДД| всех стало ясно, что версия о «самоубийстве» рассчитана на то, чтобы как-то завуалировать жестокую расправу, учиненную японскими жандармами над иностранным корреспондентом.

Но вот 10 октября 1941 г. исчез японский художник Нтоку Мияги, хорошо известный в различных кругах столицы. Спустя пять дней был арестован видный японский деятель Хоцуми Одзаки. Утром 15 октября 1941 г. «десять молодчиков, —рассказывал близкий друг Одзаки Синъити Мацумото, — во главе с начальником отдела главного полицейского управления с шумом ворвались в дом и, не дав .вымолвить ни слова, надели Одзаки наручники, втащили его в автомобиль и отвезли в полицейский участок Мэгуро. Агенты, занимавшиеся обыском, конфисковали все книги и рукописи и в три приема увезли в тот же полицейский участок. Одновременно был произведен тщательный обыск в служебном помещении Одзаки—в управлении Мантэцу8, а также в исследователь-

13

12

ском бюро по изучению Китая. Все книги и рукописи, найденные там, были конфискованы и отправлены/в полицию» 9. У

Утром 18 октября были арестованы Рихард Зорге, Бранко Вукелич и Макс Клаузен. /

В маленьком двухэтажном домике на улице' Нагадза-ка-мати 10, 30, в Токийском районе Адзабуку, где почти в течение всего времени пребывания в Японии жил Рихард Зорге, полицейские молодчики перевернули все вверх дном. Они упорно искали вещественные доказательства, которые могли бы уличить арестованного Зорге в «противозаконной деятельности». Полиция конфисковала пишущую машинку, фотоаппараты, записные книжки, какие-то наброски, а также радиоприемник с проигрывателем, что было также сочтено весьма подозрительным. Но особое внимание полицейских ищеек привлекла объемистая рукопись в 300 страниц. Но, к их разочарованию, это был незаконченный научный труд Рихарда Зорге «История дипломатии современной Японии», который он писал, основываясь на официальной документации. Тем не менее все это, включая и тысячетомпую библиотеку Рихарда Зорге, было конфисковано и перевезено в полицейское управление п.