Ошибка резидента (кн.2)

— Буду вечно благодарен.

— Меня могут надуть. Мы это сделаем вместе с Галиной.

— Спасибо. — Виктор Андреевич протянул ей перстень. Она положила его в сумку.

Потом Виктор Андреевич встал, прошелся по гостиной и заметил с одобрением:

— Уютный дом.

— Стараниями Ольги Михайловны, — усмехнулась Светлана.

— Галина мама вам не нравится?

— Родителей не выбирают — так, кажется, говорится? Но я бы от нее сбежала.

— Почему же?

— Она Галку с пеленок муштрует. Забитого человека сделала.

— Неужели? Я как-то не замечал.

— Это уж она отошла немножко. А посмотрели бы вы на нее годика три назад!

— А что же папа?

— А что он может сделать? Подслащивает Галкину жизнь подарочками. А вы, значит, опять за границу?

— Не сейчас, чуть позже.

— И снова в Италию?

— По всей вероятности.

— Везет же людям.

— Не хотите написать ему? — спросил Виктор Андреевич.

— Конечно, напишу.

Светлана сбегала в комнату Гали, вернулась с бумагой ручкой, присела к столику.

Письмо получилось короткое, но энергичное:

Виктор Андреевич сложил листок, убрал в портмоне и сказал:

— Между прочим, вы помните первый наш разговор о Пьетро?

— Ну конечно.

— Вы тогда сказали, он прямой и открытый человек.

— А разве не так?

— Не совсем. Он гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я имел случай в этом убедиться.

Светлана хотела что-то спросить, но Виктор Андреевич, увидев входящую Галю, быстро сказал:

— Впрочем, это чепуха.

Галя появилась с серебряным подносом (недавнее нововведение Ольги Михайловны), на котором стояли чашки с кофе и сахарница.

— Виктор Андреевич опять в Италию собрался, — сказала Светлана. — Я записочку написала. От тебя привет.

— Хорошо, — отозвалась Галя.

Виктор Андреевич встал ей навстречу, взял поднос и сказал:

— Я говорю Светлане, у вас прекрасная квартира. Никогда не видел, как живут академики.

— Хотите посмотреть?

— Но прежде выпьем кофе.

Выпив кофе, Виктор Андреевич начал новый разговор.

— Я должен сделать вам одно признание, милые девушки. Не могу умолчать.

— Это всегда интересно, особенно если кто-нибудь признается, что он нехороший человек. Правда, Галка? — сказала Светлана, иронически глядя на Виктора Андреевича.

— У вас ядовитый язык, я, кажется, уже сообщал вам об этом, но вы очень проницательны. — Виктор Андреевич поглядел на нее искоса и добавил: — Я, может быть, и скажу нечто нелестное в свой адрес.

— Просим, просим.

Он посмотрел на Галю.

— Я ведь неспроста напросился к вам в гости. За рулем толком не побеседуешь.

— Не томите, Виктор Андреевич, — сказала Светлана.

— Разрешите один нескромный вопрос?

— Пожалуйста.

— Мы знакомы уже довольно давно, и я убедился, что у вас, Галя, нет молодого человека. Почему? Вы красивая девушка. Это неестественно.

Вместо Гали ответила Светлана:

— Один юноша уже задавал Гале такой вопрос. И с тех пор зарекся.

Виктор Андреевич понял, что поступил опрометчиво, но продолжал развивать тему:

— Я спрашиваю с определенной целью, а не из праздного любопытства.

— Становится все интереснее, — сказала Светлана.

— Нет, правда! — искренне воскликнул Виктор Андреевич. — Я не сват и не сводня, но письмо племянника навело меня на мысль… подтолкнуло…

— У вас есть племянник?

— Да, живет в Москве. Ему тридцать пять. В прошлом году развелся и сейчас одинок.

— А он кто? — это все спрашивала Светлана. Галя молчала.

— Летчик. Служит в гражданской авиации.

— Слышишь, Галя?

Галя спросила:

— Налить еще?

— Я не хочу больше, — отказалась Светлана.

Разговор о племяннике кончился ничем…

Виктор Андреевич взглянул на часы.

— Без четверти десять. Скоро придет ваш папа, а мы еще не посмотрели квартиру.

Галя повела их из гостиной на кухню, из кухни в свою комнату, затем в комнату матери и, наконец, в кабинет отца. У раскрытого секретера Виктор Андреевич задержался на несколько секунд. Он, между прочим, все время одобрительно причмокивал и хвалил обстановку, чем заставил Галю поглядывать на него с недоумением: его поведение не соответствовало тому образу, который сложился у нее. Восторги были явно преувеличены.

Наконец Виктор Андреевич сказал, когда они пришли в переднюю:

— Пожалуй, пора и честь знать.

— Подождите, мы сейчас, — попросила Светлана, и подруги оставили его одного: Светлане нужно было взять кое-что из вещей, хранящихся в кабинете Николая Николаевича.

Виктор Андреевич моментально преобразился. От солидной неторопливости, округлости жестов не осталось и следа. Он шагнул к столику, где лежали оставленные Галей ключи, вынул из кармана тяжелый, как хоккейная шайба, кусок серого пластилина и быстро, один за другим, сделал на нем оттиски двух ключей — каждый ключ с двух сторон…

Прощаясь с Галей, Виктор Андреевич сказал:

— А насчет племянника моего вы подумайте. Вдруг понравится.

— Чего же думать? Приедет — познакомьте, — снова ответила за подругу Светлана.

— Непременно.

По дороге к дому Светланы в машине Виктор Андреевич мягко напомнил о своей просьбе относительно перстня:

— Вы сумеете выкроить время, чтобы не очень оттягивать? Бедствует человек.

— О чем речь, Виктор Андреевич? — Светлана говорила на этот раз вполне серьезно. — Мы вам так обязаны…

Они не оттягивали. Во время обеденного перерыва Галя зашла к Светлане в универмаг, и они отправились в магазин «Ювелирторга» — единственный в городе, где у граждан покупают драгоценности.

Оценщик, старик в потертом черном пиджаке и не первой свежести белой рубахе, с плохо повязанным галстуком, сунул себе в глаз окуляр, какими пользуются в часовых мастерских, посмотрел камень, повертел перстень в пальцах и сказал:

— Вам дадут около двух тысяч. Только за камень, не считая платины.

— Спасибо, — поблагодарила Светлана и дернула Галю за рукав шубы. Они покинули магазин.

Когда вышли, Светлана сказала:

— Я думала, это серебро.

— Нет, платина. Это сразу видно.

— Жалко сдавать.

— Да, камень очень хороший. — Галя вздохнула. — А он думает получить всего семьсот?

— Ему столько нужно.

— Странно.

— Ты хочешь сказать, Виктор Андреевич знает этой штучке настоящую цену?

— Он же не маленький, а здесь и ребенку ясно. Что-то я не понимаю… Для чего? Может, он нас испытывает? — спросила Галя.

— А черт его разберет. Мужик ничего, во всяком случае, не сквалыга, а что еще мы про него знаем?

Они свернули в переулок, ведущий к универмагу, немного прошли молча.

— Тебе очень нравится? — спросила Светлана.

Галя кивнула.

— Тогда нечего рассуждать. Возьми себе.

— Откуда у меня такие деньги?

— Отец даст.

— Не могу я у него столько просить… Вот если бы мамочка моя…

— Лешка говорит: если бы у быка было вымя, он бы был коровой.

— Ты не поняла… Я думаю, может, матери предложить? Она разбирается.

Светлана до этих пор никак не выдавала своего раздражения, но тут не выдержала:

— Эх, мямля ты! Была бы у меня хоть какая-то возможность, я бы не упустила.

Галя пожала плечами.

— Но что же делать?.. Придется сдать…

Светлана протянула Гале перстень.

— У меня рука не поднимется. Лучше уж предложи мамочке.

Галя взяла перстень, хотела положить в сумку, но Светлана сказала:

— Надень на палец, а то потеряешь.

Галя сняла перчатки, попробовала на один палец, на другой.