Поиски "Озокерита"

— А вдруг принесет в ремонт часы фон Клюге и узнает тебя? — шутя спросил я.

— Не узнает, если даже встретит, — уверенно сказал Андрей. — Не узнает. Я же был тогда немцем, с

усиками и с двумя руками. А сейчас, как видишь, без руки и далеко не немец.

— Жалко, что не состоялась дуэль, — заметил я.

— Какая дуэль?

Я рассказал Андрею, что недавно нашим разведчикам стало известно о драке среди гитлеровских

генералов. Генерал-фельдмаршал фон Клюге вызвал на дуэль генерал-полковника Гудериана, а секундантом

просил быть Гитлера. Но дуэль не состоялась.

— Вот комедия, — засмеялся Андрей. — Ну, это не от хорошей жизни. Полковник Сергеев сказал мне,

что у Гудериана и у фон Клюге на русском фронте начался понос. Да! Да! Заболели медвежьей болезнью. В

настоящее время они оба находятся в Берлине, лечатся. А потом фон Клюге направят во Францию. Так что мне

с этой стороны бояться нечего, — иронизировал Андрей. — У меня одна только трудность, и ту я надеюсь

преодолеть в скором времени.

— Что же это за трудность? — спросил я.

— Польский язык надо изучить, а времени мало. Но я зубрю и день и ночь. И не один, а вместе с

преподавателем. Хорошего поляка нашли для меня. Добрым моим другом стал. Так и живет вместе со мною.

— Успеешь выучить?

— Надо успеть. Возможности и способности человеческие безграничны. Стоит только захотеть и

подналечь. Ведь без працы не бенды кололацы, как говорил щедринский Парамоша, — шутил Андрей.

Младший лейтенант Федоров зашел в кабинет полковника, тут же вышел и пригласил меня. Мы

распрощались с Андреем.

Полковник Сергеев, высокий, худощавый человек, с седыми висками, как всегда, радушно встретил меня

и усадил на диван рядом с собой. Он минуту смотрел на меня усталыми серыми глазами, потом вынул

портсигар, достал папиросу, закурил.

— Вот для чего я вас пригласил, — начал полковник и потянулся к столу. Достал пакет, вынул из него

несколько фотографий размером в открытку и дал мне. — Посмотрите, да повнимательнее.

Я стал рассматривать открытки. На них была сфотографирована в разных позах очень красивая девушка.

Вот она облокотилась на маленький столик, подбородок с ямочкой положила на изящный изгиб кисти

обнаженной руки. Девушка смотрит на меня большими улыбающимися глазами, ее пышные волосы уложены

крупными кольцами. А какие красивые губы! “Надо же природе сотворить такое чудесное лицо”, — думал я. А

вот другая открытка — тут она в профиль. Её высокий лоб и прямой нос сразу напомнили мне чудесные

античные скульптуры.

На всех фотографиях девушка была так мила, что я откровенно любовался ею. Это, конечно, заметил

полковник Сергеев.

— Хороша наша Таня?

— Это Таня?

— Да. А что вы так удивились? Вы еще не знаете, на что способна она.

— Я много слыхал о делах “Тани” и представлял её себе несколько иной.

— Вот я и показал фотографии, чтобы вам не подсунули немцы какую-нибудь другую “Таню”. Дело вот в

чем. Через два дня Таня будет в условленном месте близ линии фронта. Вам поручается перейти линию фронта,

встретиться с Таней и привести её на нашу сторону. Действуйте предусмотрительно. Главное, чтобы Таня была

жива и здорова. Её жизнь нам очень дорога. Таня долго работала переводчицей в крупном немецком штабе.

Потом в интересах дела мы перебросили ее в одно большое железнодорожное депо. Там она была уборщицей, а

последний месяц работала кочегаром на водокачке одного железнодорожного узла. Придет она к вам на

свидание в грязной, рваной и замасленной телогрейке, ватных грязных брюках и в сапогах. На голове у неё

будет рваный платок и сверху шапка. Действовать будете в расположении Н-ского полка. Командиру полка

инструкции даны. Там же находится наша моторазведрота. В штабе этой роты вы и остановитесь. Разведчики

окажут вам всякую помощь, какую вы посчитаете нужным организовать себе, чтобы успешно выполнить

задание. Вот и все.

Полковник сообщил мне пароль на встречу с Таней.

Н-ский полк и моторазведрота находились от штаба фронта километрах в шестидесяти. Я хорошо изучил

маршрут и вечером вместе с ординарцем выехал туда на вездеходе.

Погода стояла пасмурная, и вечер как-то незаметно сменился ночью настолько темной, что в пяти метрах

впереди ничего нельзя было разобрать. В прифронтовой полосе включать фары запрещалось, и мы пробирались

с большим трудом, почти на ощупь. Раз сбились с дороги и чуть не поехали к немцам. Благо они часто

освещали передовую ракетами. Наши части этими вещами не баловались.

В расположение моторазведроты мы добрались лишь к утру.

В небольшом хуторке по стрелам со словом “Артем”, нарисованным на стенах домов (“Артем” —

условное наименование моторазведроты), мы быстро нашли штаб.

— А я, товарищ капитан, ждал вас к обеду, — такими словами встретил меня командир “Артема”

старший лейтенант Донкин, сухощавый и курносый блондин с боксерским чубиком. — Что это вы решили

мучиться ночью? — продолжал он. — Такая темень, к немцам могли бы угодить или на разведчиков немецких

нарваться. Правда, здесь не слышно, чтобы они пробирались на нашу территорию, но чем черт не шутит. Мы-то

ведь ходим к ним в тыл.

— Хотелось пораньше прибыть сюда, чтобы получше подготовиться на месте к делу, — заметил я.

— Мне передали по радио приказ три дня назад. Я связался с командиром полка. Мы разработали план

операции, — сообщил старший лейтенант. — Пойдемте.

Штаб роты размещался в большом доме, разделенном посредине широким коридором на две половины.

В левой половине находилась канцелярия, а в правой — командир роты со своими заместителями. Мы зашли в

правую половину. Старший лейтенант разложил на столе карту и стал докладывать мне обстановку и план

предстоящей операции.

В ту ночь, когда мне следовало встретить Таню, полк проведет перед самым нашим участком ложную

демонстрацию наступления. Нам было известно, что здесь гитлеровских войск мало и поэтому они

маневрировали очень предусмотрительно. Расчет командира полка был прост: немцы не обратят особого

внимания на эту демонстрацию, а усилят свою бдительность на других участках, чтобы предостеречь

проникновение наших более крупных подразделений к ним в тыл.

Так оно и случилось. Немцы не ответили на огонь наших батарей. В условленное время наши прекратили

обстрел. И тотчас один из батальонов полка километрах в пяти от нас атаковал населенный пункт, в котором

противник держал гарнизон. Гитлеровцы приняли бой. Там началась суматоха.

Мы с ординарцем под прикрытием группы разведчиков “Артема” пошли в сторону противника.

Хотя мы хорошо знали обстановку, выбрали наиболее безопасный участок для перехода линии фронта и в

отдалении от нас шел бой, что, безусловно, отвлекало внимание немцев, тем не менее надо было идти с

большой осторожностью. На передовой линии не всегда можно доверяться тишине.

Мы шли бесшумно по влажной, мягкой траве, напрягая зрение в темноте. Спустились в овражек,

которым нам следовало удалиться несколько влево. Этот овражек был на нейтральной полосе, и разведчики

“Артема” часто бывали здесь, хорошо знали каждый его изгиб, каждую вымоину. И все-таки надо было

двигаться осторожно.

Трое разведчиков пошли вперед, мы с ординарцем в небольшом отдалении следовали за ними. Сзади нас

двигалась группа прикрытия. Вдали слышалась активная ружейно-пулеметная перестрелка.

Выйдя из овражка, мы попали на пашню, углубились километров на пять и очутились в большом

фруктовом саду. Начали искать омшаник, в котором должна быть Таня. Время, как назло, бежало быстро. Ночь

короткая, вот-вот заалеет рассвет, а мы никак не можем найти этот омшаник. Мы уже начали нервничать и

терять надежду на успех своего дела, как вдруг наткнулись на большую землянку, заросшую травой. Я с трудом