Под угрозой (в сокращении)

Бруно пожал ее.

— Меня попросили приехать сюда и снять часть груза с ваших плеч, — объяснил он с широкой улыбкой. — Протянуть руку помощи.

— Что ж, как вы можете видеть, груз не так уж и неподъемен, — натянуто улыбнулась Лиз. — Вы уже поели?

— Нет. Я умираю от голода. Пойду перекинусь парой слов с Мисс Объедение. С вашего позволения…

По-хозяйски бросив ключи на стол, он зашагал к бару, где скоро погрузился в беседу с Черисс.

— Что-то говорит мне, что вы его здесь не ждали, — пробормотал Госс, наблюдая, как Маккей идет к бару.

Лиз сделала бесстрастное лицо:

— Да нет, просто я выключила свой телефон. Я, очевидно, пропустила сообщение, что он сюда направляется.

— Взять вам что-нибудь? — бодро прокричал Бруно от бара.

Лиз и Госс отрицательно покачали головами.

Остальная часть трапезы прошла в явно ощутимом напряжении. За соседними столами было слишком много слушателей, чтобы можно было свободно говорить о деле. Вместо этого Маккей расспрашивал Госса об окрестных достопримечательностях. Ведет себя с ним, подумала Лиз, как представитель управления по делам туризма Норфолка. Затем, когда с едой было покончено, Маккей с учтивой беспечностью оплатил счет за всех троих.

Стив Госс встал.

— Пожалуй, я пойду, — сказал он. — Я должен вернуться в Норидж к двум часам. — Он едва заметно подмигнул Лиз и махнул рукой Маккею. — Спасибо за ланч. Следующий за мной.

— Счастливо, — сказал Маккей.

— С вашего позволения, я отлучусь на минутку, — пробормотала Лиз Маккею, когда Госс вышел из бара. — Я мигом вернусь.

Она позвонила Уэдерби из автомата, установленного на улице со стороны моря. Он поднял трубку на втором звонке, и голос его показался усталым.

— Пожалуйста, — сказала она.

— Мне очень жаль, — ответил он. — Тебе придется работать с Маккеем. Фейн настаивает на том, чтобы он там был, и он действительно имеет полное право настаивать.

— Полное раскрытие? Полный обмен данными?

Кратчайшая из пауз.

— Таково было соглашение между нашими службами. Но заставь его тоже поработать, — предложил Уэдерби. — Заставь его заработать свою долю.

— Обязательно так и сделаю. У меня сегодня вечером встреча с Зандером, на которую я очень надеюсь. Потом я вам перезвоню.

— Не забудь. И возьми на эту встречу нашего общего друга.

Телефон замолчал, и Лиз какое-то мгновение смотрела на трубку, зажатую в руке. По правилам на встречи с агентами курирующие их сотрудники ходили только по одному.

Пожав плечами, она вернулась в бар.

— Хотите, чтобы я проинформировала вас во время прогулки, или поднимемся наверх? — спросила она.

— Лучше прогуляемся. Подозреваю, что масло для приготовления сегодняшнего ланча использовалось не в первый раз. Неплохо было бы глотнуть немного свежего воздуха, — ответил Маккей, усмехаясь.

Лиз рассказала ему все. О звонках Зандера. О выводах, которые она извлекла из бронебойной пули. Об опросе Черисс Хоган и Лейкби. О ее уверенности, что вторым человеком в кабине грузовика с Реем Гантером был Митч. О ее надежде, что Митч был сообщником Мелвина Истмана и что Зандер будет в состоянии помочь опознать его.

— А если вам действительно удастся установить личность этого Митча? — спросил Маккей.

— Сообщу полиции, пусть они его забирают, — сказала Лиз.

Маккей кивнул.

— Вы здорово поработали, — сказал он без всякого высокомерия. — А как насчет Лейкби? Его вы тоже собираетесь взять?

— Я бы сказала, что особого смысла в этом нет — он лишь одна из ниточек, ведущих к Митчу. Не думаю, что он знал, что происходило у него на берегу. Он предпочитал прятаться за идеей, что они были простыми контрабандистами и ввозили лишь по нескольку коробок выпивки и сигарет. Он, может быть, сноб и хам, но не думаю, чтобы он был предателем.

— А что, по-вашему, собирается делать здесь наш стрелок? Зачем он пошел на такие большие трудности, чтобы попасть сюда?

— Возможно, что-нибудь, что привлечет всеобщее внимание? — решилась сказать она. — В Марвелле, Милденхолле и Лейкенхите есть базы ВВС США, но все они находятся в состоянии повышенной боевой готовности и были бы очень трудными целями для одного человека или даже для небольшой группы. Есть также атомная электростанция в Сайзуэлле, но она опять же очень хорошо охраняется. Более вероятна, по моему мнению, возможность убийства: у лорда-канцлера есть дом в Олдбро, у госсекретаря Казначейства есть поместье в Торпнессе… не самые высокопоставленные цели, но, конечно, если пустить пулю в любого из них, это привлечет всеобщее внимание.

— Их люди предупреждены? — спросил Маккей.

— В общих чертах — да, им предложили усилить охрану.

— Еще, кажется, королева приезжает на Рождество в Сандринхем.

— Правильно, но это бесперспективно.

— Думаю, нам лучше пойти и посмотреть, что там еще нарыли полицейские. Во сколько вы собираетесь ехать в Брейнтри?

— Не позже пяти.

— Хорошо. Вернемся в «Трафальгар», закажем у прекрасной Черисс полный кофейник, разложим на столе карты и попробуем проникнуть в мысли этого человека.

Глава 6

— Какая необычная страна, — сказал Фарадж Мансур, — извлекая пятизарядный магазин ПСС и осторожно кладя его на стол. — Очень отличается от того, что я себе представлял.

Женщина, позаимствовавшая имя Люси Уормби, чистила картошку в раковине.

— Она не вся такая, — сказала она. — Она не вся такая голая и холодная…

Он подождал, пока она закончит. Снаружи солнце еще бросало свой бледный свет на море, но ветер уже трепал барашки волн, срывая с них мелкие брызги.

— Я думаю, что земля формирует людей, — сказал он в конце концов, нажав на спуск ПСС, прежде чем вставить назад магазин. — И я думаю, что теперь понимаю британцев лучше, увидев их страну.

— Это холодная страна, — сказала она. — Я провела детство в холодной квартире с тонкими стенами, слушая ругань родителей.

Убрав пистолет в карман, он спросил:

— Из-за чего они ругались?

— В то время я не вполне это понимала. Отец читал лекции в университете в Киле. Для него это была хорошая работа, но мать не хотела переезжать туда из Лондона. Ей не нравилось это место, и она не предпринимала никаких усилий, чтобы завести знакомство с тамошними людьми. Она кончила тем, что ее стали лечить от депрессии.

— Во что она верила? — нахмурился Фарадж.

— Она верила в… книги, и фильмы, и отпуска в Италии, и друзей, приглашенных на обед.

— А твой отец? Во что верил он?

— Он верил в себя. Он верил в свою карьеру и в важность своей работы. — Она взяла кухонный нож и короткими сердитыми движениями начала резать картофель на дольки. — Позже, когда депрессия матери обострилась, он стал считать, что имеет право спать со своими студентками.

Фарадж посмотрел на нее:

— А твоя мать знала?

— Она узнала об этом довольно быстро. Она была не глупа.

— А ты? Ты знала?

— Я догадывалась. Они отослали меня в школу в Уэльсе. — Она смахнула волосы с глаз тыльной стороной руки. — Там есть холмы, и один-два из них можно даже назвать горами.

Он посмотрел на нее, наклонив голову:

— Ты улыбаешься. Я в первый раз вижу, как ты улыбаешься. Ты была там счастлива?

— Наверное, — пожала плечами она. — Я никогда не думала об этом.

Перед ее мысленным взором возникло непрошеное воспоминание, к которому она не возвращалась много лет. Ее подруга Меган нашла волшебные грибы в ельнике за школой. Они съели штук по шесть, расстелили на земле покрывало, улеглись и стали ждать. В течение получаса ничего не происходило, но затем она начала чувствовать тошноту и страх. Тело не слушалось ее, а затем внезапно страх улетучился и стало казаться, будто она погружается в ослепительно яркие картины, которые через некоторое время начали приобретать некую утонченную структуру. Она, казалось, блуждала вокруг бесконечной и постоянно менявшейся вереницы увенчанных облаками башен, висячих садов и головокружительных колоннад.