Под угрозой (в сокращении)

Лиз припарковала «ауди» на берегу и вышла на студеный восточный ветер, спугнув стайку серебристых чаек со спинки бетонной скамьи; с жалобными криками они улетели прочь.

Над входом в сельский клуб были начертаны слова «Вечная память». Внутри было холодно и немного сыро, как в любом здании, которое использовали нерегулярно. В одном конце была небольшая сцена, а в другом на складном столе стояли ноутбук и принтер. Перед столом женщина-констебль и полицейский в штатском настраивали видеомагнитофон и монитор.

Пока Лиз озиралась, к ней подошел человек с жесткими рыжими волосами, одетый в водонепроницаемую куртку.

— Чем могу служить?

— Я ищу Стива Госса.

— Это я. Вы должно быть…

— Лиз Карлайл. Мы разговаривали по телефону.

— Да, действительно. — Он поглядел в забрызганное дождем окно. — Добро пожаловать в Норфолк!

Они обменялись улыбками и пожали друг другу руки.

— Шеф все еще торчит в придорожном кафе, где была стрельба, но фотограф только что прислал нам по электронной почте фотографии. Почему бы нам сейчас не просмотреть их, а потом дойдем до паба, съедим там по сэндвичу и поговорим?

— Прекрасная идея, — сказала Лиз. Она кивнула полицейским, которые настороженно наблюдали за нею. Переступив через пучок электронных кабелей, она проследовала за Госсом к складному столу. Полицейский подвинул ей стул, сам сел на другой и коснулся пальцами сенсорной панели ноутбука.

— Что ж, Гантер Реймонд… начнем.

На экране появились столбцы иконок.

— Я покажу вам только ключевые снимки, — пробормотал Госс. — Иначе мы здесь весь день проторчим.

Первое изображение, увеличенное Госсом, было панорамным снимком автостоянки. На дальнем ее конце припали к земле, будто страшные доисторические животные, тяжелые транспортные фуры. Слева стояло низкое панельное здание с вывеской «Фэрмайл кафе». Неоновые огни тускло светились внутри, и были видны цветные гирлянды рождественских украшений. Справа расположился бетонный туалетный блок, за которым шеренга полицейских в светоотражающих желтых дождевиках обыскивала землю.

На следующих снимках был туалетный блок. Сначала снаружи, где были видны эксперты в светло-голубых защитных комбинезонах, прочесывающие землю в поисках вещественных доказательств, затем внутри. Внутри было пусто, по крайней мере живых людей не было. Помещение было отделано белой кафельной плиткой, и там имелись раковина, два укрепленных на стене писсуара и кабинка с унитазом.

Последняя подборка показывала Рея Гантера, лежавшего на полу у стены под огромной кляксой из крови и мозговой ткани. В центре ее была черная дыра, где пуля прошла через керамическую плитку. Пуля вошла через левую бровь, оставив лицо более или менее неповрежденным. Затылок, однако, был буквально оторван от черепа.

— Кто его нашел? — спросила Лиз, сощурившись при виде кровавого кошмара на фотографии.

— Водитель грузовика. В начале седьмого утра. Патологоанатом считает, что он умер между четырьмя пятнадцатью и четырьмя сорока пятью.

— А пуля?

— Нам повезло. Она прошла сквозь стену туалета и застряла в заборе.

— Какие-нибудь улики по стрелявшему?

— Нет, хотя мы прочесали каждый дюйм пола и стен. Кто бы это ни сделал, он знал, что делает.

— Почему вы так думаете?

— Он целил в голову. Попасть в грудь было бы намного легче, но наш убийца хотел положить цель одним выстрелом. Гантер умер еще до того, как упал.

Лиз задумчиво кивнула:

— И никто ничего не слышал?

— Никто не признается, что слышал что-нибудь. Но, с другой стороны, приезжали и уезжали грузовики и было много другого шума.

— Сколько здесь было людей?

— Добрая дюжина водителей спала в своих машинах. Кафе закрывается в полночь и открывается в шесть утра. — Он выключил ноутбук и откинулся на стуле. — Мы будем знать намного больше, когда придет запись с камеры видеонаблюдения, что произойдет приблизительно через час. Так как насчет того, чтобы выпить?

— Выпить, в смысле съесть по сэндвичу?

— Ну да.

Тепло «Трафальгара» было очень кстати после унылого холода сельского клуба. Бар был обшит дубовыми панелями и украшен портретами Нельсона, связанными в узлы канатами, кораблями в бутылках и другими флотскими атрибутами. Малочисленные посетители средних лет беседовали о чем-то своем, поедая простую деревенскую пищу и запивая ее пивом.

Госс заказал пинту горького себе, чашку кофе Лиз и тарелку поджаренных сэндвичей.

— Итак, — начала она, когда они устроились с напитками за тихим угловым столиком, — эта пуля калибра 7,62.

Госс кивнул:

— Именно поэтому я здесь. Похоже на винтовку военного образца. АК или SLR.

— Вам доводилось когда-либо слышать, чтобы такое оружие использовалось в разборках между преступными группировками?

— Только не в этой стране. Слишком громоздко. Наш средний британский гангстер любит компактное оружие — предпочитает обзавестись каким-нибудь статусным пистолетом типа 9-мм «беретты» или «глока». Профессиональные убийцы предпочитают револьверы, потому что они не разбрасывают во все стороны стреляные гильзы, которые затем становятся добычей криминалистов.

— А каково ваше общее видение картины? Неофициально?

Он пожал плечами:

— Первое, о чем я подумал, с учетом того, что Гантер был рыбаком, это что он мог заниматься незаконным ввозом наркотиков или людей и с кем-то поссорился. Затем я подумал, что он мог невольно вмешаться в чью-либо операцию — возможно, какой-то очень сильной восточноевропейской группировки, — и пришлось заставить его замолчать.

— Если так и обстояло дело, зачем делать это в десяти милях от побережья в Фейкенеме, в таком оживленном месте, как придорожное кафе?

— В этом-то и загвоздка. — Он посмотрел на нее оценивающим взглядом: — Ваше присутствие здесь означает, что ваши люди думают, что тут есть связь с терроризмом?

— Мы не знаем ничего такого, чего не знали бы ваши люди, — сказала Лиз.

Технически, с учетом того, что она сообщила Бобу Моррисону о звонке Зандера, это было верно. Госс посмотрел на нее, но, какими бы ни были подозрения, которые он, возможно, собирался высказать, они так и не прозвучали, так как принесли сэндвичи.

— Вызвало ли убийство шум? — спросила она, когда барменша, крупная девушка лет восемнадцати, отошла.

— Да. Настоящий хаос. Тело нашел водитель по имени Деннис Эткинс. Вчера вечером он приехал из Глазго и запарковался в «Фэрмайле» около полуночи. Кафе только что открылось, и он собирался умыться перед завтраком.

— И все это подтверждается?

— Все выглядит достаточно правдоподобным, — кивнул Госс.

— Большой интерес со стороны прессы?

— Местные примчались в течение часа, а почти сразу за ними — общенациональные.

— Что сказал им следователь полиции?

— Мужчина обнаружен мертвым, смерть в результате огнестрельного ранения, — пожал плечами Госс. — Сделаем заявление, как только будем знать больше.

— Имя Гантера упоминалось?

— Теперь уже — да. Они потратили несколько часов, пытаясь найти его единственную родственницу, сестру, которая живет в Кингз-Линн. Очевидно, вчера ночью она была на работе — она работает в клубе «ПиДжей» — и только что возвратилась домой.

— А убитый — мы знаем, что он делал вчера ночью?

— Пока нет.

— И ни одна из машин, находящихся на стоянке, ему не принадлежит?

— Нет, полиция установила, что все они управляются другими людьми.

— Таким образом, он оказался за десять миль от дома в придорожном кафе без какого-либо средства передвижения.

— В общем и целом, да.

— Был ли Гантер известен уголовной полиции? Были ли у него проблемы с полицией?

— Не совсем. Он проходил по делу о нарушении общественного спокойствия после закрытия паба в Дерсторпе пару лет назад, но это все. Просто бывал немного болтлив и драчлив, когда выпьет.

— Насколько я понимаю, он был холостяком, — сказала Лиз сухо.