Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Изобразив на лице извинительную гримасу и разведя руками, Глебов отстранился от Зои и скомандовал зычным голосом: «Занять места согласно боевому расчету!»

— Слышь, Михрюта, а может, перекурим? — подал голос Сергей, накручивавший пружину патефона. И, как обычно, не дожидаясь ответа, бросил женской половине:

— Девчонки, вы пока тут колдуйте, а мы на пять минут проветриться выйдем.

Юрий уже помогал Анюте расставлять чистые тарелки, поэтому в коридор ребята вышли вдвоем. Коридор тоже жил своей праздничной жизнью: из комнат на кухню и обратно сновали жильцы с тарелками и кастрюлями. Пожилая женщина, поздравив Михаила с праздником, пронесла в комнату тазик с винегретом. Открыв входную дверь своим ключом, торопливо вбежал еще один сосед с сумкой, доверху нагруженной бутылками. Весело подмигнув Глебову, он пробежал к себе, и через мгновение из комнаты донесся коллективный мужской вопль.

— Где это ты таким командам выучился? — Сергей достал из кармана папиросы.

— С кем живу. Вон видишь дверь? Там живет комбриг Ласточкин. Несколько раз общались, вот и нахватался.

— Что-то там признаков жизни не заметно, небось где-нибудь в ресторане гуляет.

— Да на службе он, в наркомате. Ключи от комнаты забыл, так жена нам днем занесла на случай, если вдруг вернется. Сама поехала куда-то к родственникам, между прочим, на его персональной машине. И моих стариков с собой прихватила, чего, мол, вам на автобусе трястись.

— Хорошо быть комбригом, — притворно вздохнул Сергей, доставая из портсигара «беломорину».

— Значит, заслужил. Да и орден ему не за просто так дали.

— А за как? — увидев стоящую у стены гирю, Сергей сунул папиросу обратно в портсигар.

— Ты что, вчера родился? Он почти год отсутствовал.

— Где ж его носило? — Сергей оторвал гирю от пола.

— Кончай придуриваться, — Михаил перешел на шепот. — В Испании.

— А чего же ты молчал? Вот с кем поговорить-то надо, — Сергей начал выжимать гирю. — Все на защиту Мадрида…

В этот момент рука будущего защитника Мадрида резко опустилась вниз, пальцы разжались и гиря с грохотом рухнула на пол. В следующую секунду до того мирно висевшая на стене ванна сорвалась с гвоздя и загремела об пол оцинкованным железом. Не желая привлекать к себе внимание нетрезвых хозяев упавших предметов, друзья не сговариваясь рванули на лестничную площадку. Но, едва выскочив за дверь, они нос к носу столкнулись с мужчиной в шинели со знаками различия комбрига.

— Здравствуйте, Иван Терентьевич, с праздником вас, — выпалил Глебов, машинально вытягивая руки по швам. Сергей за спиной товарища также вытянулся по его примеру. — Иван Терентьевич, ваша жена оставила нам ключ, разрешите передать, — сам того не замечая, по военному доложил Михаил.

— Вольно, сосед. Ну, вперед, разрешаю передать ключ.

Девушки встретили появление Михаила нетерпеливыми возгласами, но, увидев за его спиной представительного военного, как-то смешались.

— Проходите, Иван Терентьевич, мы тут празднуем немного. А вы… в общем, присаживайтесь к нам, пожалуйста, — набравшись храбрости, пригласил хозяин комнаты.

— А девчата не возражают? — этим вопросом Ласточкин разом устранил дистанцию в возрасте и в положении.

— Что вы, что вы… конечно, садитесь… очень рады, — наперебой защебетали девчонки.

— Ну, спасибо за приглашение. Только, Миша, дай мне, пожалуйста, ключ, я пойду шинель скину да руки сполосну.

Едва сосед вышел за порог, как Михаил полез в буфет за посудой, а Анюта побежала на кухню подогревать остывшие котлеты. Остальные уплотняли стулья вокруг стола, освобождали место для столовых приборов. Возникшую паузу нарушил вопрос Зои: «Симпатичный мужчина. Женат?»

— Женат, — сухо ответил Михаил. Неподдельное любопытство девушки несколько уязвило его мужское самолюбие.

— И дети есть?

Юноша открыл было рот, чтобы подколоть любопытную Варвару, но в разговор с порога вмешалась Анюта:

— Он раньше на Дальнем Востоке служил, у него там семья осталась, жена с ребенком. Его полтора года назад в Москву перевели, ну и познакомился он с нашей соседкой. А после командировки официально развелся и к ней переехал — собираются расписаться. Но бывшей семье всякий раз с получки деньги посылает.

— Слушай, а ты откуда все это знаешь? — удивлению парня не было предела.

— Мишок, бабы про такие дела всегда все знают, — авторитетно заявил Сергей.

— Не бабы, а женщины, — ткнула его в бок Татьяна, девушка, с которой он дружил уже год, но дальше дело не двигалось.

В дверь постучали. Гости, как по команде, посмотрели на хозяина. Михаил, подтянувшись, подошел к двери и открыл. Девушки открыли рты: они впервые видели так близко красного командира в высоком звании, в начищенных сапогах, галифе, перетянутой ремнем гимнастерке, на которой блестели новенький орден Боевого Красного Знамени и медаль. И к тому же это был высокий статный мужчина в расцвете лет, наверняка пользовавшийся успехом у женщин. А как от него пахло явно заграничным одеколоном!.. В одной руке он держал объемистый пакет, в другой — бутылку вина, завернутую в бумагу.

— Разрешите присутствовать?

— Проходите, пожалуйста, Иван Терентьевич. Садитесь к столу.

Сосед подал пакет Михаилу:

— Тут колбаса копченая, консервы, пусть ребята откроют. Кстати, что у нас пьет личный состав?

— Мы водочку, а девчата портвейн тринадцатый номер.

— Девчата, я хочу угостить вас особым вином. Это Массандра, черный мускат «Кучук-Ламбат», редкая вещь. Между прочим, в Крыму есть такое татарское селение под названием Кучук-Ламбат. Только там растет виноград, из которого делают это вино.

Консервы были открыты, вино разлито по рюмкам. Зоя, невесть как очутившаяся рядом с Ласточкиным, накладывала ему винегрет, шпроты и котлету. Михаил, усевшись за стол по другую руку, обратился к соседу:

— Ребята, я хочу просить нашего гостя Ивана Терентьевича сказать тост.

Комбриг встал, привычным движением одернул гимнастерку, взял рюмку:

— Дорогие ребята и девчата, хочу поздравить вас с большим нашим праздником. Вся страна встречает его радостью великой, трудовыми подарками. Ну а мы, армия трудового народа, плоть от плоти рабочего класса и колхозного крестьянства, встречаем праздник высокой боевой выучкой под руководством нашей партии, нашего великого вождя товарища Сталина. Мы нерушимо стоим на охране рубежей страны, охраняя мирный труд советских людей, и, если понадобится, будем бить врага по-ворошиловски, по-сталински.

Ребята сидели тихо, впечатленные пафосной речью человека, который, по их мнению, входил в верхние эшелоны власти и, может быть, встречался с самим Сталиным. Ласточкин обвел сидящих взглядом:

— Как говорится, мы врага встречаем просто: били, бьем и будем бить. Лучше, конечно, чтоб не пришлось. С праздником вас!

Все бурно зааплодировали, а Зоя крикнула: «Ура!» Чокнувшись с орденоносцем, присутствующие, как по команде, налегли на выпивку и закуску. Зоя, не притронувшись к закуске, во все глаза глядела на комбрига. Вот он, насытившись, отодвинул тарелку, и она тут же предложила что-нибудь спеть. Идею поддержали, девушка затянула: «Дан приказ: ему — на запад…» Комбриг, кивая в такт головой, легонько тронул Михаила за плечо:

— Миша, вот ключ, сходи в мою комнату, принеси гитару. И папиросы захвати, они у меня, кажется, где-то в шинели.

Впервые оказавшись в комнате Ласточкина, Михаил был удивлен скромной обстановкой, которая как-то не вязалась с обликом этого героического, как считал юноша, человека. Командир в звании комбрига, орденоносец, персональная автомашина… и ни малейшего намека на заслуженный достаток. Круглый стол, стулья, комод, гитара на стене, кровать за ширмой… Все как у всех. Вот таким и должен быть настоящий командир Красной Армии, истинный коммунист. Михаил внезапно почувствовал гордость за то, что такой человек, не чинясь, сидит с ними в одной компании. Ему даже жарко стало от нахлынувших чувств, но он тут же себя урезонил. Подойдя к вешалке, он сунул руку в карман шинели и неожиданно почувствовал прикосновение к увесистому металлическому предмету. Это был пистолет. «Интересно, — подумал он, — почему-то всегда думал, что командиры носят оружие в кобуре». Коробку папирос «Дукат» он обнаружил в другом кармане.