Поединок. Выпуск 16

Конечно же Конан Дойл в Швейцарии работал. Но, разумеется, к детективу не возвращался — он начал писать новую историческую повесть.

Будучи, как всегда, человеком активным и изобретательным, Конан Дойл, прочитав о путешествии молодого Нансена на лыжах через Гренландию, обнаружил, что в Швейцарии о лыжах никто не имеет представления. Тогда Конан Дойл выписал из Норвегии несколько пар лыж, сам научился ходить на них и кататься с гор, организовал и предпринял первый поход на лыжах по горам — именно с легкой руки писателя лыжи привились в Швейцарии. И сегодня даже трудно представить (особенно если видишь швейцарских лыжников на олимпиадах и соревнованиях на кубок мира), что первым лыжником был англичанин, который жил в Давосе, выхаживая свою безнадежно больную жену.

Забота Конан Дойла принесла плоды. К апрелю 1894 года, проведя полгода в долине, Туи почувствовала себя настолько лучше, что стала требовать вернуться домой: она истосковалась по детям, по Англии. К тому же она понимала, что ее муж не может жить в изолированной долине отшельником — он должен был общаться с людьми, он задыхался от вынужденной изоляции.

Посоветовавшись с врачами, Конан Дойл решил отыскать в Англии место в сосновом лесу, на возвышенности. И, найдя такое, стал строить там дом. Туда они с Туи и переехали. Болезнь ее не прошла, но немного отступила.

В том году Конан Дойл, чтобы как-то поправить пошатнувшееся финансовое положение, согласился на тур лекций по Соединенным Штатам. Встречали его в Америке хорошо, там было много его читателей, но Конан Дойл был вынужден признать, что для американцев он был именно Шерлоком Холмсом — там разницу между ним и великим детективом мало кто видел. Но все же на требования и просьбы оживить Шерлока Холмса Конан Дойл отвечал твердым отказом.

Он писал в те годы исторические рассказы о соратнике Наполеона бригадире Жераре, написал повесть «Трагедия „Ороско“», и ничто не могло заставить его вернуться к Шерлоку Холмсу…

В 1897 году в жизни Конан Дойла случилось несчастье. Впрочем, может, для другого человека это и не было бы несчастьем. Но Дойл глубоко переживал ситуацию, в которой оказался. Он встретил и полюбил Джин Леки, красивую зеленоглазую двадцатичетырехлетнюю певицу и наездницу. Джин тоже полюбила Конан Дойла. Но для него развод с Туи был невозможен. Тут не было никаких религиозных соображений — Конан Дойл оставался атеистом. И может быть, если бы Туи была здорова, проблема решилась бы иначе, но Конан Дойл не мог даже помыслить об измене Туи, жизнь которой в значительной степени зависела от того, насколько она верила Артуру.

Разлюбить Джин он не мог, и Джин также любила Артура. Но они старались встречаться как можно реже.

До какой-то степени этим (помимо соображений гражданских) объясняется и то, что в 1900 году, когда началась англо-бурская война, известный писатель Конан Дойл уехал на фронт, стал врачом в полевом госпитале, в страшных условиях полупустыни боролся с эпидемией холеры, сам чудом остался жив. Вернувшись, кинулся в политическую деятельность, правда не достиг в ней больших успехов. В эти годы Конан Дойл мечется: начинает одну работу, бросает, берется за другую — ему кажется, что он пишет все хуже…

Характер в те годы у него испортился, к тому же беспокоили мелкие болячки. И как-то один из друзей уговорил его поехать на несколько дней в графство Девон, где у того был дом, чтобы немного развеяться.

Жили они на краю обширного болота, за которым располагалась тюрьма. Дом был старый, казалось наполненный тайнами. Конан Дойл часто бродил один по болотам и пустошам, представляя себе, какие драмы могли разыгрываться в этом пустынном месте.

Вернувшись домой, он захотел написать об этом — передать ощущение одиночества, ночных страхов, голосов на болоте… Но что это будет? Историческая повесть? Нет. Пускай сюда приедет доктор Ватсон. Так родилась повесть «Собака Баскервиллей».

Конан Дойл и не думал, что он оживит своего героя. Действие «Собаки Баскервиллей», как утверждал он, происходит задолго до смерти Шерлока Холмса. И пускай журнал и читатели не питают особых надежд — исключение лишь подтверждает правило.

Пожалуй, еще ни одно произведение о Шерлоке Холмсе не пользовалось таким успехом, как «Собака Баскервиллей». Говорят, что, когда повесть вышла отдельным изданием, впервые в Лондоне с ночи выстраивались очереди желавших купить книгу.

Но самому Конан Дойлу успех удовлетворения не принес. Ему было тогда сорок три года, он был на вершине сил и таланта. Но не видел выхода — ни в личной жизни, ни в литературе. Туи, как бы он ни заботился о ней, становилось все хуже. И снова Конан Дойл бросал все дела, вез ее в Швейцарию, достраивал дом, метался — сестры и братья тоже требовали денег. И хоть он стал сэром Конан Дойлем и считался тогда самым популярным писателем Англии, литературная работа казалась обузой.

В 1903 году американский издатель обратился к нему с просьбой оживить все же Шерлока Холмса и написать еще несколько рассказов, обещая за это гонорар, о котором иной писатель не мог и мечтать. Конан Дойл, к удивлению своих друзей и близких, вдруг согласился. И послал открытку в США: «Хорошо. А. К. Д.»

Рассказы, написанные им после «воскрешения» Шерлока Холмса, были не хуже и не лучше тех, что он писал раньше — Конан Дойл стал мастером и сама техника письма труда уже не представляла.

За десятилетие, прошедшее между гибелью и воскрешением Шерлока Холмса, ситуация в сыскном деле коренным образом изменилась. Скотленд-Ярд наконец-то сдвинулся с мертвой точки.

В 90-е годы Шерлок Холмс, чему есть немало свидетельств, был примером для передовых криминалистов. Если полицейское начальство видело в нем лишь нападки на Скотленд-Ярд, то все, кто стремился к переменам, почитали Дойла союзником. Сегодня трудно судить, насколько рассказы о Шерлоке Холмсе реально повлияли на перестройку английской криминалистики, но составной частью ее, в частности в формировании общественного мнения, они стали.

Когда же через пятнадцать лет Конан Дойл «оживил» своего героя, времена изменились. Реальные соперники сыщика обогнали его. Если в 90-х годах многие детективы рассматривали Шерлока Холмса как своего коллегу, то теперь сотрудники Скотленд-Ярда могли уже позволить себе снисходительную усмешку по отношению к методам этого сыщика. В конечном счете организация профессионалов сильнее талантливого дилетанта.

Можно обратиться к воспоминаниям главного суперинтенданта Скотленд-Ярда, одного из «большой четверки» ведущих английских детективов Френсиса Карлина. Рассказывая о работе Скотленд-Ярда в первые десятилетия нашего века, он пишет: «Большинство моих современников, полагаю, изучали концепцию детективной профессии по работам сэра Артура Конан Дойла. Каждый помнит, наверное, что в саге о Шерлоке Холмсе Бейкер-стрит всегда добивалась успехов за счет Скотленд-Ярда. Если воспринимать произведения Конан Дойла как сознательные нападки на наше учреждение, чего я никак не думаю, окажется, что мы в Скотленд-Ярде не более как толпа некомпетентных идиотов. Но, к сожалению, выросло уже целое поколение людей, которые утвердились в этом мнении и забрасывают нас письмами, почему это мы не можем разгадать все преступления и почему мы упускаем убийц и грабителей. Разумеется, сыщик в романе обязательно поймает свою жертву. Для этого ему дается три сотни страниц…»

И далее профессионал рассказывает английскому читателю тех лет, как же в самом деле работает детектив. Учтем при том, что мистер Карлин детектив старой закалки, начавший трудиться в Ярде в 1890 году, другими словами, он — современник Шерлока Холмса. Некоторые из методов криминалистики, лишь входивших в обиход в 20-е годы, ему известны, но им не применяются — это забота молодежи. Но сам принцип детективной работы, который он провозглашает, категорически разнится от метода Шерлока Холмса. Так что воспоминания суперинтенданта как бы проникнуты постоянным спором с Конан Дойлом, спором, который начался для Ярда в ситуации несладкой, когда профессионалы все время проигрывали борьбу с вымышленным сыщиком, но которые взяли верх, когда криминалистика стала наукой и как таковая была взята на вооружение государственными детективными службами.