Одиссея Талбота

Абрамсу с трудом удавалось понять: как такие вполне светские люди, как О'Брайен, ван Дорн и их друзья, могут быть вовлечены в политические убийства и рейды «коммандос».

Кэтрин прервала его размышления:

– Тони, посмотри туда.

Абрамс увидел, как в небо медленно устремилась ракета. Вдруг она разорвалась, превратившись в огромный огненный шар. Абрамс ощутил силу ударной волны и увидел, как закачались деревья. В небе одна за другой разрывались ракеты. Из динамиков ван Дорна раздались первые ноты гимна «Моя великая страна». Абрамс подумал: «Неплохо сработано, Джордж».

Камерон и Дэвис поднялись, вслед за ними – Абрамс и Кэтрин.

– Идем след в след, – сказал Камерон. – Интервал – десять футов. Смотрите в оба. Мы переходим.

Абрамс слышал такое лишь в английских военных фильмах. Он посмотрел на Кэтрин. Она подмигнула ему и подняла большой палец вверх, затем опустила капюшон на лицо.

Группа двинулась вперед. Цель – мансарда русского дома. Дистанция – около полумили. Абрамс подумал, что последние несколько футов на лестнице, ведущей на чердак, будут самыми опасными.

Встретит ли он снова Андрова? Тони не отказался бы повидаться и с Алексеем Калиным или Питером Торпом. Как поведет себя Кэтрин, оказавшись лицом к лицу со своим отцом?

Потоки времени и истории столкнутся сегодня в этом доме за деревьями. Сам Абрамс полагал, что фортуна поворачивается лицом к сильным и отворачивается от слабых.

57

Карл Рот проехал по Дозорис-лейн с четверть мили в южном направлении и посигналил, показывая, что хочет въехать на дорожку, ведущую к русской даче. Полицейский узнал Рота и его фургон и помахал рукой, пропуская. Карл свернул направо и поехал мимо полицейских кордонов к небольшому домику у ворот. Там он затормозил. Руки и ноги у него сильно дрожали.

В воротах стояли два охранника. Рот погасил фары и опустил стекло. Из домика вышел человек в гражданском костюме. Он остановился недалеко от фургона. Карл откашлялся.

– Добрый вечер, Бунин, – поздоровался он по-английски.

Тот ответил тоже по-английски:

– Что ты здесь делаешь, Рот? Тебе же велели прибыть позднее.

Карл высунул голову в окно.

– Я вынужден был приехать раньше.

Бунин наклонился и оперся руками о дверцу машины, заглянув в салон.

– Где твоя жена? Мне сказали, что она будет с тобой.

– Мэгги еще в доме ван Дорна.

Бунин подозрительно посмотрел на Рота:

– От тебя несет виски.

Карл ничего не ответил. Бунин шепотом сказал:

– Нас привели в полную мобилизационную готовность. Ты что-нибудь знаешь?

– Ты думаешь, они вообще мне что-нибудь говорят? – пожал плечами Рот.

Русский скорчил презрительную гримасу.

– Ладно, что ты для нас прихватил?

Рот нервно облизал губы и бросил взгляд на дежурку. Там за столом сидел молодой парень и что-то писал. Двое охранников, стоявшие в воротах, находились в пяти футах от фургона.

– Рот!

Карл вздрогнул.

– Да-да… У меня блины, икра, сметана. Открой заднюю дверку.

Бунин подал знак охранникам, и они подошли к фургону.

В грузовом отделении машины, прямо за Ротом, скорчившись, сидел Марк Пемброук. Его левое плечо упиралось в боковую дверь, закрытую изнутри. В правой руке Пемброук держал пистолет, и его дуло было направлено Роту в затылок. На полу под брезентом угадывались очертания коробок и ящиков. Там же распластались два человека из команды Марка, Саттер и Левелин, а также Энн Кимберли.

Задняя дверь фургона открылась, и охранники стали забирать термосы с едой. Один из них начал шарить по полу. Пемброук осторожно оглянулся и понял, что в какой-то момент рука русского находилась в нескольких дюймах от того места, где были спрятаны люди. Марк бросил взгляд на Рота и понял, что тот следит за ним и русским, глядя в зеркало заднего вида. «Если он предаст, – подумал Пемброук, – то сделает это сейчас». Но Рот, судя по всему, был едва жив от страха.

Дверь захлопнулась, и Марк услышал, как удаляются шаги охранника.

– Подожди здесь. Мне нужно позвонить и узнать, готовы ли тебя принять так рано, – сказал Бунин Роту.

– Пора, – прошептал Пемброук.

Саттер, Левелин и Энн Кимберли отбросили брезент. Марк рывком распахнул заднюю дверь. Через секунду все четверо были на дорожке. Трое, пригнувшись, обежали фургон и бросились к дежурке, один остался возле машины.

Русские охранники, которые разобрали термосы и медленно брели с ними к домику, с изумлением обернулись. Молодой парень в дежурке поднялся из-за стола. Бунин, находившийся в комнате, стоял у настенного телефона с трубкой в руке. Он тоже обернулся, его глаза расширились, а правая рука потянулась за борт пиджака под мышку.

– Не двигаться! – крикнула по-русски Энн.

Пемброук дал короткую очередь из своей М-16 с глушителем. Пули вонзились в Бунина и отбросили его к стене. По инерции он подался вперед, сделал шаг и упал к ногам молодого русского, стоявшего с поднятыми вверх руками. Оба охранника тоже торопливо подняли руки, побросав термосы на пол. Крышки соскочили и содержимое – блины, икра, сметана – вывалилось на паркет. Бунин, казалось, с удивлением уставился на это месиво широко открытыми глазами. Ярко-красная кровь собралась лужицей вокруг его головы.

Энн подала несколько резких команд. Вскоре трое русских уже лежали связанными в крошечной задней комнате. Рты им заткнули кляпами. Саттер стоял возле фургона, не спуская глаз с Рота. Левелин пытался нащупать у Бунина пульс. Бунин был мертв.

Пемброук открыл ящик стола и достал оттуда регистрационную книгу. Все трое быстро вернулись к фургону.

– Отличная работа, Карл. Думаю, шнапс тебе помог. Включай фары. Вперед! – приказал Роту Пемброук.

Рот трясущимися руками врубил передачу. Энн опустилась на колени около Пемброука, включила миниатюрный фонарик и стала быстро просматривать записи в книге.

– Через каждые тридцать-сорок минут дежурка докладывала об обстановке. Последний раз Бунин сделал это десять минут назад, так что их хватятся где-то через полчаса.

Фургон двигался по извилистой гравиевой дорожке. Саттер смотрел назад, в окно задней двери, Левелин напряженно всматривался вперед сквозь лобовое стекло. Энн продолжала листать книгу.

– Питер Торп вошел сюда два часа назад, – взволнованно сказала она. – Он все еще там.

– Приказ Андрова, – продолжала зачитывать Энн, – задержать Карла и Мэгги Рот, когда они приедут.

Она подмигнула Марку, тот повернулся к Роту:

– Слышал?

Карл не ответил. Энн перевернула страницу.

– Вот черт… Старший дежурный по охране регулярно проверяет положение дел в дежурке и около ворот. Последний раз он был там около часа назад. Значит, может опять появиться в любую минуту…

Вдруг Рот слабо вскрикнул. Они увидели, как свет мощной фары выхватил из темноты деревья, растущие вдоль дороги.

– Поезжай вперед! – рявкнул Роту Пемброук. – Футов через десять остановись.

Марк, Саттер и Левелин пригнулись, спрятавшись за передними сиденьями. Мощная фара осветила салон фургона. Марк ткнул дулом пистолета в затылок Роту.

– Что это такое?

– Старший дежурный, – заплетающимся языком выговорил Рот. – Он ездит в открытой трехколесной «ламбретте» – это такая легкая машина – с водителем.

– Не уступай ему дорогу! – прошипел Марк.

Рот направил фургон на середину узкой дороги и остановился. «Ламбретта» тоже встала. Водитель что-то прокричал по-русски. Энн шепотом перевела:

– Он хочет узнать, какого черта Рот вытворяет.

– Медленно подай назад и пропусти его справа, – велел Марк Роту.

Карл включил заднюю передачу и сдал назад. Водитель «ламбретты» взял влево и направился в узкое пространство между фургоном и бордюрным камнем. Как только трехколеска поравнялась с правой дверью фургона (она не открывалась наружу, а отодвигалась), Марк резко отодвинул ее. Заслышав необычный звук, русские повернулись. В ту же секунду две автоматические винтовки, Пемброука и Левелина, издали короткие хлопки. Водитель вскрикнул, ударом пули его выбросило с сиденья на дорогу. Он так и остался лежать. Дежурный офицер скатился с сиденья, со стоном поднялся и, прижимая руку к груди, пошатываясь, сделал несколько шагов, но сразу же споткнулся и рухнул на землю.