В лабиринте секретных служб
В лабиринте секретных служб читать книгу онлайн
В этом романе рассказывается о захватывающих приключениях тайного агента Томаса Ливена, волею судеб попавшего в сети иностранных разведок.
Книга, написанная в детективном жанре, проникнута тонким юмором, часто переходящим в острую сатиру
Фабула романа основывается на фактическом материале Имена действующих героев взяты произвольно, их совпадение с ныне живущими или умершими лицами является чистой случайностью
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
30 августа Польша объявила всеобщую мобилизацию. На следующий день после обеда Томас и Мими предприняли прогулку к прудам и замку королевы Бианки.
Вернувшись к вечеру в город, они увидели кроваво-красное солнце, заходящее на Западе. Рука в руке они прошли мимо вилл, построенных в начале столетия, к своему отелю на авеню маршала Жоффре.
В холле к ним обратился портье:
— Вам уведомление о телефонном разговоре из Белфаста, месье Ливен.
Немного позднее Томас услышал голос полковника Сименона:
— Наконец-то, Ливен, я дозвонился. — Полковник го ворил по-немецки и сразу же объяснил почему — Я не могу рисковать, что кто-то в вашем отеле узнает меня. Вы слышите меня, Ливен, началось.
— Война?
— Да!
— Когда?
— В ближайшие 48 часов. Вы должны утренним поез дом прибыть в Белфаст. Явитесь в отель «Ду Тонно д'Ор». Портье в курсе дела. Речь идет…
В этот момент связь прервалась. Томас нажимал на вилку аппарата.
— Алло! Алло!
Наконец строгий женский голос произнес:
— Месье Ливен, вы разъединены, так как вели разговор на иностранном языке.
— Это что, запрещено?
— Да. С 18 часов сегодняшнего дня все междугородние разговоры должны вестись исключительно на французском языке.
Голос исчез. Когда Томас вышел из телефонной будки, портье бросил на него испытующий взгляд.
Он вспомнил этот взгляд, когда в пять часов утра в его комнату сильно постучали.
Мими спала, свернувшись, как кошка. Томас не набрался мужества сказать ей, что должно случиться.
За окном уже рассветало, и на старых деревьях пели птицы. Снова постучали в дверь, но теперь сильнее.
«Это невозможно, чтобы немцы уже были здесь», — подумал Томас и решил не реагировать. За дверью раздался голос:
— Месье Ливен, откройте, или мы взломаем дверь!
— Кто там?
— Полиция.
— Что случилось? — спросила проснувшаяся Мими.
Стеная, Томас поднялся.
— Кажется, я буду снова арестован, — ответил ей Томас. Это предположение оказалось правильным. Перед дверью стоял офицер и два жандарма, которые приказали Томасу одеться и следовать за ними.
— Почему? — спросил он.
— Вы арестованы как немецкий шпион.
— Что привело вас к такому ошибочному утверждению?
— Вчера вы вели подозрительный разговор, нам сообщила об этом служба подслушивания. Портье наблюдал за вами, не пытайтесь запираться.
Томас обратился к жандармскому офицеру:
— Отошлите ваших людей, я хочу сообщить вам кое-что.
Жандармы ушли. Томас предъявил удостоверение «Второго бюро» и паспорт, полученный от Юпитера.
— Я работаю на французскую секретную службу, — сказал он.
— Ничего лучшего вам не пришло в голову? И еще с таким плохо подделанным паспортом. Быстрее одевайтесь!
Вечером 31 августа 1939 года Томас Ливен прибыл в бывшую крепость Белфаст, а затем на такси приехал в отель, где его ожидал Сименон. Полковник был в военной форме.
— Мой дорогой Ливен, мне очень неприятно то, что сделали эти идиоты жандармы. Как только Мими сообщила мне о происшедшем по телефону, я принял соответствующие меры. И вот вы здесь. Скорее пойдемте, генерал Эйффель ждет вас. Вам предстоит боевое крещение.
15 минут спустя Томас сидел в кабинете генерала в здании французского генерального штаба. Все стены скромно обставленного кабинета были увешаны картами Германии и Франции.
Худой, высокий, седовласый Луи Эйффель шагал перед Томасом, заложив руки за спину.
— Месье Ливен, — раздался голос генерала, — полковник Сименон доложил мне о вас. Я знаю, что передо мною находится один из лучших наших людей.
Генерал остановился у окна и взглянул на долину между Вогезами и Юрами.
— Времени для подготовки нет. Гитлер начал войну.
Через несколько часов объявим войну и мы. Но, — генерал повернулся, — Франция, месье Ливен, не готова к войне, а тем более наша секретная служба. Говорите, полковник.
— Мы почти нищие, мой друг, — начал Сименон.
— Нищие?
Генерал кивнул задумчиво.
— Да. Почти без средств. Незначительные суммы, до смешного малые, отпускались военным министерством. Этого мало, чтобы вести большие операции. Мы не готовы к действию.
— Это плохо, — заметил Томас, которого просто-таки разбирал смех, — извините, если государство не имеет денег, оно не должно, видимо, позволять себе содержание секретной службы.
— Наше государство имело бы достаточно денег, чтобы подготовиться к нападению Германии. К сожалению, месье, существуют эгоистичные, жадные круги, которые отклоняют введение дополнительных налогов, спекулируют, воруют и даже в это тяжелое для Франции время обогащаются. Генерал приблизился к Томасу:
— Я знаю, что обращаюсь к вам поздно и требую от вас невозможного, но все же я спрашиваю вас, верите ли вы, что существует возможность как можно скорее обеспечить нас большими суммами денег, чтобы мы могли начать работать.
— Я должен подумать, господин генерал, но не тут, — указал Томас на стены, завешанные картами, — здесь мне ничего не придет в голову. — Его лицо осветилось. — Если господам угодно, я сейчас распрощаюсь с вами, пойду в отель и приготовлю ужин, во время которого мы все и обсудим.
Луи Эйффель спросил безучастно:
— Вы хотите заняться стряпней?
— Если вы разрешите, месье генерал, на кухне меня осеняют превосходные идеи.
Достопамятный ужин состоялся вечером 31 августа 1939 года в специальной комнате отеля.
— Неповторимо, — проговорил генерал, вытирая губы салфеткой.
— Фантастично! — воскликнул полковник.
— Но самое вкусное, что я ел, — это суп с устрицами, — продолжал генерал.
— Маленький совет, — сказал Томас, — берите всегда большие устрицы в зеленых раковинах, месье генерал. Причем раковины должны быть закрытыми.
Гарсон принес десерт. Томас поднялся.
— Спасибо, я сделаю сам.
Он зажег маленькую спиртовку и объявил:
— На десерт взбитый лимонный крем с горящими вишнями.
Из вазы он взял вишни без косточек, положил их в небольшую медную тарелку и поставил ее на спиртовку. Затем полил вишни коньяком и спиртом. Все смотрели удивленно, полковник даже приподнялся с места. Вспыхнуло беловатое пламя. Томас потушил его и изящным движением разложил горящие вишни на крем.
— А теперь вернемся к нашим проблемам, — сказал он. — Я думаю, что нашел решение.
Ложка звякнула в руке у генерала.
— Боже мой, говорите же!
— Месье генерал, вы жаловались на отношение известных кругов, которые обогащаются на бедственном положении Франции. Я должен вас успокоить, подобные круги есть в каждой стране. Господа хотят заработать! Как, это им все равно. Если у них что-либо не получается, они забирают свои деньги и убегают. Остаются маленькие люди.
Томас съел ложку крема.
— Может быть, немного кислит? Нет? Пожалуй, дело вкуса. Так вот, господа, я думаю, мы поможем французской секретной службе за счет этих жадных, лишенных чувства Родины людей. Но как? Что нужно для этого? Один американский паспорт, один бельгийский и быстрая реакция господина министра финансов, — скромно закончил Томас.
Он сказал это 31 августа, а уже 10 сентября 1939 года в прессе было опубликовано и передано по радио следующее распоряжение:
«1. В период войны запрещается или регламентируется вывоз капитала, обмен валюты и торговля золотом.
2. Запрещается вывоз капитала в любой форме, за исключением случаев, разрешенных министерством финансов.
3. Все валютные операции без исключения проходят через банк Франции или другой, определенный министерством финансов банк».
Далее перечислялись правила относительно других ценностей и в заключение указывались ужесточенные меры к нарушителям этого распоряжения.
12 сентября 1939 года скорым поездом Париж—Брюссель, который отправлялся из Парижа в 8 часов 55 минут, ехал молодой американский дипломат. Он вез с собой большой чемодан из свиной кожи.