За все наличными

После "Эрмеса" Натали заглянула еще в два салона, но задержалась в них недолго. Постояла в раздумье у слепящих бриллиантами витрин респектабельного ювелирного магазина "Картье", того самого, где ее московский муж Тоглар некогда заказывал себе визитки из сусального золота, но не вошла -драгоценности требуют свежего глаза, и она скорее всего отложила посещение на следующий раз. Теперь в ее походке появились признаки усталости, подиумное изящество движения исчезло, судя по лицу, она уже жалела о "шпильках" и, как правильно рассчитал Карлен, стала поглядывать в сторону встречающихся по пути кафе и бистро, по случаю ненастья убравших столики с тротуара, иначе она уже не выдержала бы и присела за первый попавшийся. Но то, что видела за стеклом молодая женщина, видимо, ей не нравилось: в одних было тесно, в других -- чересчур просто, в третьих -- многолюдно и шумно, и она проходила мимо. Было ясно, что она ищет место, где можно отдохнуть, выпить чашечку кофе, зайти в дамскую комнату и привести себя в порядок. Карлен тоже был не прочь присесть, выпить не только чашечку кофе, но и рюмочку хорошего коньяка, погода не радовала, однако его грел азарт охотника: Натали вот-вот должна была попасть в заготовленный им капкан.

Впереди показалось величественное здание старинного "Гранд-отеля", который в конце прошлого века и до революции так любили богатые русские люди, недаром он описан во многих романах эмигрантов первой волны. Обновленный, стилизованный под модерн пристроенный стеклянный фасад гостиницы вплотную приблизился к тротуару, и Карлен подумал, что лучшего места перевести дух ей не найти. То ли до Натальи дошли импульсы, исходившие от следовавшего за ней по пятам американского сыщика, то ли она сама сообразила, что отель есть отель, или увидела сквозь прозрачный стеклянный фасад уютное кафе-бар внутри, справа от входа, тоже под лестницей, как и в доме Кристиана Лакруа, она уверенно подошла к парадному, и вальяжный швейцар в богатой униформе учтиво распахнул перед ней дверь и что-то с улыбкой сказал. Улыбнулась в ответ ему и гостья...

Подошел поближе к входу и Карлен. Сквозь стекло хорошо просматривался просторный холл "Гранд-отеля". Он увидел Наталью, направляющуюся в сторону кафе-бара, а вернее, к гардеробу ресторана, вход в который он тоже разглядел в глубине. Однако было неясно, куда она свернет: в ресторан или в кафе под лестницей. Столики под лестницей, их было всего пять, проглядывались лучше всего, и он увидит, если Натали решит выпить кофе там, ресторан же находился в глубине и с улицы был недоступен обзору. Все столики в кафе, на парижский манер крошечные, оказались заняты, кроме одного, самого дальнего, везде сидели парами, а за одним -- трое пожилых людей. И тут Карлену пришла оригинальная идея: пока женщина будет прихорашиваться в дамской комнате, надо занять место за пустующим столом. Если Натали решит зайти в кафе, ей ничего другого не останется, как занять оставшееся свободное место рядом с ним, если же она выберет ресторан, он вынужден будет направиться туда. Зато, если его ход окажется верным, он застанет ее врасплох: неожиданность, внезапность -- половина успеха, так учили его в разведшколе. 6

Когда Карлен, занявший позицию в кафе, допивал свою рюмку "Наполеона", Наталья появилась у стойки бара -- энергичная, собранная, вновь демонстрирующая свою летящую походку, что только не делает с женщиной зеркало и воля! Пока она что-то заказывала у стойки, Карлен углубился в заранее заготовленную "Фигаро" и оторвался от нее, лишь услышав адресованный ему вопрос:

-- Не возражаете, если я здесь присяду?

Французский у нее был приличный, но русский акцент все-таки чувствовался.

-- Да-да, пожалуйста, -- ответил Карлен и постарался скрыть за газетой довольное лицо. Интуиция не подвела его, все складывалось как нельзя лучше.

Натали присела с удовольствием и, если бы не молодой человек рядом за столом, наверное, с наслаждением вытянула бы ноги, они гудели, как натянутые в мороз провода. В последние минуты прогулки по Елисейским полям ей нестерпимо хотелось зайти в обувной магазин и купить первые попавшиеся туфли без каблука, что-нибудь легкое, на сплошной подошве. Но сейчас она гордилась собой -- выдержала! И почему-то вспомнила поговорку покойной матери из времен ее молодости: дрожи, но фасон держи. Правда, это касалось истории капроновых чулок и модниц, щеголявших в них суровой российской зимой, но суть от этого не менялась -- мода всегда, во все времена, требовала жертв.

Принесли заказ. Гарсон, убирая пустую рюмку и чашку из-под кофе у соседа, спросил:

-- Желаете чего-нибудь еще?

Карлен, оторвавшись на миг от газеты, ответил:

-- Пожалуйста, повторите заказ, -- и снова углубился в чтение.

Натали, поняв, что ей не удастся вытянуть ноги, как хотелось бы, вдруг почувствовала, что она еще и замерзла, и пожалела, что не заказала себе рюмочку чего-нибудь крепкого -- в образ парижанки она еще не вжилась.

Соседка заказала себе большую чашку шоколада с ликером, а кофе должны были принести чуть позже. Когда она допивала шоколад, сразу оценив его обжигающее блаженное тепло, молодой человек, отложив газету и вежливо улыбнувшись, спросил на прекрасном русском языке:

-- Как вам живется в Париже, не скучаете по России, по Москве?

Хотя молодой человек и был сама любезность и вопрос не содержал ничего неприятного, она ощутила, как все похолодело внутри, и она по-женски остро почувствовала надвигающуюся беду. Тут гарсон как раз принес кофе, и Натали получила на какой-то момент передышку, чтобы собраться с мыслями, но ничего оригинального в голову не приходило; неожиданно сковавший ее страх парализовал не только волю, но и все тело, и она, чтобы продлить паузу, попросила официанта принести ей рюмочку коньяку, после чего, повернувшись к соседу за столиком, вместо ответа с улыбкой спросила сама:

-- Как вы угадали, что я не француженка? Вы прекрасно говорите по-русски. Вы россиянин, москвич?

-- Нет, я американец, из Лос-Анджелеса. Кроме русского, знаю еще французский, английский, итальянский.

-- Вы не ответили на главный вопрос, как вы угадали, что я русская? Многие принимают меня за француженку, говорят, что язык у меня неплохой...

-- Да, французский у вас неплохой, -- согласился Карлен, изучающе разглядывая молодую женщину, -- но я почувствовал в нем именно русский акцент. Однако узнал я вас не по акценту. У меня профессия такая -- много знать, я охотник за чужими тайнами. -- Он уже почувствовал, как соседка внутренне насторожилась, напряглась. Это было почти незаметно, но ведь он был профессионал, а она -- вряд ли. -- Вас я знаю по Москве, вы представляете для меня интерес, и я намерен задать вам несколько вопросов, -- нарочито спокойно говорил Карлен, видя, как смятение, растерянность и даже страх меняют красивое лицо собеседницы. В разведке при допросах или дознании непременно наступает "момент истины", и этот момент не следовало упускать. Чем ошеломительнее атака, тем вероятнее шанс на удачу.

-- Любопытно, любопытно, -- только и нашлась что сказать с улыбкой Наталья и потянулась к чашечке с кофе, чтобы скрыть смятение, однако жест получился жалким, движения потеряли былую уверенность, и вся она сникла.

Она пожалела, что зашла в "Гранд-отель", потом тут же поняла, что от этого разговора, явно переходящего в допрос, ей было не отвертеться и совсем не случайно этот американец оказался рядом за столом. А молодой человек, словно задавшись целью испортить ей настроение, неторопливо продолжил:

-- Мне очень понравилась ваша недавняя свадьба в Москве, в "Пекине". Роскошная, многолюдная, а какие гости! Да и жених ваш человек в определенных кругах известный. Между прочим, вы вместе прекрасно смотритесь. -- Он достал из кармана и протянул ей несколько свадебных фотографий. -- А тут случайно встречаю вас в Париже и с удивлением узнаю, что у вас и здесь недавно появился муж -- мсье Робер, человек тоже небезызвестный. Как тут могут не возникнуть вопросы? Вы не находите?