За все наличными

-- Мне придется заказать у Кристиана Лакруа пальто или плащ? Это же безумные деньги... -- Глаза Беатрис изумленно округлились, на что Карлен от души расхохотался: женщина она и есть женщина.

Он положил руку ей на колено, успокаивающе сказал:

-- Не волнуйся... Если дело дойдет до этого, закажем и оплатим, пусть пальто станет памятным подарком о твоем сегодняшнем приключении. Я буду поблизости и подойду в нужный момент, не переживай...

Уточняя на ходу детали предстоящей операции, они подъехали к дому моделей Кристиана Лакруа. Выходило, что прелестная молочница Колетт дала верную наколку и муж Натали все-таки имел отношение к моде, это-то и сбивало с толку Татляна; по его предположениям, у супербанкнотов должен был быть только русский след.

Машина Беатрис, старенькая, но проворная "рено", остановилась почти вплотную за припарковавшейся золотистой "мазерати", из которой вышли оба пассажира, что несказанно обрадовало Карлена, ведь Натали могла высадить мсье Робера и поехать дальше по своим делам, и тогда хоть разорвись -- за кем следовать в первую очередь?.. Операция могла бы затянуться еще на день-два, и снова пришлось бы просить о помощи Беатрис, а это не входило в планы Карлена.

Вслед за четой выпорхнула из автомобиля и Беатрис. Карлен шепнул ей вдогонку:

-- Запомни ее пальто, оно и впрямь красивое...

Натали, в демисезонном удлиненном и расклешенном пальто с большим воротником-шарфом из мягкого струящегося кашемира фиолетово-василькового цвета, в туфлях на высоких каблуках смотрелась чуть выше своего партнера, которого Карлену не удалось разглядеть -- он все время держался спиной, -но было ясно, как божий день, что он молод и ничуть не похож на московского жениха-чистодела. Как только исчезли в нарядном парадном Натали с мсье Робером и Беатрис поспешила за ними следом, вышел из машины и Карлен-Норман...

Когда Татлян появился в просторном, изысканно обставленном, благоухающем духами холле, перед его глазами предстала сцена, которую он провидчески предсказал Беатрис всего несколько минут назад. По всей видимости, мадам Натали не часто бывала на работе у мужа, и сейчас коллеги, сотрудники дома, встретившие мсье Робера, вслух выражали восторг его красавицей женой, ее нарядом, такой замечательной парой... Находившаяся неподалеку от них Беатрис вроде бы внимательно рассматривала модели, выставленные на продажу, а встретившись с Карленом взглядом, со счастливым лицом стала делать ему какие-то гримасы, означавшие одно -- что она все прознала. Впрочем, тут особых секретов и не было, это понял и Карлен, услышав две-три фразы, обращенные к счастливой паре. Да, мадам Натали была той самой покупательницей "мазерати", что изображена в московском журнале, а ее муж Робер оказался чистой воды французом и ничуть не смахивал на московского чистодела. Компания вокруг сияющих молодоженов, к которой одни подходили, другие отходили, еще минут пять восхищалась избранницей своего патрона, и Карлен, узнавший даже больше, чем ему требовалось, незаметно дал знак Беатрис, чтобы она подошла к нему.

В другом конце просторного холла, у лестницы, ведущей на второй этаж, устланной роскошным ковром цвета опавших осенних листьев, разместился небольшой бар со стойкой на четыре места и прямо под лестницей -- три крошечных столика для посетителей. Очень уютное, хорошо продуманное и выполненное по дизайну самого Кристиана Лакруа место, куда Карлен и пригласил Беатрис. Заняв столик, удобный для обозрения холла, Татлян спросил у Беатрис:

-- Не знаешь, сколько минут может занять примерка платья в этом доме моды?

-- Смотря какое платье, -- усмехнулась Беатрис. -- Тут все шьется вручную, значит, минут сорок, не меньше. Ты решил заказать мне платье вместо пальто? -- лукаво поддела его подружка.

Карлен, улыбнувшись, сожалеюще развел руками:

-- Видишь, Беатрис, не судьба, а могли заказать тебе пальто... Но не огорчайся, -- поспешил он успокоить девушку, заметив, как потухли ее глаза, -- ты заслужила подарок, и я его сделаю обязательно. А примерка у мадам Натали, она поэтому заехала на работу к мужу, это я сам слышал. Нам лучше подождать русскую красавицу в тепле и уюте. Не возражаешь? Какой кофе тебе заказать? Может, рюмочку шартреза, бенедиктина? На улице так холодно...

Дружески подмигнув Беатрис, Карлен отправился к стойке сделать заказ. Сам он решил выпить коньяку, грех на родине божественного напитка отдавать предпочтение виски или водке, к тому же коньяк не требует особой закуски.

В углу бара негромко звучала хорошо знакомая Карлену джазовая музыка -попурри из танцевальных шлягеров двадцатых годов в исполнении оркестра Глена Миллера.

-- Любите джаз? -- любезно спросил Карлен бармена по-английски.

-- А что? -- почему-то настороженно, вопросом на вопрос ответил человек за стойкой.

-- Я американец, и приятно услышать во Франции первоклассный джаз...

-- Я француз, но не меньше вашего люблю джаз, именно довоенного периода, когда царствовали большие биг-бенды, как Миллер например, -подтвердил меломан догадку Татляна.

Карлен был в хорошем настроении и, как когда-то Тоглар за этой же стойкой, предложил бармену выпить по рюмочке редкого французского коньяка. Вероятно, это было просто совпадение, но он указал на ту же самую коллекционную бутыль безумно дорогого напитка и попросил чуть прибавить громкость в динамиках испанской "Риохи" с хай-эндовским звучанием.

Они просидели в баре с Беатрис чуть больше сорока минут, прежде чем в холле появилась Натали в сопровождении мсье Робера -- судя по одежде, он вышел проводить ее только до машины. Так оно и оказалось, и, пока они прощались с поцелуями у "мазерати", Карлен с Беатрис уже сидели в своей машине с включенным мотором. "Мазерати" не повернула обратно к дому, как рассчитывал Карлен, а двинулась вперед, и скоро стало ясно, что Натали, видимо, решила пройтись по магазинам на Елисейских полях, только долго не находила места для порковки и наконец заехала на платную стоянку у небольшого отеля. Карлен, дав ей отойти на несколько шагов, пошел следом за молодой женщиной. Беатрис осталась в машине, теперь в дело вступал сам репортер светской хроники.

По тому, как Натали с восторгом рассматривала яркие витрины, заглядывала почти в каждый престижный бутик или салон по пути, Карлен понял, что она еще не очень хорошо знает Париж, не привыкла к нему, но ей доставляет удовольствие знакомиться с городом вот так, самой, на ощупь. Интересно было наблюдать за женщиной со стороны: иногда что-то явно провинциальное проскальзывало в ее движениях, неожиданной суетливости, но она это чутко улавливала, словно обладала боковым зрением, и старалась вовремя поправиться. В такие минуты становилось очевидным, что она самостоятельная, богатая женщина, которая знает, чего хочет в жизни, понимает всесильную власть денег. Хотя Натали была в туфлях на высоких каблуках, шла она быстро, энергично, с каким-то особым изяществом, словно заранее готовила себя к подиуму, и ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. Она ушла от припаркованного "мазерати" довольно далеко, и чем дальше удалялась женщина от стоянки отеля, тем больше радовался Карлен. Рано или поздно "шпильки" дадут о себе знать, и она обязательно зайдет в одно из ближайших уютных и дорогих кафе на Елисейских полях или даже в ресторан, чтобы перевести там дух, дать отдых натруженным ногам. Вот тогда-то наступит для него подходящий момент: он подсядет к ней, расслабленной, уставшей, и задаст свои "неприятные" вопросы.

Попался ей на пути и изысканный салон "Эрмес", конкурент всем известным домам моды, где она и сделала первые покупки. "Эрмес" знаком всем модницам мира своими знаменитыми шелковыми платками-каре, и Натали тщательно отобрала их сразу четыре, а один, в красно-вишневых тонах, тут же, у зеркала, повязала на шею -- получилось необычайно элегантно. "Эрмес" славен и аксессуарами для светских дам, и она купила в другом отделе зонт-трость из плотного набивного шелка с изящно выгнутой ручкой из редкого черного, хорошо отполированного дерева. "Это дерево используют резчики, скульпторы, растет оно лишь на севере Африки и обладает такой плотностью, что тонет в во-де, -любезно пояснил покупательнице консультант, сопровождавший Натали по магазину. -- А такие зонты у "Эрмеса" -- изюминка сезона", -- уточнил он. Сделанные Натальей покупки обрадовали не только продавцов салона, но прежде всего Татляна -- представлялся шанс увидеть самому, какими деньгами она будет оплачивать чек. В "Эрмесе" было немало товаров и для мужчин, и, как только Наталья отобрала каре, Карлен тоже решил приобрести несколько шелковых шейных платков для себя и в подарок Крису с Абреком -- неудобно было возвращаться из Парижа с пустыми ру-ками, они о нем никогда не забывали и дарили очень дорогие и изысканные вещи. В тот момент, когда Наталье упаковывали платки и она раскрыла сумочку, чтобы расплатиться, за ее спиной у кассы встал и Карлен. Одного его наметанного взгляда было достаточно, чтобы определить: толстая пачка долларов, которую достала Наталья, была из той самой серии, что и ожидал увидеть Карлен, -- фальшивки.