Мертвых не судят

— Прекрати! — Лена даже топнула туфелькой. — При чем тут мой папа?

Она вздохнула и внезапно заговорила совсем ласково, почти как прежде.

— Ты же сам все понимаешь, Саша. Есть правила — не игры — жизни, и нельзя их нарушать. Все, о чем мы спорим сейчас, — ты не представляешь, какая все это ерунда. Мой папа, если хочешь знать, пообещал договориться насчет твоей работы. Ты же говорил мне, что хочешь перейти в «Станкоимпорт»? А у него там друг — очень хороший человек, я его давно знаю, и папа говорил с ним уже, и он обещал. Ну неужели и его не может кто-то попросить, чтобы все это поскорее закончить, — это же естественно. Допустим, попросил тоже очень хороший знакомый. Разве важно почему? И разве я тебя сейчас прошу украсть или предать? Просто забыть. Забыть поскорее…

— Слушай, Лена, ты что? — испугался Кротов. — О чем забыть? Что Новасардов, оказывается, тут всем командует? Интересно, какие это хорошие люди за него так беспокоятся?

— При чем тут Новасардов! — опять почти крикнула Лена. — Неужели ты не в состоянии понять!

— Ладно, — устало пожал плечами Кротов. — Я все забуду. Если сумею, конечно. Обещать наверняка не могу. Хорошо бы мне у тебя научиться…

Дверь распахнулась, и следователь Ильин торопливо пробежал на свое место.

— Прошу прошения, — сказал он. — Задержался немного. Ну, давайте продолжать.

Лена встала и, не произнеся ни слова, пошла к выходу. Ильин даже головы не поднял.

— Лена, — позвал Кротов. — Ты меня не подождешь?

Она остановилась на пороге и посмотрела на него чужим взглядом.

— Извини, Саша, — сказала она. — У меня сегодня дела…

— Давайте начнем, — торопил Ильин.

— Что начнем? — размеренно спросил Кротов, ощущая, как горечь уходит, сменяясь холодным, тяжелым безразличием.

— Не понял? — насторожился Ильин.

— С чего вы предпочитаете начать? С моего отказа от показаний? Этого, извините, не будет. К сожалению, я действительно видел, как Новасардов ударил ножом человека. Я видел. Так же ясно, как вижу вас сейчас. А вы поступайте, как знаете. Мне в равной степени наплевать и на Новасардова, и на… Впрочем, мне кажется, что это почти одно и то же.

Кротов не то чтобы намеренно нарывался на скандал. Ему действительно было все равно. Но на круглое, как луна, лицо следователя всплыло лишь выражение крайнего удивления.

— О чем вы, дорогой мой? Какой еще Новасардов? Он-то тут при чем?

— Не валяйте дурака, — с досадой сказал Кротов.

— Даже не думаю, — Ильин рассмеялся, и его круглые щеки мелко дрогнули в такт. — Дела, о котором вы говорите, у меня нет. Этого дела вообще нет в управлении. Его взяла в производство вышестоящая инстанция. Им и решать. Я вас пригласил по поводу вашего заявления о нападении и…

— Я не делал никакого заявления, — сказал Кротов.

— Разве? — удивился Ильин. — Формально, конечно… Я имею в виду устное заявление, которое вы сделали моему коллеге Боровому. Но если вы не хотите…

— Не хочу, — Кротов встал и аккуратно задвинул стул. — Я понимаю, для чего вы меня пригласили. Ну что ж, свое поручение вы выполнили прекрасно. Но это бесполезно. Все. Будьте здоровы.

Выходя из кабинета, Кротов на секунду обернулся. Руки следователя Ильина были разведены в жесте сожаления, а глаза под очками были так же холодны и равнодушны, как только что у Лены.

Он вышел на улицу и остановился. Солнечные лучи жарко и весело лупили асфальт, отчасти озабоченные, но вполне довольные прохожие бежали по своим делам. Кротов медленно побрел по тротуару, с брезгливостью закоренелого циника разглядывая горожан и приезжих — ничего не ведающих, наивных и недалеких.

— Здравствуйте! — сказал кто-то из открытого подъезда, и еще раз: — Здравствуйте!

Кротов недоуменно заглянул в темный проем и увидел тоненький силуэт. Валя! О Господи, как он мог забыть!

— Идите сюда, — позвала Валя тревожным шепотом. — Скорее!

Он огляделся по сторонам и нырнул в подъезд. Валя смотрела на него большими испуганными глазами. Рядом, на подоконнике, стояла туго набитая спортивная сумка.

— Я вас тут ждала. Все выглядывала, боялась пропустить.

— Но здесь-то почему? — спросил Кротов.

— Ой, вы не знаете, я сейчас все расскажу, — торопливо заговорила она, одновременно увлекая Кротова подальше от входа, на лестничную площадку. — Ко мне тоже приходили. Прямо в техникум. Двое таких… — гримаской и движением руки Валя изобразила, каких именно. — Откуда они узнали, что мы с вами встречались?

— Догадались, — буркнул Кротов. — И что?

— Ну, сначала так вежливо. А потом начали пугать.

— Да, — сказал Кротов. — Пугать — это они умеют. Ну и дальше?

— Ну, я и сделала вид, что испугалась.

— А на самом деле?

— И на самом деле испугалась. Прибежала в общежитие, собрала вещи — экзамен-то последний — и сюда. На улице стоять было чего-то страшно. Я и смотрела из подъезда, вас ждала.

— А теперь что?

— Как что? — - удивилась Валя. — Разве к прокурору не пойдем? А потом я домой поеду, вещи-то со мной.

Она стукнула кулачком по сумке.

И Кротов тоже удивился.

— Вы правда не боитесь, Валя?

— Не знаю, — честно сказала она. — Но мы же договорились. А потом, у нас все-таки не Америка, чтобы эти ходили и распоряжались. Так что идемте к прокурору.

— Здорово, — сказал Кротов. — Спасибо, Валечка.

— За что спасибо?

— Да… просто. За настроение. Но к прокурору мы не пойдем.

— Почему?

— Бесполезно к здешнему прокурору идти, — и Кротов объяснил почему.

— Что же станем делать?

— Черт его знает. Отступаться только не хочется. Лично я уже не могу. Собственно, что мы можем!.. Но письма-то хотя бы написать мы в состоянии? Рассказать обо всем, что происходит. Генеральному прокурору, в ЦК, в Верховный Совет, не знаю, куда еще… Хоть один честный человек где-нибудь остался, надеюсь, не везде же у них свои люди.

— Прямо сейчас будем писать? — несколько растерялась Валя.

— А когда же? Поехали ко мне.

— К вам? — лицо Вали выразило замешательство и даже некоторую опаску. Эта ее инстинктивная реакция показалась Кротову в данной ситуации настолько неуместной, что он не смог сдержать улыбки.

Валя поняла и слегка рассердилась.

— Хорошо, — сдержанно согласилась она. — А это удобно?

— Конечно. Я один живу, — сказал Кротов и теперь сам счел нужным поспешно уточнить: — С соседями. Комната у меня в коммуналке… Поехали!

Он подхватил Валину сумку и пошел на улицу.

* * *

Поскольку отпускные у Кротова были в кармане, он чувствовал себя вполне богатым человеком, и, конечно же, поехали они на такси. Пожилой водитель вел машину со скоростью пятьдесят километров в час, дисциплинированно останавливаясь на желтый свет и ни малейшего внимания не обращая на нетерпеливые гудки сзади. «Давай-давай, гуди, торопыга», — хладнокровно бормотал он всякий раз.

Невозмутимое спокойствие его отчасти передалось и Кротову. Впервые за сегодняшний день он ощутил, как спадает тягостное напряжение.

Они свернули с улицы и медленно поехали по дорожкам квартала. «Направо, налево, — командовал Кротов. — Вот сюда и ко второму подъезду». Он полез в карман за деньгами, и вдруг Валя схватила его за руку.

— Это он! — тревожно сказала она. — Вон тот, у машины!

Напротив подъезда Кротова у соседнего дома стоял «жигуленок». Не тот, что в прошлый раз, а синий. В салоне кто-то сидел, а рядом, облокотившись о капот, лениво курил парень в белых брюках и бордовой рубашке.

Кротов быстро осмотрелся. Еще одна машина стояла на углу — почти рядом с пожарной лестницей, «Интересно: намеренно или случайно?» — подумал Кротов,

— Давай бегом в подъезд, — скомандовал Кротов. — Вызывай лифт и на четвертый этаж. Я сейчас догоню.

Валя послушно выскочила из машины и скрылась за дверью. Парень в белых штанах скучающе посмотрел ей вслед. Не узнал, должно быть. Но Кротова-то они, конечно, засекут. И он тут же понял, какого свалял дурака. Это ему самому надо было выходить, отвлечь на себя внимание, а Валю отправить отсюда немедленно подальше. Эх, поздно сообразил!