Когда плачет небо (СИ)

- И зачем он приходил к Родину? Похвастаться?

- Что-то вроде этого.

- Но если ты говоришь, что это Голубев жулик и прохвост, то зачем же мне к нему идти?

- Ну, во-первых, это не я так говорю, а во-вторых, лично я сильно сомневаюсь, что сам Родин белый и пушистый, он вполне мог наговорить на бывшего приятеля. Но сейчас нам все это не важно, главное другое. "Синий попугай" специализируется, в основном, на художественной литературе. Думаю, что они не откажутся от сотрудничества с молодой, перспективной и очень талантливой писательницей. Ну, что скажешь?

С того памятного разговора прошло семь лет. Яна не ошиблась в своих предположениях. В то время "Синий попугай" действительно нуждался в авторах, которые могли бы поднять его рейтинги и стать основной движущей силой, так сказать локомотивом. Именно таким локомотивом и стала Карина Красина, переименованная в более звучную - Витковскую. Ее книги знали все, даже те, кто детективную литературу не читал и презирал, считая этот жанр задворками литературы. Ее рейтинги зашкаливали. Многие издательства пытались переманить ее, но она оставалась верна "Синему попугаю".

Квартира в старом тихом центре Москвы, купленная ею спустя три года, была небольшой, но очень уютной. Яна любила бывать здесь, пить кофе, сидеть возле электрического камина, закутавшись в пушистый плед с ноутбуком на коленях. Именно ей Кара доверяла читать свои новые романы самой первой, всегда прислушиваясь к замечаниям подруги.

Сама же Яна так и осталась работать в журнале "Наша дача". Ей не хотелось менять коллектив, ставший за это время родным. Карина же в свою очередь, постоянно говорила о том, что ей необходимо расти, совершенствоваться и делать карьеру. Именно поэтому она и хотела познакомить Яну с Голубевым. Не сложилось...

Наконец, Яна с трудом разлепила глаза. В тишине пустой квартиры эхом разносилось мерное тиканье кухонных часов и еле слышное шуршание плавников.

- Тесно вам, да? Ладно, не обижайтесь, - проговорила она своим неожиданным постояльцам, - Завтра же достану с антресолей старый аквариум и устрою вас с комфортом. Обещаю.

С этими словами она стащила с ног сапоги и, не выключая свет, отправилась в комнату, где рухнув на диван, забылась тяжелым, вязким сном.

***

В кабинете, несмотря на осень и проливной дождь, было душно и накурено. Королев подошел к окну и распахнул форточку. Кондиционер, установленный в прошлом году, уже пару месяцев, как сломался, и от жары теперь приходилось спасаться по старинке. От остановки отъехал сине-белый, неповоротливый, как черепаха Голиаф, троллейбус, и, пугая идущие рядом автомобили, резко дернулся в лево, объезжая стройку. Раздались возмущенные гудки, но в ответ он только слегка качнул своими электрическими рогами и продолжил свой путь. Мокрый нахохленный воробей с хромой лапкой спустился на соседний карниз и жалобно чирикнул, словно призывая Макса к сочувствию. Это был знакомый воробей, которого они прозвали Фимой. Фима частенько присаживался тут, рассчитывая на завтрак или обед, состоящий их крошек хлеба или печенья. Королев взял остатки булочки, которая со вчерашнего вечера лежала на столе, и раскрошил ее на карнизе.

- Нашел, чем заняться! - услышал он недовольный голос Вовки Емельяненко, пытающегося безуспешно дозвониться до Березина.

- Не гунди, Вовка, без тебя тошно! - беззлобно огрызнулся Королев и сел обратно за стол.

- Ну и где он шляется? Уже все сроки вышли!

- Эта Стрельникова живет где-то в попе мира, то ли в Котельниках, то ли в Марьино. Пока туда доедет, пока - сюда. Не дергайся и не нагнетай.

- Вот ты расскажи мне, майор, почему в этой жизни все так несправедливо?! - не унимался Вовка. - Вы с Лехой в этом году свои отпуска по полной отгуляли. А мне опять "счастье" привалило. Катька уже путевки выкупила, какой-то там подробный путеводитель по Греции откопала. Каждый день мне читает лекции по истории и архитектуре: Кносский дворец, ущелье Самария, пещера Зевса, Санторини. И вот как мне ей сказать, что опять ничего не получиться?! А ведь не получиться, это точно! Шутка ли, саму Витковскую шлепнули.

- Не получится, - согласно кивнул Королев.

Ему действительно было жалко и Вовку, и его жену Катерину, - веселую жизнерадостную девчонку с озорными глазами, которая теперь неизвестно когда увидит пещеру Зевса и лабиринт Минотавра. А еще ему было до горечи жаль ту молодую, красивую и талантливую женщину, от которой теперь осталось только холодное, истерзанное до неузнаваемости, тело...

Надо же, как странно все в этой жизни. Сегодня ночью он проснулся оттого, что в спальне зажглась бра над кроватью жены.

- Ленка, ты почему не спишь? - сонным голосом поинтересовался он, переворачиваясь на другой бок, - часы на тумбочке показывали два часа.

- Не могу! - прошептала она. - Представляешь, перед сном начала книгу и теперь не могу оторваться! Теперь пока до конца не дочитаю, - не усну.

- Надеюсь, это Антон Павлович Чехов? Ранние пьесы? - усмехнулся Макс.

- Не! Карина Витковская. Неужели не слышал?

- Не, не слышал. Любовный роман что ли?

- Господь с тобой, Королев! Когда меня интересовали эти розовые слюни? Детектив. Интересно, - аж дух захватывает! Дочитаю, - тебе тоже дам.

- Еще чего! Мне этого добра и в реальной жизни хватает, - недовольно пробурчал он.

- Тогда спи, - она чмокнула его в горячую от сна щеку.

Утром он обнаружил лежащую на столе закрытую книгу.

- Привет! Дочитала свой экшен? - спросил он, выходя в кухню, где на плите уже шипела огромная, как солнце, яичница с беконом. Он подошел к Лене сзади и обнял ее, привычно зарываясь носом в ее рыжие, отливающие медью, мягкие волосы.

- Дочитала! - удовлетворенно кивнула она. - Теперь буду ждать следующую!

- Что же в этом чтиве такого уж эдакого? - спросил Макс, на ходу засовывая в рот кусок сыра.

- Так даже и не скажешь... Во-первых - замечательный язык, простой и в то же время необычайно красочный, а во-вторых... Как бы это сказать? Понимаешь, во всех ее книгах прослеживается классический сюжет - преступление и наказание, - Лена поправила омлет деревянной лопаточкой и снова накрыла крышкой. - Казалось бы - банально и избито, но у Витковской зло никогда не остается безнаказанным, а это именно то, чего нам так не хватает в жизни.

- А как же я? - обиженно отозвался Макс, запуская руки в вырез ее халатика, - Я, между прочим, самый настоящий борец с несправедливостью! И не какой-нибудь там выдуманный, а самый что ни на есть настоящий! Меня даже потрогать можно.

Она развернулась и шутливо стукнула его ложкой по носу:

- Ты у меня просто супермен! Ладно, давай, завтракать садись, а то опоздаем.

Не будет больше никакой следующей книжки. Никогда.

Послышался деликатный стук и не дожидаясь разрешения в дверь просунулась растрепанная голова Паши Рощина.

- Здорово, мужики! Слышал, у вас новости. Никак Витковскую шлепнули? Правда или брешут?

- Ты, капитан, на пороге-то не топчись, - недовольно откликнулся Королев, - Тебе чего надо-то? Небось Давыдов прислал за чаем-кофе-пирогами. Угадал?

- Угадал, Максим Викторович, - согласно кивнул Рощин и шагнул в кабинет. - Дадите?

- Попрошайки, - вынес свой вердикт Емельяненко.

Он окинул хозяйским взглядом "домашние" запасы и с явной неохотой начал черпать "Нескафе" в пустую щербатую гостевую чашку.

- Ладно тебе, Вов, не жадничай, - устало протянул Рощин, - Аванс дадут, я все верну, - зуб даю!

- Нужен мне твой зуб!

- Я, конечно, понимаю, что после этого убийства с вас с живых не слезут, но и нам не сладко приходится. О-хо-хо! - по бабьи вздохнул Рощин.