Конец игры, или личные счеты Кремнева

Вероника Альбертовна затянулась сигаретой, чуть прищурила свои прекрасные глаза и с сухой иронией осведомилась:

— А не слишком ли жирный кусок вы собираетесь отхватить, господин чекист?

— У меня очень хорошее пищеварение, — заверил ее Шакал. — И вообще, я на редкость здоровый человек. Это я вам сообщаю на всякий случай.

— Случаи бывают разные, — задумчиво проговорила Вероника Альбертовна. — В том числе и несчастные.

— Согласен, — кивнул Шакал. — Но самое печальное, когда погибают здоровые, красивые женщины. Это как-то… противоестественно, что ли Вы не находите?

Вероника Альбертовна взглянула па собеседника чуть внимательнее.

— Вижу, вы настроены серьезно, — сказала она. — Однако сумма слишком велика для меня. Да и повод не стоит таких денег.

— Вы называете «поводом» живого человека, — с упреком проговорил Шакал. — И не просто человека, а собственного сына.

— Ну хватит гаерничать, — внезапно вспылила Вероника Альбертовна. — Я вас выслушала, так?

— Так, — кивнул Шакал.

— А теперь мне нужно время, чтобы все это обдумать.

— Я вас не тороплю, — спокойно сказал Шакал. — Думаю, трех дней будет достаточно.

— Это мало, — сухо проговорила Вероника Альбертовна.

— Этого более, чем достаточно, — отчеканил Шакал.

Кремова затушила сигарету в пепельнице.

— Хорошо. Я вас найду, чтобы сообщить о своем решении.

Она поднялась со стула, накинула на плечо сумочку и, не прощаясь, зашагала к двери.

Шакал проводил ее ладную фигуру взглядом до самой двери, отвернулся и с усмешкой пробормотал:

— Какая женщина.

Пять минут спустя Вероника Альбертовна сидела в своем «мерседесе» и, сдвинув брови, искала в справочнике телефона полузабытый номер. Наконец, нужный номер был найден. Вероника Альбертовна нажала на кнопку связи и поднесла телефон к уху.

— Слушаю, — отозвался в трубке мягкий мужской баритон.

— Константин, здравствуй!

— А, Вероника Альбертовна, добрый день!

— Костя, мне срочно нужна твоя помощь.

— Какого рода?

— Нужно предпринять кое-что экстремальное.

— Экстремальное? Что ж, я к вашим услугам.

— Где мы можем встретиться?

— Приезжайте в офис «Защиты».

— Когда?

— Можно прямо сейчас. Адрес помните?

— Да. До встречи.

Вероника Альбертовна отключила связь и бросила телефон в сумочку.

10

Шакал сидел за столиком бара с бокалом пива в руке. Напротив него восседал упитанный, коротко стриженный мужчина с отечным лицом. Толстяк внимательно и серьезно смотрел на Шакала.

Когда тот поставил на стол бокал и вытер ладонью губы, толстяк посчитал, что самое время задать главный вопрос.

— Итак, — спокойно начал он, — как наши дела?

— «Наши»? — вскинул бровь Шакал и тонко усмехнулся. — Виктор, мне нравится, что ты так говоришь. Наконец-то ты понял, что мы с тобой в одной лодке.

— Ты мне достаточно доходчиво все объяснил, — сказал Виктор без тени усмешки. — Но я хочу знать больше. Прежде всего я хочу знать причину, по которой ты объявил Кремнёву войну.

Шакал обдумал слова Виктора и кивнул:

— Это справедливо. Ты должен знать, за что воюешь. Причины у меня две. Первую зовут Алексей. Вторую — Игорь. Вернее сказать — их так звали, пока они были живы.

— Алексей и Игорь — это твои двоюродные братья? — уточнил Виктор. — Те, что погибли в прошлом году?

— Верно. — Шакал нервно дернул щекой. — Алексей Бакин и Игорь Бакин. Они были неплохие ребята, поверь мне.

Виктор нахмурился.

— Да, по при чем тут Егор Кремнёв? — спросил он.

Шакал вскинул тонкую бровь:

— Так ты совсем ничего не знаешь? Кремнев был главным в группе, в которую входил Алексей. Они нарвались на засаду. Погибли все, кроме Кремнёва.

— Такое бывает, — хмуро заметил Виктор.

— Верно. Такое бывает. А всего через месяц погибла вторая группа. В нее входил Игорь. Из семи человек выжил только один. Угадай, как его фамилия?

— Кремнёв?

Шакал кивнул:

— Именно так. Две группы за один месяц. Два брата. Алексей Бакин и Игорь Бакин. И в обоих случаях — один выживший. Тебя это не наводит на определенные мысли?

— Да, — неуверенно проговорил Виктор. — Пожалуй.

— Вот и меня тоже.

— Но ты ведь не был особо близок с братьями, — тем же неуверенным голосом проговорил Виктор.

Шакал пожал плечами:

— От этого они не перестали быть моими братьями. Они были моей семьей. Семьей, понимаешь? Кроме них, у меня никого не было.

— Что ж… Пожалуй, я тебя понимаю. Ты потерял братьев и считаешь, что в их смерти виноват Егор Кремнёв. Но для такого обвинения нужны веские доказательства.

— Он жив, и это самое веское доказательство, — сухо сказал Шакал. — Ты знаешь, у меня есть кое-какие знакомства в СВР. Я навел справки. Группы погибли из-за того, что в отделе спецопераций окопался «крот».

— Такое случается. И что?

— «Крота» разоблачили, — сухо продолжил Шакал. Им оказался резидент СВР на Мальте, некий Солодов.

— Я об этом ничего не знаю.

— Само собой. Это секретная информация. Мне пришлось здорово попотеть и подключить все свои связи, чтобы узнать хоть что-то.

Виктор вздохнул.

— Допустим, — проговорил он задумчиво. — Допустим, что это так. Но при чем здесь Егор Кремнёв?

— А при том, что он сотрудничал с Солодовым. Там, на Мальте. Они встречались уже после того, как группа погибла.

— Да, дела. Одного не понимаю: если предателя разоблачили, почему Кремнёв остался на свободе?

— Я думаю, здесь имел место своего рода компромисс, — сухо сказал Шакал. — Сразу после мальтийской командировки Кремнёв уволился из СВР и уехал из России. Видимо, это была плата за его освобождение.

— Похоже на то, — согласился Виктор. — Но почему ему позволили уйти?

— Вариантов может быть множество, — ответил Шакал. — Этот Кремнёв — скользкий тип. По всей видимости, у него был какой-то компромат на руководство СВР. К тому же Кремнёву покровительствовал глава отдела спецопераций генерал Зубов. А может быть, Кремнёв располагал ценной информацией и обменял ее на свою свободу. Так или иначе, но этому подонку удалось уйти. Мои братья мертвы, а этот мерзавец попивает коктейли где-нибудь на Мальдивах.

— Свинская ситуация, — согласился Виктор.

Толстяк отхлебнул пива и, прищурившись, глянул на Шакала.

— Шакал, ты сказал, что если я буду поддерживать тебя и дальше, я получу не только «моральное удовлетворение», но и финансовую выгоду. В чем она заключается?

— Полмиллиона долларов, — спокойно проговорил Шакал.

Виктор оцепенел.

— Это не шутка? — не поверил он своим ушам.

Шакал покачал головой:

— Нет, не шутка. Ты получишь эти деньги.

Виктор посмотрел на бокал, снова перевел взгляд на Шакала и тихо проговорил:

— Ради такой суммы можно рискнуть многим.

— И даже жизнью, — заметил Шакал. — Итак? Я могу на тебя рассчитывать?

Виктор, однако, все еще сомневался.

— Где ты возьмешь эти деньги? — осторожно спросил он.

Шакал холодно прищурился.

— Тебе обязательно об этом знать?

— Если я буду в деле, я хочу знать как можно больше. По-моему, это естественно.

— Ты мне не доверяешь?

— Доверяю. Но даже такой умный сукин сын, как ты, может совершить ошибку? А твоя ошибка — это наша ошибка. И если погоришь ты, то и мне придется несладко.

Шакал задумался.

— Что ж, — заговорил он после паузы, — пожалуй, ты имеешь право это знать. Мать Кремнёва, Виктория Кремова, оказалась богатой сучкой. Я на это не рассчитывал, но теперь я не собираюсь упускать свой шанс. Я встречался с ней.

Виктор невольно подался вперед.

— И что? — нетерпеливо спросил он.

— Я объяснил этой мадам, что ей придется со мной поделиться, и привел несколько веских доводов.

— А она?

— Она взяла тайм-аут на размышления. Если мои веские доводы покажутся ей неоспоримыми, она заплатит.