Нефритовый Глаз

– Ты ближайшая родственница, а не просто приглашенная! У тебя есть обязанности! Ко мне подходят гости, поздравляют, а я совсем одна! Это неприлично!

– Прости!

Мэй перекинулась коротким приветствием с дядей Чэнем, сидящим рядом. Вообще-то он ей никакой не дядя, а давний приятель мамы еще со времен учебы в средней школе в Шанхае. Когда Мэй была совсем маленькая, их семьи дружили, ходили друг к другу в гости и вместе праздновали китайский Новый год. После смерти отца дядя Чэнь продолжал навещать их, но чаще без своих домочадцев.

– Пойди и поздоровайся с родными Линина! – велела мама.

– Ладно! – проворчала Мэй, поднимаясь со стула.

Она пересекла красную дорожку, разделяющую зал на две половины, и поприветствовала родственников Линина. Ей уже удалось познакомиться со всеми при разных обстоятельствах – родители и младший брат с женой и двумя сыновьями, приехавшие из Ванкувера; младшая сестра – намного моложе Линина – со своим приятелем-американцем, изучающим кинематографию в Калифорнийском университете. Линин вырос в Далае, промышленном центре на севере Китая, который называют судостроительной верфью страны. Его отец был когда-то директором инструментального завода, а мать медсестрой. Линин сначала преуспел в нефтепереработке, а затем развернулся на морских перевозках и торговле недвижимостью. Он купил своим родителям дом в Ванкувере, а брата назначил представителем фирмы в Северной Америке.

– Иди сюда, Мэй, дай-ка мне посмотреть на тебя как следует! – Мать Линина, госпожа Цзян, протянула ей руку. – Я говорю твоей матери всякий раз, когда вижу тебя или Лу, – какая роскошь ваши дочери, будто две прекрасные цянь-цзинь, тысяча золотых монет! – Госпожа Цзян, по своему обыкновению, говорила громко и возбужденно. – А ты стоишь все десять тысяч! Так я ей и говорю!

– Тетушка Цзян преувеличивает! – ответила Мэй в полном соответствии со сборником наставлений приличного поведения в обществе. Пусть знают, что ей тоже не чужды изысканные манеры.

– Не понимаю, почему ты до сих пор не замужем! – сокрушенно произнесла госпожа Цзян. – Дитя мое, в жизни иногда приходится немного опускать свою планку. Одно твое слово тетушке Цзян, и я найду тебе в Ванкувере замечательного мужа!

Господин Цзян-старший перебил жену:

– Отстань ты от ребенка со своими глупостями! И так каждый раз! Пусть живет, как ей нравится! – Он повернулся к Мэй и спросил: – Слышал, ты ушла из министерства общественной безопасности! Чем думаешь заниматься?

– Собираюсь стать частным детективом, – ответила Мэй, с удивлением услышав неуверенность в собственном голосе. Она-то думала, что придет на эту свадьбу с высоко поднятой головой, гордая за себя и свою решимость начать новую жизнь. А вместо гордости испытывала неловкость.

– Правда? – воскликнула младшая сестра Линина. – Вот здорово! Ты, наверно, лучшая сыщица во всем Пекине! А убийства тоже расследуешь?

Мэй не успела ответить, как вдруг откуда ни возьмись выскочил какой-то здоровяк в темном костюме с модным кожаным галстуком и выкрикнул:

– Поздравляю!

– А, господин Ху! Счастливая встреча! – с энтузиазмом воскликнул брат Линина и представил незнакомца отцу. – Господин Ху является председателем парторганизации Второй пекинской фабрики по производству пороха и пиротехнических изделий!

– Вам поправился фейерверк при входе? – спросил партийный руководитель и продолжил, не дожидаясь ответа: – Это наша лучшая продукция! Ох и треску от них! Я сразу сказал Линину: «Ни о чем не беспокойся, во всем положись на меня!» На автостоянке еще целый грузовик с шутихами наготове.

– А это не опасно? – поинтересовался господин Цзян-младший.

– В каком смысле?

– Ну, я имею в виду, не опасно оставлять грузовик со взрывчатыми материалами на открытом месте в такую жаркую, сухую погоду, как сегодня?

– Нет, ничего страшного! У меня там двое парней сторожат в кузове! – беспечно ответил господин Ху.

Мэй воспользовалась тем, что на нее перестали обращать внимание, и ретировалась. Как только она вернулась на свое место, сидящий за роялем молодой человек во фраке взял первые аккорды свадебного марша. Из-за гигантского транспаранта с пожеланиями счастья появился жених в сопровождении шафера. По красной дорожке медленно плыли похожие на ангелочков подружки невесты в розовых халатах. Позади них, словно богиня в облаках, парила Лу в белоснежных одеяниях, держа под руку заместителя градоначальника Пекина.

Несмотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте, пара выглядела великолепно. Линин находился в хорошей физической форме и выглядел гораздо моложе своих лет. От него исходила спокойная уверенность преуспевшего в жизни человека. Лу, в свою очередь, казалась более женственной и зрелой, чем обычная двадцатишестилетняя девушка. Мэй подумала, что оба очень близки по характеру и мировоззрению.

Она вспомнила, как при первом знакомстве Линин не понравился сестре. Лу назвала его старым самовлюбленным разведенцем, вокруг которого крутится слишком много девчонок, привыкшим к тому, что все его желания обязательно исполняются. Мэй невольно засомневалась в искренности тех слов. Возможно, Лу подобными разговорами стремилась возбудить интерес Линина к своей персоне.

После свадебной церемонии на западный манер невеста и жених ушли переодеваться. Звезда эстрады Тянь Тянь выбежал на подиум и стал исполнять свои новейшие шлягеры, извиваясь и виляя бедрами. Он пел о любви и преданности. Молодые женщины не сводили с него повлажневших глаз, замирая от обожания. Мэй, в прекрасном настроении, негромко подпевала без слов, наслаждаясь праздником, восхищаясь, как и все присутствующие, его неповторимым великолепием.

Минут через двадцать Тянь Тянь уступил сцену пухлой даме в розовом костюме. Жених и невеста уже переоделись в шелковые свадебные халаты – Линин в длинный, иссиня-черный с золотой вышивкой, а Лу – в красный с капюшоном, украшенным драгоценными камешками.

– Кланяйтесь небу! – громоподобно провозгласила зубастая дама.

Жених и невеста поклонились на север, транспаранту с пожеланием счастья.

– Кланяйтесь земле!

Оба развернулись и поклонились на юг.

– Кланяйтесь родителям!

Виновники торжества сделали, как велено.

– Муж и жена, кланяйтесь друг другу!

Жених поднял красную фату, закрывающую лицо невесты.

Публика взревела:

– Ешьте чернослив! Ешьте арахис!

Лу стыдливо зарделась и стала похожа на восемнадцатилетнюю девочку. Гости снова закричали:

– Цзао шэн цзы! Побольше вам фиников и арахиса! – Что означало пожелание новоиспеченным супругам поскорее нарожать сыновей.

Снаружи с удвоенной силой затрещал фейерверк.

Лу и Линин удалились для повторного переодевания. На подиум опять выкатили рояль. Грациозные официантки в облегающих их стройные фигуры ципао повели гостей к столам на второй этаж. Управляющий рестораном и менеджеры залов выкрикивали указания. Юноши-официанты из приезжих убирали стулья. В зал внесли два больших стола красного дерева. На один водрузили глубокую хрустальную чашу, полную «красных карманов», набитых деньгами. На втором разложили подарки всевозможных размеров, расцветок и назначений.

Гости закурили, и зал заволокло сигаретным дымом. Когда все расселись за столы, подали закуски – блюда с богатой мясной нарезкой, суп из птичьих гнезд, маринованный морской конек, медузы, мясо краба в кокосовой скорлупе, рыба, порезанная в форме беличьих фигурок, горячие горшочки с острым рагу из морепродуктов и свежая изумрудная зелень.

Дядя Чэнь перегнулся через стол к маме и сказал:

– Прекрасное угощение, и свадьба хороша!

– Чудесный получился праздник, правда? – Мама сияла от счастья. – Так много почетных гостей – заместитель градоначальника и другие важные люди, ваша семья, родственники Линина приехали аж из самой Канады! Лу просто молодец, это она все организовала!

– Люди говорят: не родись красивой, а родись счастливой. А Лу и красивая, и умная, и работа у нее хорошая, и, самое главное, счастливая, поскольку так удачно вышла замуж! – Дядя Чэнь широко улыбался.