Бизнес - класс

Еще с час Сергей Коломнин издали наблюдал за группкой отдыхающих, среди которых была и Лариса. Несколько раз порывался подойти, но всякий раз кто-то из окружающих оказывался поблизости, и он вновь ретировался. И только, когда Лариса в одиночестве направилась к воде, Коломнин решился. Не успев даже надеть сброшенные сланцы, журавлиным шагом перемахнул он горячую песчаную полосу и остановился чуть сзади, перебирая босыми ногами и пытаясь сдержать дыхание. Видимо, неудачно. Потому что женщина встревоженно обернулась.

- Ба! - вяло удивилась она. - Весельчак - балагур. Не нащебетались вчера?

Всмотрелась в его разом сделавшееся страдальческим лицо. Что-то быстро про себя определила.

- Так, понятно! Вижу, здесь подработал Ознобихин. Так вот прошу запомнить, я на отдыхе и никакие утешители мне...

- Вот, - Коломнин выдернул из кармана шорт смятый лист и протянул Ларисе. Она вгляделась в несвязные, отрывистые записи и непонимающе подняла глаза.

- Это веселушки всякие. Я тут ночью накидал для памяти. Словом, обещаю, буду прямо по темам рассказывать. Все, что захочешь. Ларис, пойдем погуляем, а?

- М-да, - в некоторой растерянности протянула она. - Такое мне еще точно не попадалось.

- Я вообще-то по жизни человек веселый, - заискивающе попытался набить себе цену Коломнин. - С тобой только что-то торможу. Но это, наверное, пройдет. Дня через два-три.

- Еще и стратегическим планированием увлекаетесь, - она с интересом смотрела на странный танец, что исполнял он на песке обожженными ногами, не смея отбежать к воде. - Ладно, разрешаю остудиться и подождать у асфальта. Все равно перезагорала.

Это было странно. Но теперь, когда Коломнин узнал о ней главное, с него как-то сама собой спала вчерашняя одеревенелость. И хоть не заливался соловьем - чего не умел, того не умел, - но стало им легко и свободно, потому что то, что рассказывал один, оказывалось неизменно интересным другому. Вечером отправились они гулять по ночной Поттайе. И Коломнин вдруг увидел этот город, по которому до того вроде бы и не ходил - так, шмыгал. А теперь упивался происходящим, потому что вся эта сочная экзотика оттеняла его Ларису. Они вновь шли мимо бесчисленных барных стоек на душных улицах. Как и вчера, он приветствовал восседающих на табуретах проституток, и те с неизменным радушием махали в ответ, что вызывало веселые, согревающие его душу Ларисины комментарии. Они садились за столик возле ринга для кик-боксинга, на котором молотились, сменяя друг друга, пары боксеров, и Коломнин отмечал, что официант, выслушав Ларисин заказ, выполняет его с особенным удовольствием. Порой он умышленно приотставал, делая вид, что развязался шнурок, и потом нагонял, не сводя глаз с тугих икр. Как-то остановились у лотка с фруктами и принялись на пари запоминать экзотические названия, что на ломаном английском выговаривал продавец. Лариса и впрямь запоминала.

Коломнин же, быстро запутавшийся в мудреных названиях, перешел по соседству, к цветочнику, у ног которого стояла широкая, словно тазик, корзина с тропическими цветами. - Ай вонт ту! - Коломнин требовательно обвел пальцем вокруг корзины. Ему хотелось сделать для Ларисы что-то особенное. - Хау...как это? Хау матч?

- Ту?! О! Сиксти долларс!

- Сиксти? Это, стало быть? Ван, ту!..- он перебрал пальцы. - Шестьсот, что ли?!

- Йес, йес! Сиксти!

Коломнин помертвел: ни на что подобное он не рассчитывал. В кармане едва набиралась сотня долларов. Да и, честно говоря, названная сумма превышала всю оставшуюся в отеле наличность.

Но отступать было поздно, - подошедшая Лариса с любопытством прислушивалась к разговору.

- А! Где наша не продадала?! - Коломнин сорвал с руки "Роллекс", купленный полгода назад с банковской премии: президент банка внушал высшему менеджменту, что часы, наряду с ручкой и галстуком, - лицо банкира. - Вот это стоит девятьсот долларов. Девятьсот, понял?! Отдаю!..Погоди, как девятьсот на твоем поганом языке будет?

Он мог бы не затрудняться. Продавец, затаив дыхание, нетерпеливо тянулся к часам: тайцы давно научились разбираться в дорогих вещах.

- Пойдем отсюда, Сережка! - Лариса подхватила спутника за руку. - Стоит ли тратить сумасшедшие деньги на прихоти?

- Стоит! - упрямо заверил Коломнин. - На тебя - стоит!

Лариса улыбнулась:

- Тогда, раз уж решился, перестань мучиться и дай ему шестьдесят долларов. Уверяю тебя, останется доволен!

Она посмотрела на озадаченное его лицо и расхохоталась:

- Языки учить надо, юноша! Сиксти - это как раз шестьдесят. Добавь пять долларов, и цветы доставят прямо ко мне в отель, - она обменялась с разочарованным продавцом несколькими репликами на английском и увлекла кавалера дальше. - А вообще - спасибо.

- За цветы-то? Оно того не стоит.

- За цветы тоже, - Лариса поколебалась. - Расскажу все-таки. Подобное у меня было один раз. Я была студенткой, и меня тогда изо всех сил обаял один аспирант. Все замуж звал. А я... хоть и нравился, но вертихвостка та еще была. Так что динамила от души. И как-то затащил он меня в меховой салон. Решил подарить шубу. А сам-то, я знала, жил в общаге, помощь от родителей не принимал, хотя все были в курсе, что батюшка вполне при больших деньгах. По ночам какие-то фуры разгружал, чтоб было на что угощать. Единственно - на День рождения перед тем ему отец "девятку" подарил. Перламутр. Тогда это самый писк был. Против машины не устоял - принял. Очень гордился. Хвоста распускал, когда по Москве рассекали. Вот на ней и подъехали. Только не в тот отдел черт его дернул зайти, - в шубах-то не разбирался. Так что примеряла я норку. Смотрелась, видно, удачно. Он аж зарделся:

- Берем!

- Ради Бога! - и выписывают чек на нынешние две тысячи долларов.

А у него, бедолаги, на все-про все где-то триста в заначке.

Я, конечно, снимать шубу. Да и мерила больше, чтоб подурачиться. Гляжу, побелел:

- Сказал, твое. Значит, носи!

Директора истребовал. Документы и ключи от машины вынул:

- Хочу невесте подарок сделать. А мелочь забыл. Если завтра не принесу деньги, твое!

Пижонство, конечно. Но ты бы видел, как мы уходили! Весь магазин посмотреть вышел.

- И что? Выкупил?