Миссия - Нидерланды

В этом и состояла задача Дюрелла.

Ему это не слишком нравилось. Он предпочитал встречу с врагом, которого мог видеть и чувствовать, врагом-мужчиной. Призрак, который навис над миром, был слишком велик и расплывчат, чтобы сражаться с ним обычными методами.

А пока он ждал и следил за девушкой, сидевшей у окна ресторана...

Когда она вышла, уже темнело. Дюрелл не заметил возле неё никого, кроме официанта. Насколько он мог видеть, она не подходила к телефону и не передавала записок. Подхватив свою золотистую сумочку, девушка торопливо покинула "Старого барана", взглянула на часы и направилась к стоянке такси на углу. Дюрелл последовал за ней. Теперь она больше не бродила по улицам, а сразу направилась в Торбеккерплейн, район дешевых баров и небольших кафетериев для белых, известный в Амстердаме своими женщинами, джином, воровскими притонами и опасностями для заплутавших туристов. Немного погодя девушка вышла из такси, отпустила его и вошла в узкую улочку, застроенную домами с красными фонарями. На ступеньках сидели женщины, наслаждаясь теплым вечером и с явным возмущением провожая её взглядами, затем они оживлялись, заметив Дюрелла, и принимались самым откровенным образом с ним заигрывать. Когда девушка свернула в проход за лавкой сувениров, ведущий к старому желтому дому в стиле барокко, он остановился, некоторое время выждал и тоже вошел внутрь.

Едва войдя, он остановился, обдумывая свои последующие шаги. Никакое самое буйное воображение не могло представить, что девушка в ярком индонезийском платье здесь живет. Судя по осанке и внешности она явно относилась к людям, стоящим гораздо выше местной публики. И в то же время создавалось впечатление, что она довольно хорошо знакома со здешней обстановкой.

Дюрелл миновал вестибюль.

Темный лестничный марш вел наверх к батарее отопления. Темные деревянные перила были жирными наощупь. Дюрелл медленно стал подниматься по лестнице. Где-то громко играло радио. Наверху за закрытой дверью что-то неразборчиво бурчал мужчина. Одолев первый пролет, Дюрелл снова остановился. Он чувствовал, что направляется в жестокую и продуманно подготовленную ловушку. И был начеку.

С верхней площадки лестницы до него донесся голос девушки.

- Послушайте, вы что, следите за мной?

Взглянув наверх он увидел, что она перегнулась через перила лестницы. Девушка улыбалась.

- Да, - ответил он.

- Пожалуйста, входите. Думаю, мы сможем договориться.

У него неожиданно возникло опасение, что девушка может в самом деле оказаться обитательницей амстердамского района красных фонарей, которую привело в дом Пита ван Хорна просто случайное совпадение. Но Дюрелл старался не принимать совпадений в расчет и поднялся наверх.

Казалось, она одна. В коридоре были и другие двери, грязные и невзрачные, но все они были плотно закрыты и из-за них не доносилось ни звука. Дверь же за спиной блондинки была распахнута настежь и он видел запущенную комнату с большой латунной голландской кроватью, угловым туалетным столиком и окном с темной шторой, опущенной до самого подоконника. В воздухе плавали запахи кофе, готовой пищи, застарелых духов и давних любовных дел. Пока девушка его поджидала, сильная голая электрическая лампочка ярко освещала пространство позади неё и подчеркивала её чувственную вызывающую позу и линию бедер. Так как она стояла спиной к свету, лицо по-прежнему оставалось в тени, и единственное, что он мог заметить, были насмешливая улыбка и влажный блеск миндалевидных глаз.

Неожиданно на него повеяло Востоком, возможно, причиной тому был большой бронзовый идол с острова Бали, который резко контрастировал с убогой обстановкой комнаты. Но в Голландии полно индонезийских девушек, бедных осколков нидерландской империи на Дальнем Востоке. Он мог и ошибиться по поводу легкого намека, который прочитал на её лице. Когда она заговорила по-голландски, ему почудился в её речи немецкий акцент; но уверен он не был. И после первых же его слов она быстро переключилась на английский.

- Ну, - сказала она, - мне кажется, вы достаточно на меня насмотрелись. Довольны? Почему вы шли за мной через весь город? Или вы их тех скромников, которые боятся заниматься делом в открытую?

- Все зависит от того, каким делом заниматься, - возразил Дюрелл.

Девушка рассмеялась.

- А у вас есть какие-то сомнения на этот счет? - Она шагнула к нему в коридор, положив руки на бедра недвусмысленным призывным жестом. - Я уверена, вы останетесь мной довольны. Я ведь в самом деле вам нравлюсь, верно? Иначе вы бы наверняка не следили за мной. Знаете, я на вас очень рассердилась. Вы могли бы заговорить со мной гораздо раньше - по крайней мере угостили бы меня ужином. Скажите, вы - американец?

- А вы - немка? - спросил Дюрелл.

Она удивленно посмотрела на него.

- Разве мой выговор похож на немецкий?

- Ваш акцент звучит немного странно.

- Но я научилась английскому языку от американцев. Знаете, это было много лет назад, когда я была моложе, но уже занималась этим делом. Да, я жила в Западном Берлине. Там было столько солдат! И прошло столько лет! Но вы заходите, пожалуйста. Не стесняйтесь. У меня есть неплохой "Дженивер", это настоящий голландский джин, и мы можем заказать какую-нибудь закуску в кафе на углу. Нам никто здесь не помешает. - Она мягко потянула его за руку, подталкивая к открытой двери.

- Понимаете, я следил за вами не для этого, - сказал он.

- Да?

- Мне хотелось бы знать, что вы делали сегодня после обеда в доме Пита ван Хорна и почему в такой панике убежали оттуда, когда я вышел из его комнаты. Почему вы там были? Почему вы нас подслушивали?

На лице её проступило явное сомнение.

- Я была там? О, я думаю, вы очень ошибаетесь.

- Вы там были. Не лгите.

- Почему я должна лгать? У вас много денег?

- Я могу прилично заплатить за информацию.

- О чем? Я действительно не понимаю. Я - простой человек, занимаюсь простым бизнесом. Вы хотите заняться со мной любовью или нет? Если вы пришли сюда по другим причинам, можете убираться прочь. Меня не интересуют извращения, а уж тем более разговоры. И к тому же я не собираюсь вам рассказывать историю моей жизни. Если вы хотите устроить скандал, я позвоню в полицию. Чтобы вы знали, у меня есть лицензия. Все, что я делаю, совершенно законно.