Нежная душа урода

— Эвона! — искренне удивился Батя. — А ежели я сейчас, тебя, эдакого гражданина и активиста, — да засажу в кутузку? Что ты на это мне скажешь?

— Не имеете права! — по-прежнему гордо ответствовал Вася Убогий, а остальные члены делегации сурово кивнули в знак подтверждения слов своего вождя. — Сейчас вам не тридцать седьмой год!

— За твой манифест, — сказал Батя, — может быть, и не имею. А вот за разбитое намедни по пьяному делу витринное стекло в кафе «Бегемот» — имею…

— Это провокация! — петушиным голосом воскликнул Вася Убогий. — Никакого стекла в «Бегемоте» я не бил!

— Провокация! — дружным эхом откликнулась вся Васина команда.

— Минимум — десять суток… — проникновенным голосом сказал Батя.

— Ах так! — еще более гордо воскликнул Вася Убогий. — Ну, тогда мы, городская общественность, оставляем за собой право на принятие адекватных действий в плане самообороны!

— Минимум — пять лет… — еще более проникновенно сказал Батя.

Уполномоченная общественная делегация окинула Батю негодующим взглядом, развернулась и стремительным полугалопом удалилась. А Батя не обещающим ничего хорошего тоном пригласил меня и мою команду на совещание.

— Дурдом! — яростно выразился Батя и оглядел нас всех по очереди и весьма пристально. — Ну и что мы, братья сыщики, намерены предпринять в ближайшем будущем? Главное, что меня сейчас в жизни интересует, — имеется ли в природе этот самый карлик-маньяк? А?

— Карлик, — встрял я, — без сомнения, имеется, а вот кто он — это большой вопрос.

— Загадочная и таинственная фигура! — добавил Саня Попов.

— Обитатель подземного замка! — внес свою лепту Серега Мехоношин.

— Этот… вампир-кровосос! — добил Батю окончательно Карим Нурбеков.

Минут, наверное, пять Батя молчал и созерцал нас влюбленным отеческим взглядом, после чего горестно заявил:

— Самое печальное в моей жизни не то, что я не доживу до пенсии, а то, что вы, суки, доведя меня до преждевременной смерти, даже не явитесь на мои похороны. Ведь не явитесь же, суки?

— Ты погоди, Батя, помирать, — попросил я. — Вначале послушай, чего мы наскребли…

… — Ну? — вдохновенно спросил Батя, когда я закончил свой доклад. — И чего же вы сидите сиднем? Чего же вы этого карлика не ловите?

— Сейчас пойдем ловить, — пообещал я. — А следом за нами — телевизионщики со своими телекамерами. А следом за ними — газетчики. А вслед газетчикам — Вася Убогий со своей командой ускоренного реагирования…

— Я намедни, — сказал Серега Мехоношин, — был по делам в дурдоме — так там точно таким же манером ловили таракана. Все на одного. Но, между прочим, таракану удалось ускользнуть.

— Ну так ловите тихо вашего таракана, профессионалы, мать вашу! — взъярился Батя. — Расставляйте ловушки, сооружайте капканы, маскируйте свои пропитые внешности! Иначе, чувствую, с меня не то что погоны, а и голову скоро снимут… Из-за этого вашего карлика город встал на уши! Нет, не видать мне полковничьих погон, как собственной задницы!

— И на фига, тебе, Батя, эти полковничьи погоны!.. — задушевно начал я.

— Чем больше звезд, тем меньше совести! — закончил Саня Попов.

— Ловушки и капканы, — видя, что Батя багровеет в поисках достойного ответа на нашу наглость, поспешно заявил я, — уже готовы. Уверен, что через день-два он в эти капканы непременно угодит.

— Плач на могиле? — буркнул Батя.

— Именно, — сказал я.

— Гамлет? — спросил Батя.

— И сторож также, — поддакнул я.

— А если ваш карлик никогда больше на кладбище не явится? Что тогда? — ядовито поинтересовался Батя.

— Он туда явится, — уверенно ответил я.

— Да? — еще более ядовито осведомился Батя.

— Непременно. У меня — предчувствие…

— Ну, если дело дошло до предчувствий… — развел руками Батя. — Ладно, идите и работайте. И обо всем докладывайте мне. А то мне сегодня уже и мэр звонил, и какой-то дармоед из областного управления…

Непререкаемое правило: если день неудачно начался, то так же неудачно он и продолжится, и закончится. Не успел я со своей командой выпить чаю, как позвонил дежурный и велел всем нам срочно спуститься в дежурку. Мы спустились и увидели в дежурке пятерых незнакомых нам и довольно-таки встрепанных граждан: их роднило то, что все они были низкого, будто на подбор, роста.

— Вот, — плачущим голосом пояснил дежурный, — команда Васи Убогого в действии. Оказывается, они организовали охоту на карликов! Вот — пятерых уже доставили, и отбыли за новой партией… Стало быть, сортируйте ваших карликов, укладывайте в штабеля, подвергайте допросу поточным методом — но только избавьте меня от этого горя! Надо же такое удумать — охота на карликов!

Дело при всей его комичности было тем не менее серьезным. Пес его знает, что еще мог удумать этот придурок Убогий, возомнивший себя спасителем человечества! Эдак дело могло дойти и до смертоубийства — не говоря уже о том, что никто, кроме нас, грешных, не имеет права лишать граждан свободы! Нет, этого самого Васю Убогого надо было срочно изолировать: для него же, дурака, будет лучше.

Пока мы разыскивали Васю и оформляли его в изолятор временного содержания за разбитое в кафе «Бегемот» стекло, Батя ринулся на местную телестудию и вытребовал там пять минут прямого эфира для срочного сообщения.

Текст выступления Бати по телевидению.

«Уважаемые горожане! Ни для кого из вас не секрет, насколько в настоящее время сложна оперативная обстановка в нашем городе. Шесть убийств — и каких убийств! Священник, известный в городе журналист, почтенный горожанин… Да что там говорить! И все эти убийства пока что считаются нераскрытыми. Подчеркиваю — пока. В настоящее время по всем этим делам ведется интенсивное расследование, и у следствия имеются основания предполагать, что через несколько дней убийцы будут пойманы. Есть у нас и версии, есть и подозреваемые, а вот спокойствия в городе — нет. Куда ни пойди — везде разговоры и пересуды про какого-то маньяка-карлика, якобы нападающего на наших горожан и убивающего их почем зря. Все эти слухи, дорогие горожане, не имеют под собой никакой почвы. Беспочвенные слухи! Никакого карлика-маньяка не существует, понятно вам? А кто у нас на подозрении — о том я вам не скажу, ибо это следственная тайна. Так что прошу всех, в особенности господ журналистов, не допекать ни меня, ни моих подчиненных разнообразными глупыми вопросами. В свое время, то есть когда следствие будет закончено и убийцы пойманы, мы сами вам обо всем расскажем. Устроим пресс-конференцию — и расскажем. Так что попрошу вас проявить гражданскую сознательность и не путаться под ногами у следствия.

И вот что еще я хочу сказать. Вынужден с прискорбием констатировать, что в городе завелась неформальная общественная организация, которая мало того что предъявляет правоохранительным органам дурацкие ультиматумы, так они еще, подлецы, удумали устроить охоту на безвинных низкорослых граждан, которых во множестве отлавливают и скопом доставляют в городской отдел милиции. Такого безобразия терпеть никак нельзя, и я как начальник городского отдела милиции официально заявляю этим самым охотникам за карликами: я из вас, сукины дети, из самих карликов наделаю! Ноги из задницы повыдергиваю! В данный момент лидер этих охотников Вася Убогий уже находится там, где ему и полагается быть, то есть за решеткой. Остальных же, если они не утихомирятся, ждет та же самая участь. Всех пересажаю безжалостно, потому что лишать граждан неприкосновенности воспрещается законом, а в этом городе гарант законности пока я!

Вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сказать. Еще раз прошу соблюдать хладнокровие и спокойствие. Ситуация под контролем, убийцы будут пойманы и наказаны по всей строгости наших справедливых законов».

Вернувшись от Бати, мы уселись совещаться и разрабатывать план дальнейших действий. Конечно, этот карлик нам был крайне необходим, и если бы не журналисты и встревоженный, словно улей после медвежьего визита, город, мы бы сообща обшарили все городские притоны и малины — и к утру карлик уже был бы в наших руках. Хотя… Что, по большому счету, мы могли этому карлику предъявить? Нападение на пару любовников в ночном парке? Ну, допустим… Нападение на ночного пьяницу Кулика Ивана Никитича? Ладно. А еще — что? Никаких иных доказательств относительно причастности этого карлика ко всем прочим убийствам у нас не было. В самом деле, за что карлик мог убить почтенного горожанина Кривобокова, не говоря уже о священнике? Конечно, если это и впрямь маньяк, то никакая логика ему не нужна: какая логика у маньяка? Черт, прямо голова кругом идет… Короче: карлик — это, конечно, замечательно, на него у нас имеются еще и другие правдоподобные версии. Так что — марш вперед, труба зовет! Разумеется, через черный ход, чтобы обмануть рыскающих неподалеку окаянных репортеров.