Ромео

— Да, пожалуй, вы правы, — сердито бросил Аллегро. — Четыре женщины изнасилованы, садистски убиты, выпотрошены, а мы и близко не подобрались к преступнику. Что скажете, док? Действительно Ромео так умен, или ему до сих пор просто везло?

— Думаю, сказалось и то, и другое, — ответила Мелани.

— Жаль только, что его жертвам не хватило ума и везения, — с горечью заметил Вагнер.

У Мелани впервые за всю передачу дрогнул голос. — Жаль? Я бы сказала, что это величайшая трагедия, инспектор.

Сара выключила телевизор. Она находила всю эту историю с Ромео возмутительной. У нее в голове не укладывалось, как мог Всевышний сотворить такое мерзкое чудовище. И еще: как могли женщины, внешне такие благополучные, на самом деле носить в себе столь низменное стремление к порабощению. Отвратительно было и то, что ее родная сестра делала блестящую карьеру на таком кровавом материале.

2

В пятницу, в восемь двадцать утра, сержант полиции Джон Аллегро и его коллега, детектив Майкл Вагнер, подъехали к дому Мелани Розен на Скотт-стрит. Дом уже был оцеплен. Полицейский охранник, стоявший у входа, кивнул им и посторонился, пропуская в дом. В вестибюле они встретили Джонсона и Родригеса — дежурных полицейских, прибывших по вызову, когда был обнаружен труп. К выходу направлялась бригада медиков. Сегодня работы для них не было, разве что констатировать смерть.

— Кто плачет? — спросил Аллегро Родригеса, услышав доносящееся откуда-то сверху приглушенное всхлипывание.

Родригес, жилистый парень лет тридцати пяти, пожал плечами.

— Тип, который нашел ее и вызвал полицию. Похоже, у него не все дома. Мы из него ничего не вытянули, кроме имени. Перри. Роберт Перри. Он был ее пациентом. Может, вам удастся разговорить его, а мы пока пройдемся по соседям. Судя по всему, убийство произошло сегодня поздно ночью. Проверим, может, кто и видел ночного гостя. Кто знает — вдруг повезет? Хотя бы на этот раз.

Аллегро кивнул головой, не выразив при этом ни малейшего оптимизма. Четыре убитые женщины. Теперь уже пять. Никаких свидетелей. Долгие часы, недели, месяцы поисков — и все безрезультатно. Отработано бесчисленное множество версий, каждая из которых неизменно заводила в тупик. Ромео словно водил их за нос.

Когда Родригес и его коллега ушли, Аллегро и Вагнер проследовали на плач и на верхней площадке лестницы обнаружили безутешного Роберта Перри. Он скорбно завывал, свернувшись калачиком на затянутом бежевым паласом полу, прямо на пороге гостиной своего психиатра.

— Боже праведный, — хрипло произнес Аллегро. Ком застрял у него в горле при виде обнаженного, связанного, обезображенного тела доктора Мелани Розен, неуклюже распростертого на обтянутой шелком кушетке, открытых невидящих глаз бедной женщины, устремленных прямо на него. Резкий запах крови, рвоты, гниющей плоти ударил в нос. К такому зловонию ему было не привыкать, хотя от этого не становилось легче. Особенно сейчас.

Вагнеру, заглянувшему в комнату, тоже стало не по себе, но он промолчал и тут же перевел взгляд на Роберта Перри. Чувствуя слабость в ногах, он предпочел опуститься на колени возле рыдающего юноши.

— Давайте спустимся вниз, мистер Перри. Там нам будет легче разговаривать.

Перри никак не отреагировал на предложение. Руки он крепко зажал между ног, лицо было белым как мел, растрепанные, цвета соломы, волосы намокли от пота. Вид у него и впрямь был жуткий, но даже под этой устрашающей маской угадывалась привлекательная внешность. Вагнеру он напомнил молодого Роберта Редфорда — даже по стилю одежды. Красная фланелевая рубашка, голубые джинсы, бутсы — парень словно сошел со страниц модного каталога «Л.Л. Бин».

Пока Вагнер занимался с Перри, Аллегро натянул хирургические перчатки и решительно направился к трупу.

Склонившись над телом, он сразу же обратил внимание на почерк убийцы, уже хорошо знакомый по четырем предыдущим жертвам Ромео: зияющая рана в груди, связанные белым шелковым шарфом запястья и щиколотки. И на левой груди — сморщенное, сгнившее сердце. Аллегро ни секунды не сомневался в том, что сердце принадлежит четвертой жертве — Маргарет Энн Байнер.

Что там говорила Мелани? Убийца всегда что-то оставляет после себя на месте преступления, а что-то забирает с собой. Похоже, так оно и есть. Во всяком случае, каждый раз он уносил с собой сердце жертвы. Мелани называла его тотемом или сувениром. Старый тотем убийца оставлял, видимо, за ненадобностью. У Мелани были свои теории на сей счет, но все они в итоге сводились к тому, что Ромео был человеком одержимым и очень умным.

Действительно, до сих пор он проявлял завидную смекалку, ухитряясь не оставлять после себя ни единого отпечатка пальцев. Аллегро не сомневался в том, что сейчас при осмотре места преступления обнаружатся и все остальные атрибуты «джентльменского набора» убийцы — бутылка шампанского «Перрье-Жуйо» на столике; красочный футляр от компакт-диска с записью «Голубой рапсодии» Гершвина, валяющийся на полу возле кушетки; сам диск, вставленный в проигрыватель. И все эти, на первый взгляд весомые, улики на самом деле не дают ни малейшей зацепки. Купить подобные мелочи можно в любом из сотен магазинов Сан-Франциско или его окрестностей. Следователи уже обшарили бесконечное множество точек, торгующих винами, тканями, компакт-дисками, и все безрезультатно.

Решить проблему отпечатков пальцев Ромео, по всей видимости, было несложно. Однако удалить следы спермы, оставленные на половых органах убитых женщин, ему оказалось не под силу. ДНК-тест образцов спермы, взятых со всех четырех жертв, подтвердил, что все четыре зверские убийства были совершены одним человеком. Или же парой однополых близнецов.

Единственное, на что не мог вывести ДНК-тест, так это на личность подозреваемого. Картотека ФБР не предусматривала идентификации по сперме. Компьютеры не выдавали сводок о схожих по почерку убийствах в других городах и штатах. Ромео орудовал лишь в Сан-Франциско — во всяком случае, пока.

Результаты ДНК-теста явились бы, конечно, бесспорным доказательством вины преступника, но для начала его нужно было поймать. А для этого полиции требовались хотя бы какие-то улики, с помощью которых можно было бы установить личность подозреваемого — надежные свидетельские показания или, на худой конец, оставленные на месте преступления следы, которые могли бы вывести на убийцу.

Аллегро заметил валявшийся на полу, возле тела жертвы, нож с рукояткой из палисандрового дерева. Оружие убийцы — столовый нож для разделки мяса. Ничего уникального или сверхпримечательного. К тому же наверняка абсолютно чистый.

— Джон! — крикнул Вагнер из холла. — Мне нужна твоя помощь.

Аллегро кивнул головой, втайне обрадовавшись тому, что его побеспокоили. Проводить беспристрастный осмотр места преступления было невероятно тяжело — ведь перед ним была не просто очередная жертва. Он работал в тесном контакте с Мелани Розен, питал к ней сильные чувства.

Молчаливый, хмурый, он вышел в холл и помог своему коллеге дотащить рыдающего, убитого горем юношу до первого этажа. И Вагнеру, и Аллегро хотелось поскорее увести Перри подальше от растерзанного трупа.

Через пару минут после того, как им удалось поместить Перри в приемную, прибыли остальные работники следственной бригады: полицейский фотограф с фото- и видеокамерами, криминалист, его помощник и судебно-медицинский эксперт. Все дружно принялись за работу. Процедура была обычной: осмотр трупа и жилого помещения с помощью специфических технических средств на предмет выявления отпечатков пальцев, оружия, ниток, пуговиц, любых других вещественных улик, которые могли бы дать хоть какую-то зацепку. Подушки, простыни и полотенца предстояло тщательно упаковать и отправить в лабораторию на экспертизу. Вместе с орудием убийства и тем, что Ромео принес с собой на свидание. На исследование захватят, конечно же, и выброшенное сердце.