Пароль - Директор

Люди из команды Киппенбергера помогали русским готовить первые бригады для грядущей гражданской войны. Многим активистам приказали оставить коммунистическую партию и вступить в один из "аппаратов". Они перебрались в "убежища" и оборвали все связи со своими друзьями. Их вооружали ручными гранатами, револьверами, на глухих окраинах или в отдаленных лесах занимались боевой учебой.

Едва сформировался первый костяк будущей военной организации, Москва направила в Германию вторую партию советских инструкторов. Тем временем создавалась военно-политическая организация, в которую входили коммунисты, годные к военной службе. Ключевые позиции в ней занимали сотни русских офицеров. Управлялась эта организация из размещавшегося в Берлине центрального штаба, в ведении которого находилось шесть районов; последние возглавляли проверенные немецкие коммунисты, но реальная власть была сосредоточена в руках советских офицеров-советников.

11 сентября 1923 года советское Политбюро рискнуло дать команду на восстание в Германии. Сопротивление немцев французским оккупантам в Руре заглохло, экономика рейха была почти разрушена, целостность государства находилась под угрозой. Коминтерн поспешил отправить человека, которому предстояло возглавить восстание. Это был Петр Алексеевич Скоблевский руководитель военно-политической организации, назначенный командовать "красным подпольем".

Бывший ремесленник Скоблевский, ставший генералом на гражданской войне, поднял по тревоге весь аппарат и открыл тайные арсеналы оружия. "Аппаратчик" Адольф Бурмайстер вспоминает, что "Саксония и Тюрингия должны были выступить первыми, затем Гамбург, Берлин и Рур. Это был профессионально составленный план военного путча."

Но восстание потерпело неудачу. В Саксонии и Тюрингии коммунисты совместно с левыми социал-демократами приняли участие в создании правительства Народного фронта. И только в Гамбурге красным революционерам удалось организовать выступления. Но они были так скудно вооружены, что восстание захлебнулось всего через 48 часов. Командовавший в Бармбеке Киппенбергер бежал и был тайно переправлен русскими товарищами в Москву.

Скоблевский не терял надежды на победу. Он привел в действие новый "Аппарат", самый беспомощный и криминализированный за всю историю германского коммунистического движения. Это был "Т-аппарат" (террористический), известный его противникам как "немецкий ЧК", поскольку его сотрудников готовили для выполнения их зловещей роли эксперты советской секретной полиции.

В начале октября 1923 года, действуя по приказу Скоблевского, наборщик Феликс Нойманн, которого один из современников описывает как "жалкое создание с кислым выражением бледного сморщенного лица", собрал банду головорезов и политических фанатиков. Этим потенциальным плачам предстояло сводить счеты с предателями из рядов ГКП и уничтожать известных антикоммунистов.

Первым в их списке был Ганс фон Сект, генерал Рейхсвера и начальник штаба сухопутных войск, самый могущественный человек в Германии того времени. С двумя стрелками Нойман пробрался в Тиргартен и залег в засаде, поджидая Секта во время его утренней прогулки. Вся троица укрылась в кустах и стала ждать. Однако в нескольких метрах от них лошадь Секта неожиданно испугалась и шарахнулась в сторону, Нойман потерял самообладание и вместе со своими террористами сбежал.

Потом Нойман загорелся другой идеей: уничтожить классовых врагов при помощи кроликов, зараженных бациллами. Он заразил холерой капустные листья и скормил их кроликам, а затем долго ждал результатов своего эксперимента. Но кролики были явно лишены революционного запала и становились только толще и жирнее. Однажды этому пришел конец: их съели голодные товарищи. Впоследствии загадка раскрылась: полученные от аптекаря, которому Нойман успел порядком надоесть, бациллы холеры оказались безвредным веществом, спрятанным в зловещей упаковке.

Насмешки товарищей подвигли Ноймана на новые подвиги. В Берлине он со своими "аппаратчиками" напал на парикмахера Рауха, члена компартии, которого партийное руководство подозревало в сотрудничестве с полицией. Тот был тяжело ранен и умер. Однако именно эта выходка привела к провалу всей преступной группировки. Нойман сбежал на юг Германии, где его во время пьяной драки и забрала полиция. Во время допроса он неожиданно стал бахвалиться своими подвигами.

В кармане у Ноймана полиция нашла адрес конспиративной квартиры в Берлине, где ему предстояла встреча со Скоблевским. Детективы направились туда и обнаружили русского наставника Ноймана. Алексей Скоблевский вышел из игры. В 1925 году он вместе с некоторыми другими руководителями террористов предстали перед Трибуналом защиты республики. Его, Ноймана, и ещё одного террориста приговорили к смерти, которой им, однако, удалось избежать, а их подручные отправились в тюрьму.

Машина террора была уничтожена, мечты Москвы насчет "Германского октября" развеялись, но каркас коммунистической системы шпионажа продолжал тайно существовать. Осколки "М-, N - и Z аппаратов" уцелели, и на их основе Разведупр построил "великолепно действующую разведывательную службу", которая, по мнению генерала Кривицкого, стала "предметом зависти всех прочих наций".

Разведка снова вышла в Германии на первые роли, поскольку провал "Германского октября" серьезно подорвал престиж Коминтерна и тайной полиции. Хотя монстр советского шпионажа по-прежнему оставался трехголовым, ведущее положение теперь занимали люди Берзина. Германия быстро восстанавливала свою мощь и снова стала заметным фактором в силовой политике Москвы, поэтому русской разведке вновь вернули её традиционную роль. Революция в повестке дня больше не значилась, зато требовались сведения о германском военном и промышленного потенциале.

Первой заботой Разведупра стало обеспечение безопасности бывших лидеров неудавшейся революции и их привлечение в новую советскую шпионскую организацию. Для этой цели на окраине Москвы была создана Военная школа, где германские коммунисты постигали премудрости шпионского ремесла. Она находилась под исключительным контролем разведки, в отличие от образованной в 1926 году Ленинской школы, где иностранных коммунистов тактике и стратегии гражданской войны учили представители Коминтерна (хотя и с помощью со стороны Разведупра).

Созданная в 1924 году Военная школа служила академией разведки, где Красная армия готовила отборных немецких агентов. Берзин пичкал своих учеников правилами конспирации. Они учились пользоваться симпатическими чернилами, избавляться от преследователей, изучали радио и коды, проходили стрелковую подготовку, знакомились с методами работы Генерального штаба. В конце курса их направляли в специальные подразделения Красной Армии, где во время учений они постигали важность разведывательной информации для сражающихся войск. Завершалось обучение присягой на верность Красной Армии.

Практически каждый из выпускников Военной школы становился сотрудником разведки, и почти все руководители ГКП числились в списках Разведупра. В военной школе оказались все знакомые нам лица: Ганс Киппенбергер из "Z аппарата"; Вильгельм Цайсер, руководитель Военно-политической организации; Артур Ильнер, глава Военно-политической организации Восточной Пруссии и Иосиф Гуч, его коллега из Берлина, Оскар Мюллер, глава Военно-политической организации во Франкфурте и Альберт Шрайнер, ещё один из руководителей этой же организации.

Часть из них отправилась в Китай, где Москва прощупывала перспективы новой революции, однако большинство готовилось к возвращению в Германию. Там их ждали подготовленные советской разведкой хорошо замаскированные позиции.

Новую разведывательную организацию Разведупр решил создать в Германии в 1925 году, сразу после суда над Скоблевским. Целью разведки должна была стать германская промышленность, поскольку её продукция имела важное значение для советской обороны. Основное внимание было сконцентрировано на производстве железа и стали, химической, электротехнической и авиационной промышленности.