Том 22. В мертвом безмолвии

Мэг оцепенела. До нее постепенно начал доходить смысл того, что он ей говорит.

— Насколько я помню, ты вскользь упомянула, что скоро годовщина вашей свадьбы? — продолжал Энсон. — А поконкретнее?

Мэг на некоторое время задумалась.

— Насколько я помню в следующую пятницу… но к чему ты клонишь?

— Так, через четыре дня. Отлично! Так вот к чему я клоню. Уговори в этот день Барлоу свозить тебя куда-нибудь в ресторан поужинать, а затем упроси поехать в какое-нибудь уединенное место — лучше всего в «Джейсон Глен». А уж там буду поджидать вас я.

Глаза Мэг широко распахнулись.

— И там…

Энсон ткнул в газету.

— Описанная здесь в подробностях сцена еще раз повторится.

Мэг зябко поежилась.

— Ты намекаешь… там убьешь Фила?

— Именно на это я и намекаю… А уж потом изнасилую тебя. И не пугайся Мэг, ведь ты же не думала, что получишь пятьдесят грандов и пальцем не шевельнешь. Тебя должны обнаружить в таком состоянии, чтобы ни у полицейских, а уж тем более у Мэддокса не возникло никаких сомнений в том, что тебя зверски изнасиловал сексуальный маньяк. А уж соответствующее описание внешности ты им дашь, как миленькая… Само собой, ты будешь вне подозрений… Я вне подозрений… Идеальный вариант.

— Но, Джон…

— Никаких возражений! — нетерпеливо отмахнулся Энсон. — Это прекрасный вариант и, самое главное, мы сможем реализовать его в это оставшееся нам время. Уверен, у Мэддокса не возникнет никаких подозрений. А вот если бы я попытался избавиться от Барлоу каким-то другим методом, Мэддокс бы землю рыл, но докопался до сути. Вся ценность нашего варианта в том, что полицейские предполагают, что нападение повторится. Итак, у нас остается четыре дня на подготовку. Так что…

— Джон! — Мэг повысила голос. — А сейчас выслушай меня. Без сомнения, твой план хорош, но продумал ли ты все детали? А что если вдруг пойдет дождь? Ведь Фила ни за что не заставишь поехать в «Джейсон Глен», когда идет дождь.

Это замечание произвело впечатление на Энсона.

— Ты права. Остается надеяться, что такое не произойдет. Но если дождь все же пойдет, придется проделать эту операцию здесь. Тогда ты сообщишь полиции, будто тебе показалось, что кто-то ходит вокруг дома, тем более, что дом ваш уединенный. Барлоу вышел проверить, и через некоторое время ты услышала выстрел, а в следующее мгновение этот насильник ворвался в дом и набросился на тебя. Лучше все это проделать в «Джейсон Глен», но если этого не случится, выбора нет.

— Но вдруг до пятницы маньяка арестуют, а мы даже подозревать об этом не будем? — задала еще один коварный вопрос Мэг. — Интересно будет слушать полицейским мое описание преступника, который к этому времени сидит в тюрьме?

Энсон с уважением посмотрел на нее, потом кивнул.

— Котелок у тебя варит. Я как-то и не подумал о такой возможности, а ведь это очень важно. О’кей, будем считать, что это лишь наброски плана, а детали я разработаю в оставшееся время. После нападения ты должна как минимум два-три дня молчать, ссылаясь на состояние. А уж я к тому времени буду точно знать, арестован этот маньяк или нет. Так как ты жена моего клиента, то не будет ничего предосудительного в том, что я пришлю тебе цветы. Если маньяк будет арестован, я пришлю тебе гвоздики, а если он на свободе, тогда это будут розы. До получения от меня цветов ты не должна раскрывать рта.

— Но вдруг его все же поймают?

— Это намного осложнит ситуацию, но мы придумаем описание какого-нибудь другого человека. Нередко после публикаций подобного рода какой-нибудь извращенец пытается проделать то же самое, но, разумеется, если мы используем описание первого маньяка, то будем в гораздо более выгодном положении.

Энсон видел, Мэг что-то беспокоит, и Энсон, в упор глядя на нее, поинтересовался, что именно.

— Я не совсем понимаю, по какой причине я смогу молчать два-три дня. Как это понимать?

Энсон взял газету и перебросил ее Мэг.

— За ней гнались через лес, бросили на землю, зверски избили и, когда она потеряла сознание, изнасиловали с особой жестокостью. Она едва не умерла! Прочти… сама убедишься. Именно это произойдет и с тобой! Симуляцией здесь не отделаешься, Мэг, заруби это на носу! Мэддокс обязательно затребует результаты медицинского освидетельствования. В наших же интересах, чтобы у него не осталось никаких сомнений на этот счет. Решай сама… готова ли ты пойти на это, или же сворачиваем это дело.

Мэг подошла к окну. Она отодвинула штору и посмотрела во тьму ночи. Страх постепенно овладевал ее существом. Она в который уже раз подумала о Хогане. «Деньги мне нужны к концу месяца… иначе, больше ты меня не увидишь!» Одна эта мысль о том, что она никогда больше не окажется в его объятиях, никогда не услышит, как он ругает ее, занимаясь любовью, придала ей решимости.

Она опустила штору, повернулась и вымученно улыбнулась.

— Конечно, Джон… все будет так, как ты сказал… делай со мной все, что нужно… Я выдержу все!

Облегченно вздохнув, Энсон откинулся на подушку.

— Прекрасно, — сказал он. — Итак, я буду здесь в четверг. К этому времени я разработаю все детали плана. А в пятницу и претворим его в жизнь. Так ты сможешь уговорить мужа сводить тебя в ресторан и далее отвезти в «Джейсон Глен»?

— Можешь не сомневаться, — от улыбки Мэг мурашки побежали по спине Энсона. — Еще как отвезет!

Энсон взял ее за руку.

— Иди ко мне. Подумать только, через пять дней у нас будет пятьдесят грандов! Поверить не могу! Пятьдесят грандов!

Очень неохотно Мэг подошла к кровати и позволила Энсону уложить себя рядом с ним.

Джуд Джонс, толстый, обрюзгший ночной охранник здания, в котором размещался офис Энсона, вышел враскачку из своей крошечной конуры, едва увидел вышедшего из лифта Энсона.

— Добрый вечер, мистер Энсон, — бодро сказал он. — Будете работать допоздна?

— Думаю, да. — Энсон остановился. — Но можете не беспокоиться из-за меня. Сейчас я пойду поужинаю и вернусь часикам к одиннадцати. Так что, если увидите свет в моем офисе, не думайте, что ко мне проник вор.

Круглое лицо Джонса расплылось в подобострастной улыбке.

— За эти годы я прекрасно изучил ваши привычки, мистер Энсон. Не буду вас беспокоить… думаю, вы будете очень заняты.

Энсон поддерживал с Джонсом дружеские отношения. Закинешь впереди — найдешь сзади. Бывали времена, когда Энсон приводил девушек прямо к себе в офис, так как не мог себе позволить снять номер в отеле. Когда в офисе Энсона свет горел далеко за полночь, Джонс делал вид, что этого не замечает. Каждое Рождество Энсон правдами и неправдами выкраивал некоторую сумму и делал Джонсу щедрый подарок. Джонс многое знал о девушках Энсона и завидовал его успеху у женщин.

— Занят? Еще бы! Чего ради я торчал бы здесь так поздно, — сказал Энсон. — И вот еще что, Джуд… — Он вытащил бумажник и извлек пятидолларовую купюру. — Мне не нравится рубашка, которая сейчас на вас… купите себе другую. — Его улыбка яснее ясного подсказала Джонсу, что это не более чем шутка, но пятидолларовая купюра была отнюдь не шуткой.

— Разумеется, куплю, мистер Энсон. И спасибо.

Толстые пальцы Джонса сомкнулись на купюре.

— Провернули неплохое дельце, мистер Энсон? — поинтересовался Джонс.

— Выиграл на бегах пятьдесят к одному, — солгал Энсон и, кивнув, вышел из здания.

Была половина девятого. Он пешком добрался до ресторана Луиджи. За ужином он еще раз прокрутил в голове свой план. Теперь он был убежден в его эффективности. Мэг вне подозрений. Сейчас же нужно было побеспокоиться, чтобы и у него было железное алиби.

Плотно поужинав, Энсон вернулся к себе в офис.

Он знал обычный распорядок работы Джонса. Около десяти вечера тот начинал обход здания. Он поднимался на лифте на все этажи, проходил по коридорам и в одиннадцать тридцать возвращался к себе. В час пятнадцать процедура повторялась.

Энсон уселся за свой стол, включил магнитофон, поставил новую бобину с пленкой и поместил микрофон поближе к пишущей машинке. Затем вложил в каретку лист бумаги, включил магнитофон на запись и принялся отстукивать на машинке всякую белиберду. Этим он занимался в течение часа, записывая на ленту стук машинки.