Не отпускай мою руку

— Номер департамента… Там было девять-семь-четыре, а не девять-три… Надо полагать, это была судьба! Я решился, сложил всю свою жизнь в контейнер — и вперед! По направлению к тропикам. Я здесь уже тридцать лет.

Габен равнодушно вытирает стойку.

— Неужели тебя не смешит моя история?

Бармен отвечает, даже не поднимая глаз.

— Ты мне ее рассказываешь в пятый раз! Твои шутки всегда повторяются, Кристос.

Кристос пожимает плечами. Крутит льдинки в пустом стакане и отыскивает в памяти способ убедить себя в том, что Габен врет. И в конце концов сдается.

— Ты профи, Габен, но заставь поработать свое чувство юмора, это важно для клиентов. Ну пока, я пойду наверх изучать брачное ложе. Все-таки потерять жену — глупее не придумаешь, да?

Он уходит, но, немного поколебавшись, оборачивается:

— Габен, а знаешь, как я поступаю, чтобы свою бабу не потерять?

Бармен поднимает глаза к небу.

— Не знаю. Дубликаты заказываешь?

Придурок!

10 ч. 09 мин.

Кристос кладет на кровать алюминиевый чемоданчик, вытаскивает из его отделений флаконы с Bluestar® Forensic, [13] пробирки, ультрафиолетовую лампу и маленький цифровой фотоаппарат. Он единственный в бригаде Сен-Жиль-ле-Бен, кто умеет им пользоваться, не считая Айи. Такая компетентность дает право на некоторые привилегии… Например, спать подольше по утрам. Он вспоминает мальгаша, открывшего ему номер 38. Наиво Рандрианасолоаримино. И это немедленно вдохновляет его на шутку из тех, за какие можно потребовать напоследок еще стаканчик рома. Эй, Габен, умник этакий, угадай-ка: что ни в какие ворота не лезет, когда человек принимает гостей в большом отеле? Не знаешь? Тогда спроси у Наиво Рандрианасолоаримино.

Такое имечко точно в дверях застрянет.

Угу…

За работу…

Спятить можно от этой чертовой работы.

Вокруг каждого темного пятна — на ковре, на простынях, в душе, на ободке унитаза — он должен набрызгать несколько капель люминола Bluestar® Forensic. Тщательно приготовив состав… Люминол можно использовать для выявления следов крови только после того, как его смешают с активатором на основе пероксида водорода. Не один только Габен, этот кретин, умеет коктейли смешивать, утешает себя Кристос. Потом, если в комнате достаточно темно, каждое пятно крови должно превратиться в красиво светящийся голубой кружочек.

Кристос торопится, свечение длится не больше тридцати секунд, маловато для того, чтобы успеть и выявить следы крови в агатовом свете лампы, и сделать фотографии. Не успеешь — придется все начинать заново, и так до бесконечности.

Кристос вздыхает, водя над полом ультрафиолетовой лампой. Голубые пятна почти сразу исчезают, как будто ковровое покрытие их впитывает, но сомневаться уже не приходится: в этой комнате была пролита кровь, она повсюду, и на кровати, и на стенах.

Прилавок мясника…

Как ни старается Кристос, отыскивая всевозможные аргументы, опровергающие предположение, ему приходится признать очевидное.

Номер 38 отеля «Аламанда» стал местом преступления.

Кристос кидает ультрафиолетовую лампу на кровать. Подобное открытие должно бы возбуждать нормального полицейского, словно энтомолога, который набрел на неизвестный муравейник, или астронома, открывшего новую планету. А ему, Кристосу, это остоелозило… Теперь придется снова растворять люминол, снова опрыскивать комнату раствором, на этот раз — метр за метром, чтобы сделать фотографии всего помещения. В самом паршивом американском сериале вокруг каждого несчастного трупа топчется человек двадцать. А в Сен-Жиль-ле-Бен на Реюньоне он должен выкручиваться один, как знает…

И эта голубая иллюминация — только первый этап…

Чья это кровь? Мадам Бельон? Мсье Бельона? Или обоих? Кристос знает, что ему придется раскладывать по пластиковым пакетикам тщательно вырезанные лоскутки простыней и наволочек. Ползать на четвереньках, отдирая целыми кусками ковровое покрытие. В ванной стараться ухватить пинцетом только теоретически существующие волоски из носа, из задницы или с лобка. Окунать руку с пробиркой в унитаз…

Он вспоминает старшего сына Имельды, эту дубину Назира, который курит замал [14] и целыми днями смотрит по кругу новые серии «C.S.I.: Место преступления», [15] которые скачивает для него приятель. Надо было прихватить его с собой, устроить стажировку, может, это отшибло бы у него пристрастие к травке, от которой делаешься идиотом.

А может, он попросил бы и ему скрутить косячок. Сейчас Кристос не прочь был его выкурить, чтобы собраться с духом.

Младший лейтенант смотрит в окно. Несколько шезлонгов у бассейна уже заняты постоялицами отеля. Старыми и дряблыми. Кристос по опыту знает, что молодые и красивые не загорают в отелях вокруг лагуны, развалившись в шезлонгах. Они шнуруют кроссовки и шастают по горным тропинкам. Кристос слишком стар для того, чтобы их догонять. Ну и пусть, ему всегда нравились женщины моложе его лет на десять-пятнадцать. Так что теперь, когда ему под шестьдесят…

Кристос разворачивается и оглядывает деревянные стеллажи: надо еще составить опись всего, что есть в номере. По словам того мальгаша с длинной фамилией, все вещи Лианы Бельон пропали, надо будет проверить. Он пытается себя успокоить: все же самой правдоподобной версией остается побег мадам. То, что найдены следы крови, вовсе не означает, что произошло убийство. Оно не доказано, пока нет трупа. Или по крайней мере… орудия преступления.

Кристоса внезапно озаряет. Он влезает на кровать и добросовестно опустошает полки. Спортивная сумка, обувь, дождевики, солнечные очки, теннисная ракетка, фонарь…

Его рука замирает, наткнувшись на комплект для барбекю, хай-тек, куплен в «Nature et Decouvertes» или «Maisons du Monde», такие подарки друзья делают вам, узнав, что вы отправляетесь в страну, где все еще едят пальцами. Кристос раздирает застежку-липучку, на которую закрывается черный пластиковый чехол. Здесь есть отделения для всего — для вилки размера XXL, для лопаточек, для скребка, для щипцов, для кисточки, которой распределяют маринад… и, разумеется, выемка для ножа… большого, крепкого, без труда рассекающего бычьи ребра. Наточенное лезвие и деревянная рукоятка.

Во всяком случае, так предполагает Кристос.

Потому что ножа в этом наборе уже нет.

7

Пятеро против одного

15 ч. 13 мин.

Айя сидит за письменным столом, как раз напротив Марсьяля Бельона. Кристос остался стоять чуть поодаль. Здание автономной территориальной бригады Сен-Жиль-ле-Бен на бульваре Ролана Гарроса составлено из нескольких бетонных кубов разного размера, выкрашенных белой краской и соединенных с еще одним кубом, на этот раз — из железа, он служит проходной… Обычное убогое сооружение, таких во Франции тысячи, единственное отличие — уродские кубы поставлены в пятидесяти метрах от пляжа. И когда стоишь в большой комнате, а ворота ближайших домов открыты, можно любоваться пляжем и портом Сен-Жиль. Кристосу этот вид никогда не надоедает — покидающие порт яхты, парусники, серфингисты, солнечный закат в широком формате, если он уходит с работы после шести вечера. Такое бывает нечасто… Айя же, съежившаяся на своем стуле, и не заметила бы, если бы ее телепортировали в предместье Дюнкерка.

Марсьялю Бельону не до красот тропического пейзажа.

Его вызвали в полицию к 15 часам. Он пришел на двадцать минут раньше. По-прежнему выглядит как побитая собака. Вернее, как потерянная собака, которая ищет свою хозяйку. Возможно, брошенная собака.

— Вы что-нибудь узнали про мою жену, капитан? Нашли что-нибудь? Я с ума схожу. А Софа, наша маленькая дочка, еще того хуже…

Кристос чувствует, что Айя вот-вот взорвется.