Круги на воде

В комнате было натоплено и становилось все жарче. Все были рады видеть Сьюзен. Даже Сирил улучил момент и помахал ей костлявой рукой посреди пьесы, казалось целиком состоявшей из небольших блестящих пассажей. Доктор Крофт посмотрел на него через плечо и измученно-страдальческим тоном произнес:

— Пожалуй, хватит! Я не люблю чай вперемешку с музыкой. Если это можно назвать музыкой! Мне сразу вспоминается собака с привязанной к хвосту консервной банкой.

Эммелина улыбнулась приятной рассеянной улыбкой:

— Доктор Крофт, это я попросила Сирила, и, по-моему, он очень хорошо играет. Должно быть, у него сильные пальцы. Но, разумеется, ему тоже хочется чаю. Сирил, будь так любезен, передай всем чашки.

Она снова начала пересчитывать:

— Сьюзен, Сирил, доктор Крофт, миссис Болл, викарий, Милдред — это шесть, на подносе одна лишняя…

Острый нос мисс Блейк сморщился и шмыгнул. Она была не похожа на свою пухлую, светлую сестру. Смуглая, с орлиным носом, с близковато посаженными очень яркими темными глазами. Эммелина вспомнила, какой та была в тридцать: почти красавица. Было время, когда она опасалась, что породнится с ней. Арнольд Рэндом оказывал ей знаки внимания, но ничего из этого так и не вышло. Сейчас уже никто не назвал бы ее красивой. Она дрожала над каждым пенни, и последние, по меньшей мере, пятнадцать лет носила одну и ту же мрачную одежду и безвкусную шляпку. Она сердито посмотрела на поднос и сказала:

— Эммелина, вам же самой нужна чашка!

— Да, дорогая. Ну-ка, ну-ка — да, вы правы. Я буду разливать чай, а Сирил передавать чашки. И булочки, Сьюзен, пока они еще горячие…

Мисс Блейк повернулась к миссис Болл и, не понижая голоса, сказала:

— Эммелина становится слишком рассеянной!

Миссис Болл всегда соглашалась со всеми, если ей позволяла совесть. Но на этот раз она не позволила. Мисс Блейк любила позлословить, и поощрять это — грешно. Поэтому миссис Болл неторопливо ответила своим приятным голосом:

— Миссис Рэндом всегда так добра!

А потом подумала, как же она еще слаба духом. Она так старалась любить всех соседей без исключения, но полюбить мисс Блейк было очень непросто. Нужно постараться. Она взяла чашку с чаем и сказала:

— Надеюсь, вашей сестре нравится эта прекрасная погода.

— На вас легко угодить, миссис Болл, — возмутилась мисс Блейк. — Я не назвала бы такую погоду прекрасной. Солнца почти не было, да еще этот холодный ветер.

Круглые щеки миссис Болл стали похожи на два красных яблока:

— Зато не было дождя.

— Да, дождя не было, но эта пронизывающая сырость! Осень в Англии не подарочек, как, впрочем, и все остальные времена года. А что касается моей сестры Оры, ей все равно что делается на улице: она может передвигаться лишь от кровати к дивану и обратно.

— Да, я знаю. Как это, наверное, тяжело — и для нее и для вас. Надеюсь, вы довольны новой сиделкой. Я незнакома с ней, но, по-моему, она уже бывала в наших краях?

— Она ухаживала за мистером Рэндомом — до самого конца, за мистером Джеймсом Рэндомом.

— Да, миссис Рэндом мне говорила. Это было как раз перед нашим приездом сюда. Ее зовут мисс Дин? Кажется, я видела ее сегодня на улице — симпатичная девушка.

— Хорошая сиделка, — сухо сказала мисс Блейк, давая понять, что мисс Дин интересует ее исключительно как медицинский работник.

Миссис Болл вздохнула, втайне посочувствовав этой девушке.

Викарий и доктор Крофт разговаривали о крикете. Эммелина незаметно наливала в блюдечко Шехерезады молоко. Сирил, передав все чашки и блюдо с булочками, подсел к Сьюзен.

— Почему никто не сообщил мне, что вы приезжаете?

Если бы он спросил об этом Клариссу Дин, она бы сверкнула глазами и спросила в ответ: кто же знал, что ему это будет интересно? После чего спокойно можно было бы продолжать в том же духе. Кстати, на вечер у него было назначено свидание с Клариссой. В Эмбанке в «Рояле» шел интересный фильм. Его немного расстраивало, что придется платить за двоих, а это было накладно. Пожалуй, лучше было бы пойти со Сьюзен — она всегда за себя платит. Но у Сьюзен и нрав совсем другой. Она засмеялась и сказала:

— Я сама узнала об этом лишь два дня назад. Мистер Рэндом захотел, чтобы я составила каталог книг в его библиотеке, пока мой профессор в отъезде. Думаю, мне будет интересно. Наверное, у них много хороших книг.

Сирил скорчил гримасу. Это был длинный нескладный парень с соломенными волосами и выпирающими отовсюду костями.

— Девушки иногда интересуются такими странными вещами. Вроде кучи заплесневевших старых книг! — Он придвинулся поближе. — Мне так много надо вам рассказать. Я уже все выложил отцу — я не вернусь в школу.

— Но, Сирил!..

Он энергично кивнул:

— Да, не вернусь. Я завалил эти дурацкие экзамены, а это значит еще год долбежки, потом, может, опять завалю. И потом еще пять лет в медицинском, если не больше, потому что если и там заваливают, то меня точно будут заваливать. И чего ради, хотелось бы знать? Я это ему все выложил, и он, конечно, завелся. Родители всегда так! Казалось бы, дожив до такого возраста, пора научиться рассуждать спокойно, но они не могут! Спрашивается — почему? В конце концов, это моя жизнь! — Он подвинул стул еще ближе. — Почему мне нельзя играть в ресторан ном оркестре, если мне этого хочется? Я хоть завтра могу туда устроиться. Я ведь хорошо играю, и деньги там платят приличные. И не говорите снова «Но, Сирил!..», потому что я уже все решил. Мне на следующей неделе будет восемнадцать, а в «Рояле» нужен пианист, я там поиграю, пока меня не заберут в армию. Я и на жизнь заработаю, да еще и останется. А уж после смерти найду что-нибудь действительно стоящее. И вы думаете, отец оценил, как я все разумно придумал?

— Ну, не знаю…

Сирил снова чуть подвинул стул.

— Конечно, план хорош. Но разве он может логично рассуждать? Нет, не может. Как вы думаете, чем я, по его мнению, должен заниматься? — Он скорчил устрашающую гримасу. — Он хочет, чтобы я остался в армии и сделал карьеру! Ну, что вы скажете, Сьюзен?

— Ну…

— Экзамены, бесконечные экзамены! Это еще хуже, чем медицинский: после аттестации там вам ничего уже не надо сдавать. А в армии экзамены никогда не кончаются! Если не курсы, то офицерская академия, а еще экзамены при каждом повышении в звании — и так, пока вы не доживете до тех лет, когда, считай, одной ногой уже в могиле! Я напрямик сказал ему, что это не для меня и он меня не заставит, — так снова скандал! Сейчас у нас временное затишье, но он в любой момент может взорваться. Пар выпускает, но вы же знаете, что он вообще-то отходчивый. Может, при случае замолвите за меня словечко, а? Он всегда говорит, что вы на редкость рассудительная девушка. Звучит кошмарно, правда? Хотел сказать комплимент, но, видно, уже забыл, как это делается. — Сирил пододвигался до тех пор, пока их стулья не столкнулись. — Мне кажется, девушкам не нравится, когда их называют рассудительными.