Лохо Эректус (СИ)

Чтобы утихомирить плоть, я схватил сквозь штаны вырывавшийся наружу орган, но это лишь усилило позывы. Руки непроизвольно полезли в карман, и я понял, что если прямо сейчас не прекращу эту пытку и не вырублю телевизор, то это плохо закончится. Собрав всю свою волю, я оторвал от брюк руки и вновь вцепился в пульт. Однако совершить задуманное не успел. Внимание мое неожиданно привлекло странное постукивание, доносившееся из-под стола. Вспомнив о кейсе и тут же забыв о телках, я соскочил с дивана. "Дипломат" по-прежнему сиротливо лежал на полу, однако теперь, казалось, изредка слегка подпрыгивал в такт музыке.

— Ты чего? Танцуешь? — окликнул я его, пытаясь понять мотивацию странных движений. — Эй, чумадан! Тебя спрашиваю! Ты как вообще?

— Никогда меня так больше не называйте, — обиженно прозвучало в ответ. — Я этого, кажется, не заслуживаю.

— Гляди-ка, разговаривает, — неподдельно удивился я, обращаясь к девицам и ощущая их недешевый парфюм. — Не нравится, да?

Телки послали в ответ воздушный поцелуй.

— Между прочим, я переносной сейф самой последней модели, made in USA, не какой-нибудь там… — гордо послышалось с пола.

— Сволочь ты последняя, — плюнул в его сторону я, — а не сейф. Чурбан железный. Скажи лучше, как замок открыть, гад.

— Извините, но я не могу, — донеслось из-под стола снова. — Я поклялся.

— Что??? Поклялся? Кому? Ты чего гонишь? Думаешь, я совсем, что ли, лох? — я поглядел на собаку. — Прикинь, Самурай, он поклялся!

— А ты под пресс его брось, сразу скажет, — смекнул умный пес и смешно сморщил лоб.

Я одобрительно хмыкнул.

— Честное слово, никак не могу, — залепетал испуганный кейс. — Хоть убейте. Не имею права. Поверьте.

— Что, сволочь безмозглая? Обосрался? — обрадовался я. — Вот брошу тебя, правда, под пресс, тогда узнаешь…

— Не надо под пресс, прошу вас, — в ужасе застонал "дипломат". — Я же ведь пошутил. Ну, помните, как Весельчак У из мультфильма? Пошутил и все. Пошутить нельзя что ли? Вот если бы вы меня освободили от наручников, тогда… Тогда бы я вам всё рассказал. Честное слово…

— От наручников, говоришь? Ну, и как же я их, по-твоему, сниму? — поинтересовался я. — Плоскогубцами перекушу, что ли? Я два часа ковырялся отверткой в замке! Ни хрена не получается!

— И правда, — расстроился "дипломат". — Ключа-то у вас нет. Эх, что же делать?

— Коль, а ты чего, забыл? — снова встрял в разговор Самурай и подошел ближе. — У тебя же собственные "браслеты" в ящике где-то валялись. А они все стандартные. Попробуй, может, те ключи подойдут.

Меня словно током шандарахнуло. Ну, конечно! Как же я сам не допёр! Ведь у меня действительно где-то лежали наручники. Года три назад я выпросил их у знакомого опера для сексуальных утех, да так ни разу и не попользовавшись, куда-то забросил.

Погладив мудрого пса, я молнией кинулся к столу и начал беспорядочно вытряхивать один за другим содержимое ящиков. Ага, вот они, миленькие! И ключики здесь! Молодец, Самурай! Сейчас попробуем!

С трясущимися от волнения руками я опустился перед кейсом на колени и сунул нехитрый штырек в такой же нехитрый замочек. "Дипломат", не издавая ни звука, молча наблюдал за моими действиями. Я повернул. Кольцо без сопротивления разомкнулось.

— Ну и что дальше, чурбан? — держа в руках железяку, выдавил из себя я. — Кода-то я все равно ведь не знаю.

Самурай виновато пожал плечами и вышел из комнаты.

— А вы на "браслет" посмотрите. Кажется, старый хозяин там что-то писал, — вспомнил кейс.

Я впился взглядом в металл так, словно от этого взгляда сейчас зависела вся моя дальнейшая жизнь, и даже взял специально для этого лупу. Но цифр на гладкой поверхности нацарапано не было.

— Ах ты, сука железная! — в бешенстве пнув кейс ногой, заорал я. — Развести меня захотел, да? Думаешь, тебе это с рук сойдет? Да я тебя сейчас так…

Не помня себя от ярости, я вскочил и уже намеревался схватить что-нибудь тяжёлое, чтобы со всего размаху хорошенько вмазать им по сволочи чумадану, как вдруг мой ищущий взгляд остановился на стареньком инфракрасном детекторе для банкнот. Не отдавая себе отчёта почему, я включил приборчик в сеть и поднёс к нему наручники…

Ай, да Ник! Ай, да красавец!

На внутреннем язычке "клешни" отчётливо проступил ряд маленьких светленьких циферок.

2.2. На другом краю земли, в пяти с половиной тысячах километрах к востоку, в неприметном здании на улице Хэпинмэнь работали двое. Было уже давно за полночь, но сквозь плотно зашторенные окна наружу не пробивалось ни лучика. Кабинет с портретом Вождя был специально устроен для этого, подчинённый единственной цели. Никто и ни при каких обстоятельствах не должен был знать, что в нём происходит. Стены комнаты не имели углов, чтобы поглощать любой звук. Толстые тройные рамы из особого стекла предохраняли от прослушки снаружи. Генератор помех под потолком делал невозможным работу жучков и рекордеров внутри.

Из обстановки в кабинете имелись обшарпанный стол с компьютером и телефоно-факсом, принтер, сканер, пара стареньких стульев, шкаф с папками, сейф да казённый диван. И, разумеется, аппарат спецсвязи. Однако никто из посетителей помещения никогда не жаловался на скромность меблировки. Всего, что здесь находилось, для работы им было достаточно.

Итак, в комнате находились двое. Один с каменным лицом читал только что доставленное донесение. Второй, вытянувшись, словно струна, стоял в паре шагов от дверей и ждал приказаний первого. Тишина нарушалась лишь мерным жужжанием разбуженной лампочкой мухи. Наконец, стул под сидящим за старым бюро скрипнул, и пронзительный взгляд его узких колючих глаз удостоил вниманьем стоящего.

— Теперь, товарищ Тху, расскажите всё, что знаете, на словах.

Человек у двери сделал шаг вперёд и вновь вытянулся. Садиться без приглашения… Такому в партийной школе не учат.

— Товарищ секретарь, ни один из агентов до сих пор не вышел на связь, — чеканя слова, начал он. — По всей видимости, они все убиты. Следы, по нашим данным, ведут к чеченцам. Груз исчез в неизвестном направлении. Я готов немедленно вылететь в Россию и разобраться в случившемся лично. Разрешите задействовать спецгруппу, и я клянусь…

— Ваше рвение похвально, товарищ Тху, — названный секретарём жестом остановил отвечавшего.

Голос его был на удивление тих и спокоен, но от этого спокойствия докладчик немедленно взмок.

— Но вы нужны Родине здесь. И к тому же… К тому же это слишком расточительно для нас — учиться на собственных ошибках. Вы уверены, что все наши люди погибли? И кстати, откуда взялись там чеченцы?

— Не могу знать, товарищ секретарь. Информация получена из криминальных источников. В официальных сводках о происшествии мы не нашли ни слова. А люди… Никто из них до последнего момента никак не дал о себе знать. Из чего я делаю только один вывод…

— Значит, они отправились на встречу все трое… Но почему? — продолжал размышлять вслух сидящий. — Ведь по инструкции кто-то должен был остаться и страховать со стороны…

— Сам не могу понять, товарищ секретарь. Это одни из лучших наших сотрудников. Видимо, они были настолько уверены…

— Никогда ни в чём нельзя быть уверенным до конца — это первейший симптом безрассудства. Это правило они явно забыли, — резюмировал хозяин кабинета. — А наша профессия подобного легкомыслия не прощает. Впрочем, реку уже всё равно не повернуть вспять, надо плыть по ней дальше. Тху Чжо, я принял решение отстранить вас от дела. Передайте все материалы Гу Яну немедленно. Можете идти. Это все.

Взгляд начальника Первого особого отдела министерства госбезопасности соскользнул с собеседника и уткнулся в мерцающий монитор. Судьба недотёпы Тху Чжо его больше не трогала. Он спишет мерзавца в утиль. Навсегда.

— Цзайцзянь 1, товарищ секретарь, — траурным голосом произнес Тху Чжо. — Желаю удачи.

— Ваньань 2, товарищ, — не глядя, ответил тот.