Пропущенный мяч

Широкая улыбка озарила лицо Большого. Теперь я заговорил на понятном ему языке. Мы оба были профессионалами, хотя и работали на враждующие стороны. Нас объединял один и тот же цинизм, одна и та же философия, которая всегда оставляет последнее слово зеленой банкноте.

— Я знал, что вы умный человек, Клейн, — сказал он. — Мне поручено сделать вам одно очень заманчивое предложение. — Он сделал паузу, затем продолжил: — Вы оставляете в покое Чепмэна, получаете пять тысяч долларов, и никто не задает лишних вопросов.

— Откуда такие деньги?

— Как я уже сказал, никто не задает лишних вопросов. Пять тысяч — достаточная сумма, чтобы заставить замолчать кого угодно.

— Хорошо, нет вопросов. Как мне заплатят?

— Наличными. Все предусмотрено.

— А если я откажусь?

— Вы ничего не решаете. Вы делаете то, что вам говорят. Я ясно выражаюсь?

— Не совсем. Мне хочется знать, что будет, если я пошлю вас к вашему хозяину со следующим сообщением: он может засунуть себе в задницу эти пять тысяч.

— Не говорите так, если не хотите остаться калекой.

— Но я сказал именно так.

Большой не верил своим ушам. То, что кто-то осмелился отказаться от такой суммы денег, выходило за рамки его понимания. Наше недавнее сближение было уничтожено, я стал для него инопланетянином.

— Вы говорите — нет? Дерьмо собачье, вы действительно отказываетесь? — Его голос поднялся до визга.

— Это так, я сказал «нет». И не забудьте передать вашему хозяину мое послание: чтоб он засунул деньги себе в задницу, всю пачку.

Я знал, что придется за это расплачиваться. Но отказ от денег был единственным способом узнать, кто скрывается за этим предложением. Кого-то очень беспокоило то, что я работаю на Чепмэна, и это означало, что я располагаю гораздо меньшим временем, чем мне казалось. Если я не буду действовать очень быстро, жизнь Чепмэна не будет стоить ни цента.

— Ты уже покойник, — сказал Большой. — Ты только что купил себе билет на кладбище.

Очень Большой прервал свою разрушительную работу и смотрел на Большого с выражением радостного нетерпения, как у охотничьей собаки, готовой затравить зверя. Он ждал знака.

— Пошли отсюда, Энджи, — сказал Большой. — Ты видишь перед собой самого большого идиота в Нью-Йорке.

— Да, знаю, — сказал Энджи. — Он шутник. Я сразу тебе сказал, как только мы сюда пришли, Тедди. — Он улыбнулся и приблизился ко мне: — Он напоминает мне циркового клоуна с большим красным носом. Понимаешь, что я хочу сказать, Тедди? — Внезапно он рывком поднял меня со стула и бросил как мячик в другой угол комнаты, на кучу книг. — Настоящий шутник. Как те комики, которых показывают по телику. Даже смешнее.

Прежде чем я смог перевести дыхание, он снова был передо мной. Я хотел согнуться, но он действовал быстрее, и пока я соображал, что надо бы выставить вперед плечо, он нанес мне прямой удар в живот. Мне показалось, что по моим кишкам проехал поезд метро. Я рухнул на пол, не в силах шевельнуться. Мир вокруг меня стал черным.

— Достаточно, Энджи, — приказал Тедди, — пора уходить.

— Я просто хотел объяснить этой навозной куче, что его ждет в дальнейшем, — сказал Энджи, стоя надо мной со сжатыми кулаками. — В следующий раз он вспомнит об этом, прежде чем выпендриваться.

Я не слышал, как они ушли. Я был где-то на дне океана с железными легкими. Когда я смог наконец вздохнуть, гости уже уехали.

Было уже половина четвертого, когда я приехал в контору. С удивлением я обнаружил, что Джудит Чепмэн все еще ждет. Я подумал, что она, наверное, потеряла всякую надежду меня увидеть.

— Я тоже опоздала, — объяснила она. — Джудит сидела на том же месте, которое сегодня утром занимал ее муж. — Так что, думаю, я не вправе на вас сердиться.

И она улыбнулась немного иронично, как бы говоря, что мы должны извинить друг друга. Я уселся за стол и ответил ей улыбкой. Я оценил деликатность, с которой она поставила нас на одну доску.

— Чем могу быть полезен, миссис Чепмэн? Вы сказали, что это очень важно.

Мне нравилась внешность Джудит Чепмэн. Она не была красавицей в классическом смысле этого слова, возможно, была даже не слишком хорошенькой, но в то же время она была неотразима. У нее был тот тип лица, от которого невозможно оторвать взгляд. Нос был немного длинноват, подбородок слишком широк, губы полноваты. Но в целом все это прекрасно сочеталось. Ее бездонные карие глаза светились умом и иронией. На мой взгляд, она была одной из тех редких женщин, которые живут в ладу с собой и со всем миром. Которые могут сегодня смотреть балет в театре, назавтра играть в клубе в покер и испытывать удовольствие и от того, и от другого. Она была изысканна, но свободна от условностей. Темные волнистые волосы придавали ей чувственную привлекательность, которую нечасто встретишь у богатых женщин. Одета она была в простое белое платье, украшенное цветной вышивкой у воротника. Несколько дорогих украшений на пальцах и запястьях, чуть подкрашенные глаза… Она сунула руку в коричневую кожаную сумку, вытащила сигарету и изящную зажигалку и тут же прикурила, не дав мне времени поднести ей спичку. Этот автоматический жест выдавал в ней заядлую курильщицу.

— Я по поводу моего мужа, Джорджа, — сказала она. — Я знаю, что он приходил к вам сегодня утром. Я боюсь, что с ним случилось нечто страшное.

— Ничего страшного не произошло. Пока мы говорили о том, что делать, чтобы этого не случилось в дальнейшем.

— Значит, есть чего опасаться?

У меня возникло ощущение, что мысль об этом беспокоит ее давно, а не с сегодняшнего утра.

— Ваш муж не говорил с вами об этом?

— Мы с мужем почти не разговариваем о важных вещах, мистер Клейн.

В ее голосе не было горечи, только констатация факта.

— Если вы не говорили об этом с вашим мужем, то как вы узнала, что он был здесь?

Мгновение Джудит колебалась. Теперь она раздумывала, правильно ли поступила, придя сюда.

— Мне сказал об этом Уильям Брилль.

Я уставился в потолок. Затем поинтересовался невинным голосом:

— Это случайно не профессор Уильям Брилль? Член департамента социологии университета Колумбии и автор нескольких литературных шедевров?

Я позволил себе улыбнуться.

— Спрячьте ваш сарказм, мистер Клейн, — ответила она сухо, впервые выразив недовольство. — Вы прекрасно знаете, о ком идем речь. Вы виделись с ним несколько часов назад.

— Что именно рассказал вам Брилль?

— Он позвонил мне в полдень. Он был в панике и сказал, что вы ведете расследование по поводу Джорджа и что вы угрожали ему.

— Он отказался сотрудничать со мной. Мне показалось, что он что-то скрывает, а я человек любознательный. Мне всегда интересно, почему люди поступают так или иначе.

— Может, он просто испугался.

В ее голосе появилась некоторая нервозность, она защищалась.

— Я только хотел задать ему несколько вопросов, чтобы помочь одному из его друзей.

— Именно поэтому он и испугался. Биллу нелегко говорить обо всем, что касается Джорджа.

— Можно узнать — почему?

Она опять замешкалась, как бы боясь сболтнуть лишнее.

— Это сложно, — проговорила она.

— Ничего, я не спешу. Вы сможете мне объяснить.

Джудит сделала глубокий вдох, чтобы набраться смелости. Затем нагнулась и затушила сигарету в пепельнице.

Она заговорила, глядя на эту пепельницу, и затушенная сигарета слушала без всяких критических замечаний.

— Я думаю, что теперь это уже не имеет значения, — сказала она, — но, возможно, мне следует рассказать.

Она снова глубоко вздохнула и попыталась немного расслабиться. За окном слышался привычный рокот улицы, из мастерской Денниса Редмэна раздавался шум текущей воды, на карнизе ворковали голуби. Обычные городские звуки.

— Видите ли, Брилль долгое время был моим любовником. Этим объясняется его сегодняшняя нервозность. Он не знал, что вы ищете. Мне кажется, мы сумели все сохранить в тайне, но никогда нельзя быть полностью уверенным.