Ограбление банка в 12.55

Неожиданно дверь широко распахнулась, и в комнату, как разъяренная фурия, ворвалась жена. Увидев мужа отдыхающим, она на мгновение оторопела. Но, придя в себя и все больше распаляясь, принялась кричать, что ее муж способен только пролеживать диван, в то время как у других мужья по вечерам подрабатывают сверхурочно. Ему же, видите ли, приятнее бить баклуши да просаживать последние деньги в казино.

Полицейский медленно повернулся па другой бок и пустым взглядом уставился на жену. Через месяц ей исполнится тридцать, однако она выглядела старше своих лет. После рождения ребенка жена обрюзгла, глубокие морщины, пролегшие вокруг узкогубого рта, сделали ее лицо еще более непривлекательным.

— Я мало зарабатываю? — прервал он наконец жену.

— А ты как думаешь? — огрызнулась она срывающимся от злобы голосом. — Вот уже пять лет мы не вылезаем из этой халупы!

— Ты преувеличиваешь, — устало возразил полицейский. — Прекрасный домик, без долгов. Если хочешь, можем пристроить еще одну комнату.

— Пристроить! — сердито передразнила его жена. — В сарае или в погребе?

Благодушное настроение полицейского окончательно исчезло. Спорить с женой было бесполезно. Она не принимала никаких его доводов.

— Ты что пел мне перед свадьбой? — возбужденно выговаривала жена. — У нас, мол, будет огромный дом, роскошная машина, служанка, будем путешествовать. А теперь? — Она тяжело вздохнула. — Стиральную машину и ту до сих пор не можешь мне купить! — И, отвернувшись от мужа, горестно покачала головой. — Где достать денег? На улице-то они не валяются. Да и в казино тоже.

Полицейский нагнулся к своему кителю, вынул из бумажника несколько купюр и бросил их на стол.

— Может, теперь ты отвяжешься от меня? — раздраженно пробурчал он и опять повалился на диван.

Жена полицейского притихла и завороженно уставилась на деньги. Затем дрожащими руками начала сортировать купюры, считать и пересчитывать их.

— Ты выиграл! — вскричала она и, ласково улыбаясь, приблизилась к мужу. Но он отстранил ее. Она молча вышла из комнаты.

Полицейский включил телевизор и закурил. Ссора с женой вывела его из душевного равновесия. Он несколько успокоился лишь к вечернему информационному выпуску. Диктор коротко сообщил о демонстрации и прочел оперативную сводку западногерманской полиции. В ней говорилось, что «массированная атака полицейских на демонстрантов стоила жизни двум лошадям». На экране появились конные полицейские, и диктор прокомментировал эти кадры, подчеркнув особую роль конников, которые обратили толпу в «паническое бегство, причем более тысячи демонстрантов получили ранения».

Полицейский напряженно вглядывался в бурлящую человеческую массу, отчаянно метавшуюся в поисках спасения от копыт лошадей. Подъехали автофургоны, в кузове одного из них он увидел себя. Неожиданно камера показала полицейского крупным планом, с большим волнением он проследил за своим прыжком из машины в гущу народа, увидел, как расталкивает людей, прокладывая себе путь, и сковывает наручниками смутьяна.

После хроники президент полиции дал интервью журналистам. Он, в частности, сказал, что «только благодаря мужественному поступку полицейского удалось задержать одного из отъявленных бунтовщиков». Потом на телевизионном экране президента полиции сменил диктор, продолживший информационный выпуск новостей. Полицейский настороженно прислушался к сообщению об ограблении торгово-промышленного банка на Г'рюне Эк. Преступник похитил крупную сумму денег, однако до сих пор никаких следов грабителя не обнаружено и уголовная полиция отказывается предоставить общественности более подробную информацию. Тем не менее журналистам стало известно, что за десять минут до налета у места происшествия побывал какой-то полицейский, личность которого пока не установлена. Высказывается предположение, что преступник переоделся в полицейскую форму, дабы спокойно изучить обстановку. По показаниям свидетелей, этот так называемый полицейский вот уже несколько недель ежедневно патрулировал территорию возле торгово-промышленного банка.

Полицейский выключил телевизор и, одевшись, вышел из дома.

Глава 6

Мало-помалу кассир приходил в себя. Нервное потрясение, пережитое им во время налета бандита, было сильным. Бледный и подавленный, сидел он за столом, ожидая вызова на допрос. Серьезное беспокойство охватило кассира, когда Грауман занялся не им, а другими служащими банка. И тут фрейлейн Лангнер подсунула ему эту записку. Строчки прыгали у него перед глазами, он долго не мог понять смысл написанного. Записка встревожила кассира, а безрассудная попытка помешать следствию, когда при внезапном появлении комиссара он в состоянии аффекта проглотил обрывок послания, удивила его самого.

По возвращении Граумана с Беймештрассе молодой человек воспринял вызов на допрос как избавление от своеобразной пытки. Томительное многочасовое ожидание кончилось.

Комиссар начал допрос без обиняков. Его в первую очередь интересовало, почему кассир не включил сигнальное устройство сразу после заявления грабителя о своих намерениях.

Кассир ожидал этого вопроса и потому спокойно ответил, что преступник угрожал ему оружием и комиссару это хорошо известно.

Понимающе кивнув, Грауман возразил, что оружие могло быть и бутафорным.

Кассир перевел взгляд с Граумана на Мелера, потом снова на Граумана, вальяжно развалившегося в кресле. Лица полицейских были холодны и непроницаемы.

— Оружие было настоящим, — деловито пояснил кассир.

Молодой человек вытер со лба пот; казалось, он вновь пережил тот жуткий момент, когда перед его лицом плясало вороненое дуло карабина.

— На меня напал безумный страх, — сбивчиво заговорил он. — Было такое чувство, что вот-вот прозвучит выстрел. Моя жизнь висела на волоске. Я буквально остолбенел, не мог пошевелиться, ждал пулю в лоб. И тут раздался этот тихий вежливый голос: «Пожалуйста, дайте мне деньги!» У меня даже мелькнула мысль, что клиент решил подшутить надо мной. Это хладнокровие, этот любезный тон сбили меня с толку. Я перестал соображать, видел лишь черное дуло да раскрытый портфель… и отдал деньги…

— Потому что так было заранее условлено, — оборвал его Грауман.

— Нет! — вскипел кассир. — Я не знаю грабителя, никогда прежде не видел его и вряд ли даже припомню, как он выглядел.

Комиссар ухмыльнулся:

— Не припомните даже лица преступника?! Неплохая уловка, да слишком примитивная, чтобы провести уголовную полицию.

— Но это истинная правда, — дрожащим голосом заверил кассир.

— Истинная правда заключается лишь в том, что вы не сразу нажали на сигнальную кнопку, дав своему сообщнику возможность скрыться.

На лбу кассира выступили крупные капли пота. Он не ожидал такого поворота дела. Надо было как-то доказать комиссару свою непричастность к налету.

— Я постараюсь описать грабителя, — выдавил из себя наконец кассир.

— Возраст?

— Под пятьдесят.

— Рост?

Кассир на секунду задумался:

— Метр семьдесят, возможно, чуть выше.

— Возможно, — недовольным гоном протянул комиссар. — Вспомните поточнее. Это очень важно для вас. Если вы действительно желаете отвести от себя подозрение, подробно опишите преступника.

— Мне не запомнились детали, все произошло так быстро, и потом страх…

— Знаю, знаю, — отрезал Грауман. — Шок, дуло карабина, ожидание выстрела. — Комиссар сочувственно вскинул плечи. — Дело ваше. Рано или поздно мы поймаем грабителя, но пока вы главный подозреваемый. А мне без разницы, кого первым арестовывать.

— Арестовывать? — непроизвольно повторил кассир. — Вы не имеете права меня арестовывать. У вас нет доказательств.

— Если вы будете препираться…

— Он был одет в зеленый плащ.

— Это мы знаем. Дальше!

— Черные очки.

— Дальше!

— Борода и усы.

— Что вы сказали? — удивился комиссар.

— Да, — быстро отозвался кассир. — Маленькие усики и густая борода.