Король мошенников

Бино протянул записку Эллен. Она прочитала. Затем встала и показала на кабинет рядом.

– Мисс Луна, возможно, потребуется какое-то время, чтобы официально оформить ваше участие в собрании акционеров. Вы можете подождать пока в кабинете мистера Спенсера.

Они вошли в шикарное помещение с огромным зеркальным окном. На противоположной стороне улицы во всем великолепии сиял логотип компании «Эксон». Эллен оставила их в кабинете и закрыла дверь. Затем протянула записку Бино своему мужу Стиву. Там говорилось: «Приготовьте холодильник и играйте сцену „перекрестный огонь“».

Естественно, в кабинете, где они ждали, был компьютер. Томми молча наблюдал, как Бино включил его и загрузил.

Алекс в это время упорно гнул свою линию:

– Я говорю вам, не торопитесь. Если у них действительно финансовые трудности, то время работает на нас.

Бино вызвал на экран монитора информацию системы «Квотрон» о курсе акций и сделал движение к Томми и Алексу.

– Посмотрите. – Он ткнул в строку, где значилась FCP&G, и все молча начали следить за сообщением биржевого оператора, передающего котировки ценных бумаг. – Вчера эти акции продавались по десять, а сегодня утром упали до пяти и семи восьмых и… нет, постойте… посмотрите на это…

Томми подался вперед и увидел, что курс акций упал с пяти и семи восьмых до пяти и трех четвертых. Это работала программа, составленная Викторией. Акции компании округа Фентресс дешевели прямо на глазах.

– Ни хера себе, – пробормотал Томми, глядя на экран.

Бино тронул его за плечо.

– Мистер Рина, я не собираюсь стоять здесь и спорить с мистером Кордозяном. Он великолепный специалист по обычным сделкам, я в этом уверен. Но наша сделка совершенно особая. Поверьте мне, я в нефтяном бизнесе пятнадцать лет и знаю, что говорю. Ванкуверская фондовая биржа в любой момент может заморозить акции этой компании. Совершенно очевидно, что кто-то, располагающий конфиденциальной информацией о положении в компании, сдает акции по демпинговым ценами, даже на уведомляя совет директоров. Не сомневаюсь, что на бирже тоже за всем этим пристально наблюдают. Как, по-вашему, должны поступить на фондовой бирже, если за один день цена акции падает с десяти до пяти и трех четвертей, то есть наполовину своей стоимости? Правильно. Они остановят продажу и снимут акции с котировки. Как только это случится, мы сразу же выбываем из игры. Ваш брат совершенно справедливо считает, что принимать поспешные решения опасно. Но у нас положение чрезвычайное. Я уверен, что, говоря так, он не имел в виду ситуацию, когда иностранная фондовая биржа может помешать заключить интересующую его сделку. Сейчас нам представилась единственная возможность. Если вы упустите ее и не проявите должной решимости, то миллиарды долларов уплывут от вас. Вы их никогда больше не увидите. И обнаружится это очень скоро.

Дверь отворилась, показалась голова Эллен Бейтс.

– Мисс Луна передает, что вы можете участвовать в собрании акционеров. Оно будет проходить этажом ниже, в большом конференц-зале. Я могу вас проводить.

Томми подхватил дипломат, и они последовали за ней к лифту.

Собравшиеся акционеры больше напоминали футбольных болельщиков. Мисс Луна (она же Виктория Харт) пыталась как-то управлять собранием, но у нее это плохо получалось. Основные фигуранты аферы кричали на вице-президента компании и друг на друга.

– Пора наконец понять серьезность положения! – возмущался Леонард Бейтс. – Если мы не предпримем каких-то решительных шагов, причем прямо сейчас… если не возьмем контроль за ситуацией в собственные руки, то наши акции будут заморожены. Стоит одному или двум из нас что-то продать – это моментально закроет рынок для всех остальных. Лора, мы должны действовать сейчас же! В конце концов, продайте участки в Теннесси, освободитесь от активов. Я слышал, что даже есть какой-то покупатель.

Все заговорили разом.

– Насколько мне известно, – выкрикнула Виктория, – у мистера Лейси имеется твердое убеждение насчет ликвидации этих активов, и я считаю это предложение для компании оскорбительным. Решившись на этот шаг, мы тут же оказываемся не у дел. Эти активы являются финансовым показателем использования заемных средств нашего банка. Кроме того, есть основания считать, что некоторые наши месторождения весьма и весьма многообещающи. Так что до настоящего кризиса пока далеко.

– Если это так, то мне бы очень хотелось услышать от вас определение кризиса, – бросил Теодор Бейтс.

– У меня этих акций целая куча, – вмешался другой «акционер», – и я не хочу, чтобы они превратились в пустые бумажки!

– Это самый худший квартальный отчет о работе компании за последние двадцать лет, – подхватил следующий.

Затем в конференц-зале поднялся такой шум, что Виктории пришлось захлопать своими изящными, совершенно непропорциональными по отношению к массивному телу ладонями. Иначе присутствующие не утихомирились бы.

– Прошу вас – не говорите все разом! – крикнула она.

Но споры продолжались. Бино наклонился к Томми:

– Плод созрел, его нужно только сорвать. Вам даже не потребуется всех пяти миллионов. Делайте предложение.

Томми посмотрел на Алекса. Тот отрицательно помотал головой, и Томми откинулся на спинку стула. Решил подождать, как, наверное, поступил бы его брат Джо.

Бино почувствовал, что дело застопорилось, и незаметно подал знак Теодору. Пришло время сыграть сцену «перекрестный огонь».

– Мисс Луна, я прошу сделать короткий перерыв, – громко произнес Теодор. – Мне нужно переговорить с партнерами в Техасе.

Шум в конференц-зале стих, как и предполагалось в партитуре, так что Викторию стало хорошо слышно.

– Это кстати. Я думаю, нам всем нужно немного охладиться. Объявляю короткий перерыв.

– Откуда я знаю эту толстую профуру? – удивился Томми. – Не могу, бля, точно определить, но уверен, что откуда-то знаю. Что касается дырки, даже если она такая вот уродина, у меня, бля, охеренное чутье.

– Пойдемте найдем место, где можно поговорить, – предложил Бино.

Он вышел вслед за Томми и Алексом из конференц-зала. «Акционеры» в это время продолжали обсуждать катастрофический поворот событий, проклиная падающий курс акций и негодуя на одного из главных держателей, который их продает. Бино завел Томми и Алекса в пустой кабинет.

На двадцать четвертом этаже помещения были не столь впечатляющими, как на двадцать пятом. В большинстве кабинетов половина стены от потолка была из декоративного шероховатого стекла с ледяным узором, что создавало ощущение открытого пространства.

Бино в нерешительности потоптался на пороге.

– Прошу извинить, но мне нужно в туалет. Сейчас вернусь. – Он закрыл дверь, сосчитал до десяти, затем открыл и быстро вошел с возгласом: – Я так и знал!

Томми и Алекс повернулись в его сторону.

– Он здесь, этот мерзавец. Я так и знал!

– Кто здесь? – спросил Томми.

– Доктор Саттон. Я видел, как он разговаривает с этим подлым Теодором Ланманом, который попросил сделать перерыв. Они как раз вошли в кабинет напротив.

– Ты думаешь, он затевает с этим парнем какое-то дело? – встревожился Томми.

– Конечно, – удрученно проговорил Бино. – А как вы думаете? Не затем же он пришел на это собрание акционеров, чтобы сделать доклад о сейсмографах. Мы в дерьме. Если бы вы не слушали его, – он показал на Алекса, – то мы могли бы уже стать владельцами компании.

– Где он? – спросил Томми, открывая дверь. – Пошли посмотрим. – Бино и Алекс последовали за ним.

Рядом с дверью в кабинет, куда вошли заговорщики, Томми углядел еще одну и открыл. За ней оказалась приемная, расположенная между кабинетами двух ответственных менеджеров. В одном сейчас находились Теодор и Даффи, другой пустовал.

Они вошли в приемную, отделенную сверху от смежного кабинета «морозным» стеклом. Было слышно, как Даффи что-то оживленно говорит, но разобрать слова не представлялось возможным. Наконец Бино удалось включить на столе телефон громкоговорящей связи, и они услышали разговор. Разумеется, все соединения были сделаны заранее. Затем он выхватил из кармана портативный диктофон и нажал на кнопку записи.