Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz

Оператор Мишаня с тщательностью управлял видеокамерами, постоянно поглядывая на два монитора под большим зонтиком.

…Сухие брёвна перестали ужасно скрипеть.

Славная мальчишеская улыбка Сашки была адресована им всем: отцу, Ализе, толстяку-оператору, Бориске.

Без слов Глеб махнул ему рукой в ответ: «Давай…!»

Всем телом Сашка навалился на рычаг.

Немного неуверенно покачавшись на самом верху громоздкой конструкции, собранной из выброшенных на берег брёвен, связанных толстыми верёвками жердей и палок, шлюпка рухнула вниз, на деревянные рельсы, ведущие от мокрого песка в глубину, с писком и грохотом коротких чурбаков промчалась до воды и мощным тупым форштевнем врезалась в прозрачный прибой, подняв целую кучу бестолковых брызг…

– Ур-ра!

Теперь уже они орали безо всякой опаски, зная, что Мишаня вовремя выключил всю аппаратуру.

– Тащи вторую бутылку!

Стол в сосновой тени был накрыт заранее. Компания не имела на этот случай каких-то особых предрассудков, отдельные её представители были даже несколько по-хорошему нагловаты и беззаботны.

Холодное шампанское на солнечном берегу – и ведь он знал, что всё обязательно закончится именно этим!

Звонко смеясь, Ализе трогала ложечкой своё мороженое.

Бориска смущался новых друзей, но был при этом чертовски обаятелен и галантен.

– Ну и как вы там, погуляли?

Сашка с интересом посмотрел на отца. Последние дни они видели друг друга считанные минуты, и поэтому Глеб ещё не успел рассказать ему обо всём.

– Да так, дебошей особенных себе не позволяли.… Давай-ка мы с тобой, уважаемый Робинзон, выпьем коньячку…

Подняв выгоревшие светлые брови, Сашка забавно удивился.

– Когда это мы с тобой коньяк-то в последний раз пили?!

– Когда наш Пэл умер.

– А-а…

Не особо спеша по жаркому песку, капитан Глеб вернулся от палаток со своим рюкзаком.

– Смотри.

На ладони, которую он протягивал к сыну, стояла чёрная деревянная собачка – фигурка забавного ньюфаундленда.

– Помнишь?

– А то! И ты её до сих пор с собой везде таскаешь?! Зачем?

Глеб усмехнулся, качнул плечом.

– А чего он у тебя склеен? Упал, что ли? – мальчишка повертел в руках деревянного Пэла.

– Да так, это совсем другая история. Об этом рассказывать долго. Не сейчас, как нибудь потом…, в другой раз.

– Тебе больно?

Прохладными пальчиками Ализе тронула его перебинтованное плечо.

– Нет. Сейчас уже нет.

Потом, когда лето уже совсем закончилось и гулкие капли дождя всё чаще и чаще тревожили деревянные крыши поселковых домов, капитан Глеб Никитин ещё не раз вспоминал славных мальчишек.

Стоя возле утреннего окна, очарованный мягкой и надёжной тишиной своего уютного кабинета, он безмолвно повторял и повторял, утешая боль сердца:

– …Только от отцов зависит, какие – смешные или страшные – игры достанутся в жизни их сыновьям.