Кровавый круг

— Вы последняя? — повторяла она свой вопрос.

— Вероятно.

Вика отвернулась и продолжала сосредоточенно думать. Ее волновал очень важный вопрос: можно ли доверять Умару? Такой сообщник ее бы устроил, но на определенном этапе. Однако избавиться от него куда труднее, чем от своих родственников. Тут нужен какой-то очень тонкий и неординарный ход.

Вика получила сверток от продавца и направилась к выходу. Девушка, стоявшая за ней, не стала отдавать чек продавцу, а подошла к своему спутнику, который стоял в очереди за сыром, и, взяв его за руку, потянула за собой.

— Куда ты меня тащишь, Ольга?

— Иди за мной, Рудик. Быстрее, не то мы ее упустим.

— Кого?

— Стюардессу. Они здесь.

Оба спешно вышли на улицу.

— Вон они идут. Видишь?

— У нее на спине не написано, что она стюардесса.

— Вика ее зовут. Иди спокойно, приближаться не будем.

— Но они в Уфе!

— Ты еще вспомни, что они побывали в Самаре, в Ставрополе и Питере. Горохов там с ног сбился, а они в Новосибирске чайную колбасу жрут.

Далеко им идти не пришлось. Женщина со своим спутником свернули в подъезд трехэтажного дома и исчезли.

— Что делать будем? — спросил Рудик.

— Нужно выждать час-другой. А вдруг они в гости пошли? Если они здесь остановились, то нужно бежать на междугороднюю и звонить Димке в Уфу. Больше трех дней банда в одном городе не живет.

— Надо же, соседи. Через дом от нас поселились. Мир тесен.

Ольга заскочила в подъезд и прислушалась. Где-то наверху хлопнула дверь. Она вышла на улицу.

— Слушай, Рудик. У меня мозги съезжают набекрень. Точно, это она. Беги звонить. Горохову нечего делать в Уфе. Если Димка не успеет, я поеду за ними следом. Упустить их нельзя. Такой подарок судьба один раз в жизни подбрасывает. Иди. А я постою в аптеке на этой стороне улицы. Встретимся на квартире у Савельича.

Рудик неохотно согласился. Он знал твердый и упрямый характер девушки, и спорить не имело смысла. Она от своих решений не отказывается.

Только на четвертый день пребывания в городе Умар вернулся в дом с долгожданной газетой. Сколько их уже выброшено на помойку, порванных в сердцах на клочки! И все же они дождались результата. Правда, он их не очень обрадовал.

Вика отыскала объявление и обвела его красным карандашом.

— Вот оно! Будь он трижды проклят.

Григорий выхватил газету и начал читать вслух.

«Туристическая фирма «Восток» предлагает любителям дальних путешествий заманчивый круиз на поезде по просторам нашей необъятной родины. Экспресс пронесет вас по замечательным городам юго-востока нашего края. Вы сядете в поезд и помчитесь вперед. Красноярск, Улан-Удэ, Иркутск, Чита, Хабаровск, Владивосток. В одном из этих прекрасных городов будет сделана остановка. Вас ждут удивительные экскурсии и масса впечатлений. Ждем вас!»

— Ну и наглец! — заорал Эдуард. — Владивосток! А дальше куда? В Японию? Сукин сын!

— Не кричи, Эдди, — оборвала его Вика. — Нам дают ясно понять, что мы должны ехать поездом. Значит, есть поезд, который идет соответствующим маршрутом. В послании ничего не сказано о Владивостоке. Там перечислено несколько городов. А это значит, что мы можем получить еще одно послание, где нам предложат выйти. Чем дальше мы продвигаемся, тем больше он нас путает.

— Я поеду на вокзал, — твердо заявил Григорий.

— С какой целью? — спросил отец.

— Проверю обстановку, узнаю все о поездах и расписании.

— И там тебя загребут под белы рученьки. Ничто так не контролируется, как вокзалы, — добавила Вика.

— Я больше не могу сидеть в этой берлоге. Меня тошнит. От всех вас тошнит. — Он повернулся к Вике. — И от тебя с твоим хахалем. Думаешь, я слепой, ничего не вижу? Ты уже вся изъерзалась. Шлюха!

— Успокойся, Гриша. Тебе действительно не помешает прогуляться. На одного невзрачного парня могут не обратить внимания. Только оденься соответственно.

— В том-то все и дело, что я невзрачный. Серая мышка. Когда ты щеголяла по Питеру в норке и бриллиантах, я не казался тебе невзрачным. А теперь я вошь, никому не нужная.

— Кажется, ты собирался уходить, Гриша, — холодно сказала женщина. — Умар приглядит за тобой.

— Оставь его себе. Мне твои прихвостни не нужны. Это ты отцу можешь мозги пудрить, а меня не проведешь. Я пойду один.

Григорий долго одевался, схватил с вешалки свою спортивную сумку и вышел, хлопнув дверью.

— А ведь он в чем-то прав, — щурясь, сказал Эдуард.

Вика не реагировала на его слова, она повернулась к Умару, который привычно стоял в дверях.

— Я беспокоюсь за него. Будет лучше, если ты приглядишь за ним. Только не попадайся ему на глаза.

Умар кивнул и снял с вешалки куртку.

Вика вышла в переднюю проводить телохранителя. Когда тот перешагнул порог, она тихо сказала:

— Если он вообще не вернется, я убиваться не стану. Боюсь, что мы влипнем с ним в большие неприятности.

Умар ничего не ответил. Она слышала, как он спускается вниз. Наконец шаги затихли, и Вика прикрыла дверь.

Когда она вошла в комнату, Эдди сидел на диване и не спускал с нее глаз.

— Похоже, золото нам придется делить на двоих. — Вика сделала вид, что не поняла его. — Хорошо, — добавил он. — Я и с этим смогу смириться. Но от меня тебе не удастся избавиться. Я хозяин золота, и оно принадлежит мне по праву. И без меня ты к нему не подберешься.

Женщина молча убирала со стола остатки завтрака.

Машина стояла метрах в сорока от подъезда на противоположной стороне. Горохов не отрывал взгляда от дома, где остановились беглецы.

Водитель, молодой человек лет двадцати двух, не переставал восхищаться своим пассажиром и не закрывал рта:

— Статья умопомрачительная! Молодцы уфимцы, рискнули такое напечатать. Наши здесь не решились бы. Перестраховщики. Видели, как вам аплодировал весь студенческий городок вчера в клубе, когда вы рассказывали вашу историю? Стены дома едва не рухнули.

— Ты не прав, Венька. С «Новосибирскими известиями» я наладил отличный контакт. Главный редактор готов продолжить серию статей. Когда погибает журналист, газетчиков ни перед чем не остановишь. Мы будем биться до конца. Это главное. И ничего страшного в статье нет. Я не писал об уфимской мафии и тамошних авторитетах. Речь шла о гастролерах. Банда из Питера мотается по городам и по ходу устраивает фейерверки. Ну а о ночном шествии студентов они не могли умолчать. Молодежь весь город на ноги подняла.

Горохов оглянулся. По другую сторону дороги стояло такси.

— А Родька справится?

— Будь спокоен, Митя. Родька — мастер спорта по борьбе, и ему еще не успели отшибить мозги о ковер. Видел, как он с завистью слушал рассказ об уфимских таксистах? Выклянчил у брата машину и всю ночь в гараже шашечки рисовал.

— Вообще-то мне идея не очень нравится, — продолжал Горохов. — План придумал покойный Вадик Астахов. В память о нем я согласился на его осуществление.

Венька покачал головой.

— Ты не прав. Отличный план. Можно сказать, гениальный. Эти террористы — люди денежные, города не знают. Если куда надо, то такси — самый оптимальный вариант. Дай Бог, чтобы кто-то один вышел, а не все вместе. Родька сажает клиента к себе в машину и едет в редакцию, мы срезаем дорогу, и ты оказываешься у них на пути.

— Кто-то один! Они второй день носа не высовывают из дома. Лихо их в Уфе напугали. Только этот амбал, их прислужник, ходит по утрам за газетой.

— А кстати… — Шофер оживился. — Тебе невдомек, а я-то местный. Этот мужик покупает только одну газету, «Сибирский рассвет». У нас ее никто не читает. Там печатаются объявления: наем на работу, услуги, товар со склада, бюро путешествий. Трудно поверить, что эти ребята приехали в Новосибирск искать работу.

— Интересная мысль! А ты, парень, не промах. Пожалуй, и нам не повредит заглядывать в эту газету.

— Сами мы и не поймем, в чем там дело. У меня другая идея. Я еще вчера об этом подумал, когда в их подъезд ходил. Уборщица приходит подметать лестницы один раз в три дня. Она и мусор убирает. Там на каждой площадке мусорное ведро стоит. Надо бы кого-нибудь из наших девчонок подрядить. Синий халатик, метелку в руки — и вперед. Чистое ведро ставит, с мусором выносит. А по отходам можно и о жильцах судить.