Дом Люцифера

дил по ступенькам крыльца, Филлис вдруг спросила усталым голосом:

— Надеюсь, вы последний, подполковник? Мне кажется, я уже рассказала всем все, что знаю.

Смит резко обернулся.

— А кто еще расспрашивал вас о муже?

— Майор Беренс из госпиталя в Уид. Полковник, патологоанатом из Лос-Анджелеса. И еще эти совершенно ужасные врачи государственной медицинской службы, которые приезжали сюда в субботу. И задавали разные мерзкие вопросы о симптомах у бедного Кейта, о том, как долго он мучился, как при этом выглядел и все такое прочее. — Она содрогнулась.

— В прошлую субботу? — недоуменно спросил Смит. Разве государственные чиновники работают по субботам? К тому же в ту субботу в Детрике еще только-только начали работу над вирусом. — А они сказали, на кого работают?

— Нет. Просто сказали, что они врачи какой-то государственной службы.

Он еще раз поблагодарил миссис Андерсон и ушел. Шагал по пустыне под ослепительно ярким солнцем и ветром и раздумывал над тем, что узнал. Вполне возможно, что майор Андерсон подхватил этот вирус в Ираке — или же ему ввели этот вирус во время прививки. И он дремал в его крови целых десять лет, что, кстати, и объясняло эти странные приступы лихорадки. А потом вирус проснулся и вызвал заболевание, напоминавшее сильную простуду, а следом за ним — и смерть...

Он знал, что ни один на свете вирус не способен на это. Но ведь только совсем недавно люди открыли вирус СПИДа с новыми уникальными свойствами. Зародившись в самом сердце Африки, он затем распространился по всему миру.

И кто же, интересно, были эти так называемые врачи государственной службы, навестившие Филлис Андерсон еще до того, как ученые из Детрика узнали о существовании нового вируса?
* * *

8.22 вечера

Озеро Магуа, штат Нью-Йорк

Конгрессмен Бенджамин Слоат одобрительно качнул лысой головой и отпил еще один глоток чудесного виски. Они с Виктором Тремонтом сидели в темноте, на открытой террасе второго этажа с видом на леса и поросшую травой лужайку, которые теперь были погружены во тьму. На закате внизу прошла олениха с огромными влажными глазами — и таким важным и уверенным видом, точно эта лужайка принадлежит исключительно ей, и Виктор Тремонт улыбнулся.

Уже давно конгрессмен Слоат решил для себя, что никогда не поймет этого Тремонта. Но ему и не надо было понимать. Лично для него Тремонт символизировал выгодные контракты, щедрые вклады в различные начинания и кампании, а также солидную долю акций «Блэнчард Фармасьютикалз» — то есть вещи для крупного политика совершенно неоценимые.

Конгрессмен проворчал:

— Черт побери, Виктор, ну почему вы раньше мне ничего не сказали? Хотя бы намекнули... Я бы мог спокойно избавиться от этого Смита. Отправить на работу вместе с его бабой куда-нибудь в Европу. Тогда бы не пришлось прятать концы в воду, убивать, а потом сидеть и трястись от страха, не выплывут ли все ваши делишки наружу!

Сидевший в кресле напротив Тремонт махнул рукой с зажатой в ней сигарой.

— Ее звонок был для меня полной