Дело длинноногих манекенщиц (Сборник)

– Да, сэр. Мне знакома эта пуля, на ней имеется моя отметка.

– Эта пуля уже была идентифицирована в качестве фатальной, – продолжал Хендри. – Суд просит вас сказать, была ли эта пуля выпущена из револьвера, который только что был зарегистрирован как вещественное доказательство под номером 30?

– Да, сэр. Эта пуля была выпущена из этого оружия.

– Не могла ли она быть выпущена из другого оружия?

– Нет, сэр. Только из данного револьвера.

– Можете приступать к перекрестному допросу, адвокат, – сказал Хендри.

– Вопросов не имею, – заявил Мейсон.

– Вызовите Пола Клинтона, – попросил Хендри. Пол Клинтон вышел вперед и представился как научный сотрудник полицейского управления, – указав, в частности, что занимается дактилоскопией и химическим анализом.

– Вам была предоставлена возможность осмотреть квартиру, занимаемую обвиняемой?

– Да, сэр. – Когда?

– Девятого октября.

– Этого года?

– Да, сэр.

– Нашли ли вы в квартире обвиняемой какую-нибудь одежду или обувь, испачканные кровью?

– Да, сэр. Нашел, сэр.

– Что именно?

– Левую туфлю с пятнами крови на подошве и каблуке.

– Ее количество оказалось достаточным для установления группы крови?

– Нет, сэр.

– Ее количество оказалось достаточным для того, чтобы определить, что это кровь человека?

– Нет, сэр! Туфля была тщательно вымыта, но тест дал типичную реакцию на кровь.

– Она у вас с собой?

– Да, сэр.

– Предъявите ее суду, пожалуйста. Это именно та туфля, которую вы обнаружили в квартире обвиняемой?

– Да, сэр.

– У этой туфли имеются какие-нибудь отличительные признаки?

– Да, сэр. Подошва сделана оригинальным способом.

– А теперь ответьте мне: не нашли ли вы в квартире Кассельмана испачканных полотенец?

– Да, сэр, нашел. Я предъявляю суду одно полотенце, которое я считаю особенно важным.

– Почему?

– На нем имеются пятна крови. Им пользовались, чтобы стереть кровь с какого-то предмета. Помимо пятен крови на нем остался кусочек инородной ткани. Спектроскопический анализ показал, что это частичка того же материала, из которого сделана подошва данной туфли.

– Прошу суд приобщить указанную туфлю к делу в качестве вещественного доказательства номер 31, а данное полотенце как вещественное доказательство номер 32.

– У защиты нет возражений.

– Принято, – объявил судья Даккер.

– Перейдем теперь к фотографии, вещественному доказательству номер 12. Я хочу спросить: вы тщательно ее изучили?

– Да, сэр, самым тщательным образом.

– Что вам удалось установить?

– Я установил, что на этой цветной фотографии имеются два следа, оставленные ногой. Хорошо виден след дамской туфли на высоком каблуке с металлической набойкой, на которой стоит номер 33, правда с трудом различимый, так как на этот первый след позднее был наложен другой.

– Вы можете сказать, когда появился второй след?

– Я бы сказал – через два-три часа.

– Давайте вернемся снова к туфле обвиняемой. Вы можете сказать, что след этой туфли оказался именно тем следом, на котором оказался второй отпечаток?

– С разрешения суда, – вмешался Мейсон, – я хотел бы внести возражения по данному вопросу, поскольку только жюри присяжных будет решать, был ли оставлен след в луже крови этой туфлей. Данный свидетель вправе говорить только о том, что он обнаружил. Он вправе говорить только то, что касается его профессиональной компетенции, и не может касаться того, что является прерогативой жюри.

– Разрешите мне взглянуть на эту фотографию и туфлю? – спросил судья. Он рассматривал их в течение нескольких секунд, потом сказал: – Возражение защиты принимается. Присяжные должны самостоятельно сделать окончательный вывод. Свидетель может давать показания только относительно фактов, на основании которых присяжные вынесут свое решение.

Гамильтон Бюргер встретил решение судьи с плохо скрываемым раздражением.

– Свидетель, – заметил он, вставая и хмурясь от злости, – признанный эксперт в своей области.

– Он может выражать свое мнение по поводу имеющихся фактов, – возразил судья Даккер, – а ответить на данный вопрос, повторяю, может только жюри.

Гамильтон Бюргер медленно опустился на место. Хендри возобновил свой допрос:

– Вы утверждаете, что второй след, тот, который оставлен мужским ботинком, сделан через два часа после первого?

– Я бы даже сказал, через два-три часа, а возможно, и спустя четыре часа.

– Каким образом вы это установили?

– Когда кровь сочится из тела человека, с ней происходят определенные изменения. Она сворачивается приблизительно через три минуты. После коагуляции ее опять можно превратить в жидкость под давлением или встряхивая соответствующим образом. В данном случае имеется отпечаток мужского ботинка в луже крови, которая спеклась два или три часа до этого.

– Вы исследовали ботинок, который мог оставить след, подобный изображенному на фотографии?

– Да.

У вас с собой этот ботинок?

– Да.

– Предъявите его, пожалуйста.

Свидетель опустил руку в портфель и вытащил оттуда ботинок.

– У него есть какие-либо отличительные признаки?

– Да, есть.

– Какие же?

– На каблуке новая резиновая набойка, на которой имеется небольшой дефект, в точности совпадающий с дефектом, указанным на этой фотографии.

– Вы провели анализ на обнаружение пятен крови на этом ботинке?

– Провел, сэр.

– И нашли их?

– Да, сэр. Проведенный мною химический тест показал наличие следов крови.

– Именно этим тестом и объясняется изменение цвета пятна на ботинке?

– Да.

– Где в таком случае вы взяли этот ботинок?

– Из чемодана, принадлежащего Гомеру Гарвину-старшему.

– Обвинение обращается к суду с просьбой приобщить данный ботинок в качестве вещественного доказательства под номером 33… А теперь скажите, мистер Клинтон, вы осмотрели квартиру Кассельмана на предмет обнаружения отпечатков пальцев?

– Да, сэр.

– И что вы обнаружили?

– Дверные ручки во всей квартире были кем-то тщательно протерты, нигде не осталось никаких отпечатков, за исключением…

– И что это за исключение?

– Ручка двери черного хода. На этой ручке остался отпечаток большого пальца левой руки.

– Вам известно, кто его мог оставить?

– Да, сэр.

– Кто же?

– Мистер Гомер Гарвин.

– Ваша очередь вести допрос, – сказал Хендри, поворачиваясь к Мейсону.

– Откуда вам известно, – спросил Мейсон, – что кто-то намеренно стер в комнате все отпечатки?

– Обычно в любом помещении бывает множество отпечатков пальцев. Одни старые, наполовину смазанные, другие вполне пригодные для идентификации. Но когда сталкиваешься с полным отсутствием отпечатков, это определенно указывает на то, что кто-то специально стер их.

– Когда это произошло?

– Этого я не могу сказать.

– Значит, вы обнаружили отпечаток пальца на этой ручке? И вы смогли идентифицировать его?

– Да, сэр. Это был отпечаток большого пальца левой руки Гомера Гарвина.

– Младшего или старшего?

– Старшего.

– Когда был оставлен этот отпечаток?

– Не знаю.

– Он был оставлен до того, как было совершено убийство?

– Я не могу это утверждать. Но я не смею утверждать, что, поскольку других отпечатков в помещении не было, их мог удалить тот, кто находился внутри, то есть мистер Гарвин.

– Но могло случиться так, что кто-то протер все ручки изнутри, а мистер Гарвин, поднявшись по служебной лестнице дома, нашел дверь квартиры открытой и закрыл ее. Именно тогда он и мог прикоснуться к ручке своим большим пальцем. Разве такая возможность исключается?

– Нет, сэр. Я уверен, что он был оставлен умышленно, – на это указывает его необычное положение.

– Но ведь кто угодно мог взяться за ручку, разве нет? Или просто повернуть ее.

– Что вы хотите сказать?

– Ведь круглые ручки насаживаются на шпиндель и крепятся гайкой. Ручка, которую вы обследовали, вполне могла раньше находиться снаружи. И отпечаток пальца мистера Гарвина мог быть сделан на внешней ручке, а после этого уже кто-то в перчатках мог поменять местами наружную и внутреннюю ручки?