Страх

Под окнами хрипло загавкала одна собака, ее злой лай подхватила другая, потом третья, за ними заголосило сразу не меньше десятка луженых, выдраенных северными ветрами глоток.

- Откуда у вас такая псарня? - поинтересовался Тулаев. - Сами, что ли, разводите?

- От соседей, - недовольно ответила она. - За сопками, западнее нас, базу отстоя закрыли, а там собаки всю воинскую часть охраняли. Люди ушли, а собаки... Собаки разбежались... В основном, к нам... Тут хоть какая-то жизнь теплится...

Он заметил, что она пытается вынуть из стального шкафа метровую книгу бурых папок, и бросился к ней на помощь. Ладонь Тулаева легла снизу на хрупкую, нежную кисть. Ее крашеные под блондинку волосы защекотали его щеку. Она резко повернула лицо к Тулаеву, он вдохнул пьянящий запах ее кожи и сказал совсем не то, что хотел:

- В Москве таких симпатичных офицеров я не встречал.

- Я - не офицер, - чуть ли не со стоном ответила она.

- А кто?.. Адмирал?

- Нет... Я - главстаршина сверхсрочной службы... Адмирал

- это мой муж...

Пальцы сразу ощутили тяжесть вавилонской башни папок. А до этого казалось, что держал на ладони воздух.

- Серьезно?

- Серьезно... Он - командир дивизии...

Сладкий аромат, струившийся от ее щек, тоже исчез. Только теперь Тулаев заметил, что от женщины пахнет луком.

- Вопросов нет, - уже смелее подхватил он с ее рук папки и перенес на стол.

- Это только один экипаж, - пояснила она. - Работайте

пока с ним. А два остальных - там, - показала она

пальчиком на другой стальной шкаф.

- Получается, что я вас выгнал, - оглядев комнату, не

нашел больше в ней столов Тулаев.

- Ничего. Я за стеночкой посижу, в соседнем кабинете.

Она выплыла из комнаты. У женщин появляется такая

походка только тогда, когда она твердо знает, что на ее ноги смотрит мужчина. Наверное, хозяйке кабинета и не стоило так стараться. Свою карьеру она уже сделала - вышла замуж за самого большого начальника в базе.

Без труда Тулаев отыскал в бурой колонне папок нужную. На белых полосках, наклеенных на обложку, печатными буквами было написано: "Комаров Эдуард Эдуардович". Тулаев открыл папку и извлек из бумажного кармашка фотографию девять на двенадцать: напряженно замершее усатое лицо с заметными залысинами на лбу, крупное блюдце ордена "За службу Родине в Вооруженных Силах" третьей степени, горстка юбилейных и "песочных" медалей.

Начальник особого отдела дивизии, который утром пришел в номер Тулаева в гостинице, хуже всего отозвался о Комарове.

- Я обобщил материал сразу после того, как получил команду из Москвы, - недовольно достал он из кожаной папки форматный листок бумаги.

На плечах его могучей тужурки лежало три звезды капитана первого ранга, и в том, как сковано он себя ощущал, видно было определенное душевное расстройство. Он привык, что ему докладывали о чем-либо капитаны третьего ранга, но чтобы он докладывал капитану третьего ранга...

- Один из тех, чьи фамилии фигурировали в шифрограмме, сейчас находится в госпитале.

- Что-нибудь серьезное?

- Плановая операция. Язва желудка.

- Давно он лег?

- Три дня назад. В Североморске.

Только после этих слов Тулаев понял, что Межинский не ошибался. Четыре дня назад, когда он впервые узнал о командировке, подозреваемых старпомов было три. По правилам математики для первого класса осталось два.

- А что по другим? - издалека посмотрел на бумагу в руках особиста Тулаев.

- Обычные офицеры. Ничем выдающимся не блещут. Во всяком случае, ни один из них на должность командира кадровыми органами сейчас не выдвигается. Но и ничего антигосударственного за ними не замечалось.

Особист говорил бесстрастно, словно вел речь не о живых людях, а сообщал о том, что погода на завтра не изменится. Скорее всего, в отдел он попал очень давно, может даже с лейтенантов, и за это время успел настолько дистанцироваться от тех, о ком регулярно сообщал наверх, что как будто и не служил с ними вместе в одной базе, а парил над землей всесильным магом. А когда из особого отдела флота продублировали команду из Москвы на усиление бдительности в связи с возможным терактом, он воспринял это сообщение как блажь столичного начальства. Ну какой теракт мог быть в его базе, если ходовых лодок осталось то ли три, то ли четыре, а хранилищ ядерного боезапаса отродясь не существовало! Да и откуда было взяться террористам, если слева, справа и сзади базы - голая, на десятки километров голая тундра, а впереди - холодное море. Любой новый человек тут же привлек бы внимание.

- Тогда давайте по порядку, - надоело Тулаеву это хождение вокруг да около. - Вот Комаров, к примеру.

- Обычный офицер, - прежними словами ответил особист.

Видимо, все люди для него делились на обычных и необычных. Интересно, а к какой категории он относил себя?

- Подозрительного в его поведении в последнее время вы

ничего не замечали? - клещами вытягивал сведения Тулаев.

- Слишком часто стал из базы выезжать.

- На чем?

- У него "жигули". Шестая модель.

- Новая?

- Новая.

Ответ Тулаеву понравился. Когда офицеру с пень на колоду выдают зарплату, а то и вовсе не выдают, а для покупки "жигулей" шестой модели нужно не меньше тридцати-сорока таких зарплат, то такого офицера просто нельзя не считать подозрительным.

- Я имею в виду, что он ее новой покупал, - неожиданно уточнил особист. - Хотя это было в конце восьмидесятых.

- Вот как!

Интерес сменился разочарованием, и Тулаеву захотелось от него избавиться, как от билета на плохое место в театре.

- А откуда у него такие деньги? - спросил он особиста.

- Ну, вообще-то в те годы... даже в те годы, я уж не говорю о застое, на севере платили хорошо. Лейтенант мог купить машину после года службы. А Комаров приобрел, когда уже был старшим лейтенантом...

- А очередь?

- Что вы имеете в виду?

- Раньше ведь были очереди на покупку автомобиля.

- Но только не у нас, - с гордостью объявил особист.

Нет, конечно существовала очередь, но шла она очень быстро. Гораздо быстрее, чем на Большой земле.

- Ладно, - все-таки не мог смириться Тулаев со столь

легким поражением. - А зачем он ездит, как вы говорите,