Трое (Из огня и крови)

Лишенный помощи и поддержки, он вынужден иметь дело-с исключительно увертливым и умным человеком, у которого должен выведать строго охраняемые тайны.

Несколько дней его не покидало паническое состояние. Вернувшись в Каир, он рассказал там историю, придуманную Ростовым, и организовал фрахт судна, о котором тот вел речь. Стоящая перед ним проблема напоминала крутой утес, к которому он не мог даже подступиться, пока не увидит хоть часть пути, ведущего на вершину. Подсознательно он рылся в воспоминаниях в поисках ситуаций, которые помогли бы ему разрешить эту проблему, чтобы действовать свободно и раскованно.

Ему пришлось обратиться памятью в давние времена.

Давным-давно Ясиф Хассан был совершенно другим человеком. Обеспеченным, едва не представителем аристократии Египта, молодым арабом, у ног которого лежал весь мир. Он был преисполнен уверенности, что перед ним открыты все дороги, и сомнения его не посещали. Без сетований он отправился учиться в Англию, совершенно чужую для него страну; и он вписался в ее общество, не утруждая себя размышлениями, что о нем думают окружающие.

Были времена, когда ему приходилось постигать науки, но они тоже легко давались ему. Как-то некий виконт как-там-его пригласил в свое имение, где предполагалась игра в поло. Хассан никогда не играл в поло. Познакомившись с правилами, он понаблюдал за другими игроками, отмечая, как они держат длинные колотушки, как бьют по мячу, как делают пасы; затем сам вступил в игру. С колотушкой он обращался неловко, но зато носился как ветер. Игру он провел достаточно сносно и даже получил от нее удовольствие, и его команда выиграла.

И теперь в 1968 году он сказал себе: мне все под силу, но с кем мне придется соперничать?

Ответ, конечно, был ясен: с Давидом Ростовым.

Ростов был независим, уверен в себе и блистательно эрудирован. Он смог найти Дикштейна, когда это казалось совершенно невозможным, когда, казалось, они зашли в тупик, не представляя, куда двинуться. Он сделал это дважды. Хассан припомнил, как это было.

Вопрос: Почему Дикштейн оказался в Люксембурге?

Что мы вообще знаем о Люксембурге? Что здесь находится?

Фондовая биржа, банки, Евросовет, Евроатом...

Евроатом!

Вопрос: Дикштейн исчез - куда он мог направиться?

Неизвестно.

Но известно ли нам те, кого он знает?

Только профессор Эшфорд из Оксфорда...

Оксфорд!

Метод Ростова заключался в собирании воедино клочков информации любой информации, какой бы она ни казалась несущественной - в стремлении наконец нащупать цель.

Беда была в том, что они вроде использовали всю информацию, имевшуюся в их распоряжении.

Значит, я раздобуду другую, подумал Хассан; я все могу.

Он напряг память, пытаясь вспомнить досконально все с тех времен, когда они были вместе в Оксфорде. Дикштейн воевал; он играл в шахматы; ходил в поношенной одежде...

У него была мать.

Но она умерла.

Хассан никогда не встречался с братьями и сестрами и вообще со всякого рода родственниками. Он видел их давным-давно, да и тогда между ними не было никакой близости.

Тем не менее, есть человечек, который может знать о Дикштейне что-то больше: профессор Эшфорд.

Так что, полный надежд. Хассан вернулся в Оксфорд.

Всю дорогу - в самолете из Каира, в такси из Лондонского аэропорта до Паддингтонского вокзала, в поезде до Оксфорда и в такси, которое доставило его к маленькому бело-зеленому домику у реки - он вспоминал Эшфорда. Правда, он презирал профессора. В юности, может быть, он и был искателем приключений, но с годами стал никчемным пожилым человеком, дилетантом в политике, этаким академиком, который не мог даже удержать при себе жену. Нет, старый рогоносец не заслуживал уважения - и тот факт, что англичане в массе своей думали не так, как он, лишь усиливал презрение Хассана.

Он беспокоился лишь о том, что слабость Эшфорда плюс его некоторая симпатия к Дикштейну, как к бывшему другу и ученику, может остановить его от желания как-то вмешаться в ситуацию.

Он прикинул, не стоит ли обыграть факт еврейства Дикштейна. Еще со своих оксфордских времен он знал, что самый отъявленный антисемитизм в Англии имел место в верхних слоях общества: лондонские клубы, в которых регулярно накидывали евреям черные шары, существовали в Вест-Энде, а не в Ист-Энде. Но Эшфорд и тут был исключением. Он любил Ближний Восток, но его проарабские взгляды имели этическую, а не расовую мотивацию. Нет, такой подход будет ошибкой.

В конце концов он решил играть в открытую: рассказать Эшфорду почему он стремится найти Дикштейна, и остается лишь надеяться, что он согласится помочь ему в силу тех же самых причин.

Обменявшись рукопожатиями и отдав должное шерри, они расселись в саду, и Эшфорд спросил:

- Что так быстро снова привело вас в Англию?

- Я гоняюсь за Натом Дикштейном, - откровенно ответил Хассан.

Они сидели на берегу реки, в уголке сада, отрезанном высокой изгородью, где Хассан много лет назад целовал красавицу Эйлу. Здесь они были укрыты от прохладного октябрьского ветра, и слабые лучи осеннего солнца согревали их.

Эшфорд был настороже и явно обеспокоен, но его лицо сохраняло бесстрастие.

- Думаю, вам бы лучше рассказать мне, что, происходит. Хассан отметил, что за прошедшее лето профессор явно стал испытывать некоторую склонность к моде. Он отпустил бачки, монашеское обрамление тонзуры явно прибавило в длине, и он был в джинсах с широким кожаным поясом под твидовым пиджаком.

- Я вам все расскажу, - начал Хассан, испытывая неловкость, при мысли, что Ростов, конечно, действовал бы более тонко, - но я должен взять с вас слово, что все рассказанное не пойдет дальше никуда.

- Договорились.

- Дикштейн - израильский шпион. Эшфорд прищурился, но промолчал. Хассан двинулся дальше.

- Сионисты планируют создать ядерную бомбу, но у них нет плутония. Они хотят тайным образом раздобыть уран, загрузить его в свой реактор и получить плутоний. Задача Дикштейна - украсть этот уран, а моя - найти его и остановить. И я хочу, чтобы вы помогли мне.

Уставившись в свой стакан, Эшфорд одним глотком выпил шерри.