Тайны «Монастырского приюта»

– Это вы убили Матвея Матвеевича, – произнес он вдруг.

– Я, – сознался Афонин. – Хотел свалить на вас, поэтому перенес труп в вашу комнату. Все перерыл, но футляр не нашел. А потом труп перетащили в другую комнату. Наверное, Дембовичи.

– А им-то зачем это было нужно?

– Они тоже ищут клише. Я узнал, кто их сюда направил. Подслушал разговор. Они из спецслужбы одного крупного московского холдинга. Полукриминального, конкуренты местной мафии. Догадываетесь теперь, почему Тошику Полонскому пришлось застрелить Стаса там, в сауне? Но, к сожалению, вместе со своей дочерью. Но это уж вышло случайно. Нечего было под всякий член подкладываться.

Они помолчали.

– Остается еще несколько вопросов, – произнес Сивере, вновь прикладываясь к фляге. Что ни говори, а вино здесь было отменным. – Кто убил старушек и отрезал голову князю Романову? И кто устроил взрыв в келье Ольги Дембович?

В наступившей тишине вдруг раздался резкий женский голос:

– Я сама!

2

Они оба обернулись. В дверном проеме стояла Ольга Дембович, собственной персоной, как жуткое привидение, явившееся с того света. Правда, выглядела она, как всегда, недурно. Даже губы накрашены. А в руке держала знакомый пистолет с глушителем. Из него были застрелены старушки. И, судя по выражению лица, она не раздумывая пустила бы его в ход снова, сделай они хоть какую-то попытку пошевелиться.

– Еще один мертвец объявился, – пробормотал Сивере. – Откуда ты, прелестное дитя?

– Заткнись! – сердито буркнула Оленька. – Где футляр?

– Сам не могу найти, – отозвался Игорь. – Грубо работаете, мадемуазель. Много крови. Клише этого не стоит.

– Еще как стоит! – усмехнулась она.

– А кто же погиб во время взрыва? – спросил Александр Юрьевич. Он не ждал ответа, но Оленька все же смилостивилась.

– Племянник Тошика Гела. Надо же было, чтобы вы все поверили в мою смерть. А ведь сначала я хотела сделать попроще – взорвать вас всех к чертовой бабушке, и делу конец. Жаль, не пришли.

– А зачем ты все это устроила, стерва?

– Чтобы оставить как можно меньше свидетелей. Я не сомневалась, что Куруладзе и Тошик сами охотятся за клише. А Локусовы должны были погибнуть за компанию. До кучи. Уж слишком под ногами путаются.

– Уже не путаются, – возразил ей Афонин. – Я за тебя постарался. Лучше спасибо скажи. Но клише все равно нигде нет. Матвей Матвеевич мог передать его тем старухам. Они жили на одном этаже с ним.

– Ты же их и убила, – добавил Сивере.

– Нет, – удивленно посмотрела на него Оленька. – Старух я не трогала.

– Врешь, я тебе не верю.

– Теперь это не имеет значения. Веришь не веришь, но вы оба мне больше не нужны. Ступайте вслед за Максом, в Америку.

– Постой, не стреляй! – Сивере поднял руку. – Я, кажется, знаю кое-что другое, что может тебя заинтересовать. Здесь, в подземелье, хранится золотая статуя богини Анаит.

– Это все сказки, – отмахнулась Оленька.

– Ты все равно не найдешь клише без моей помощи, – произнес Афонин. – Одна не справишься.

– Справлюсь, – возразила она. – Я перестреляю тут всех по очереди. И спокойно примусь за поиски. Тогда уж мне никто не помешает. Осталось не так уж много людей. Вы двое, Тошик, Тереза, Прозоров и Багрянородский. Еще Анна.

И с этими словами она нажала на спусковой курок. Раздался одинокий хлопок, и Афонин повалился навзничь. С дыркой во лбу. Оленька засмеялась.

– Забыла комиссара Куруладзе, – раздался позади нее еще один голос, прогремел выстрел, и Ольгу Дембович швырнуло прямо на Сиверса. Он успел подхватить ее на руки, лицо девушки исказилось болью.

– М-мерзавец… – прошептала она, сползая на пол. Ладони Александра Юрьевича оказались в крови.

В дверном проеме теперь стоял Куруладзе, засовывая пистолет в кобуру.

– Вот так, – произнес комиссар. – Кажется, я вовремя.

– Это она убила вашего помощника Макса, – сказал Сивере. – Хотите, покажу – где его тело?

– Пойдемте, – кивнул Куруладзе. – А заодно по дороге расскажите мне, куда вы дели клише.

– Но я не брал! – воскликнул Александр Юрьевич. Все повторялось заново. Комиссар стал вытаскивать из наплечной кобуры пистолет.

– Не заставляйте меня прибегать к крайним мерам, – посоветовал он. – После потери трубки я стал очень нервным. Ну-ка, вперед!

Они повернулись к проему, но едва сделали несколько шагов, как сзади прозвучал еще один, последний выстрел из пистолета с глушителем… Пуля вошла комиссару в затылок. Куруладзе еще некоторое время удивленно постоял, потом замертво рухнул на пол. Александр Юрьевич быстро обернулся и увидел, как рука Оленьки безжизненно опустилась вниз. На этот раз она умерла окончательно.

3

Александр Юрьевич брел по подземелью, не зная, где выход. В голове у него все путалось, свечка догорала. Чудом избежав смерти, он теперь яснее прежнего осознавал, как много людей поглотил этот проклятый монастырь. Сколько человек уже погибло из-за какого-то жалкого клише. Но не такое уж оно было и жалким, если разобраться. Где деньги, там и власть, слава, сила. И все человеческие пороки. Которые не так уж сильно отличаются от добродетелей. Как повернуть, куда направить.

Клише Комамберова… Если бы он был не историк, а писатель, то так бы и назвал свой роман. А что? Ведь получается, что все тут в основном крутилось именно возле этого клише. Нет, подумал вдруг он, не все.

Еще оставался чип, а ведь он тоже нес в себе какую-то смысловую нагрузку, смертельную угрозу. Иначе его не спрятали бы так искусно в медальон. Кому он принадлежит? Вроде бы всех уже тут поубивали… А тайна остается нераскрытой.

И тут он услышал впереди себя какие-то громкие звуки. Словно кто-то ломал стену, бил по ней кувалдой. Александр Юрьевич, прикрыв свечку ладонью, торопливо пошел вперед. Там, в огромном зале, наполненном уродливыми статуями, мелькнул свет. На одном из гипсовых монстров висел фонарь, а под ним стоял Багрянородский с киркой и крушил пол.

– Эй! – позвал его Сивере. – Это вы? Слава богу! А то я уже начал сходить с ума от страха и одиночества. Кругом одни живые привидения. То умирают, то воскрешаются. Не удивлюсь, если сейчас тут вновь появится комиссар Куруладзе с дыркой в затылке или Оленька Дембович с пулей в сердце.

– Что вы там бормочете? – прикрикнул на него Багрянородский. – Уходите! Это мои сокровища!

– А вы уже что-нибудь нашли? – поинтересовался Александр Юрьевич.

– Еще нет, но драгоценности, несомненно, здесь, в этом зале!

– Почему вы так думаете?

– Мне сказал об этом князь Романов. Перед тем как ему отрезали голову.

– И кто же ее отрезал?

– Я! – дико захохотал Багрянородский. – Я! – повторил он, страшно вращая белками глаз. – Я был его любимым пациентом! Я! Он мне передал тайные знания, гнозис! И я теперь знаю, что золотая статуя богини Анаит – здесь!

Сивере с опаской обошел его стороной, поскольку Багрянородский, выплевывая слова, еще и махал своей киркой.

– Успокойтесь, – мягко произнес Александр Юрьевич. – Не стоит так шуметь, еще летучих мышей с крысами распугаете. Вам не следовало убивать психиатра. Да, статуя богини находится действительно здесь. Спросили бы у меня. Но не под землей.

– А где же? – тихо произнес Багрянородский, выпустив из рук кирку.

– В одном из этих монстров, – проговорил Сивере и постучал по ближайшему гипсовому изображению.

4

В ту же секунду что-то произошло над ними, в монастыре. А может быть, глубоко внизу, в скале, но стены вокруг них затрещали, пол заходил ходуном, а некоторые статуи попадали.

– Что за чертовщина? – пробормотал Багрянородский.

– Тектонические подвижки, как говорит мой друг Прозоров, – пояснил Сивере. – От этого и образовалась трещина на фронтоне здания. Что-то происходит внутри горы. Какой-то раскол.

– Раскол… – повторил как эхо Багрянородский и схватил себя за виски. – Раскол в голове! В мозгу! Всюду… Мы все скоро расколемся.