"П" – значит погибель

– А может быть такое, что он вас бросил?

– Нет. И знаете почему? Из-за Гриффа. Сын для него – свет в окошке. По собственной воле он ни за что бы не оставил Гриффита.

– Понятно, – кивнула я. – А вы с ним? Какие у вас были отношения?

– Мы были очень близки. Даже поговаривали о еще одном ребенке. Гриффиту ведь уже два года.

– Значит, вы убеждены: что-то случилось.

– Да. Что-то страшное. Даже боюсь подумать что.

– А что вы можете сказать о его партнерах?

– Я мало что про них знаю. Насколько я понимаю, Джоул Глейзер и Харви Бродус сколотили состояние на строительстве поселков для пенсионеров на юго-востоке. Еще они владеют сетью домов престарелых и несколькими клиниками. Когда Дау оставил практику, они предложили ему заняться административной работой в «Пасифик Медоуз».

– Они хорошо ладят?

– Насколько мне известно, да. Собственно говоря, они почти не встречаются. Джоул и Харви занимаются своими делами, а Дау – своими.

– Когда они приобрели это заведение?

– В восьмидесятом. Находится оно на Дейв-Левин-стрит, на углу с Недра-лейн. Вы наверняка проезжали мимо.

– А как вы с Дау познакомились?

– Мам!

Кристал обернулась и крикнула:

– Мы здесь! – По-видимому, она успела разглядеть Лейлу: лицо у Кристал вдруг стало злым и раздраженным.

Я взглянула в сторону гостиной.

По лестнице спускалась Лейла в черных туфлях на таких высоченных каблуках, что, бедняжка, с трудом сохраняла равновесие. На ней был черный кожаный пиджак, под ним – прозрачная шифоновая блузка с кружевами и узкая вязаная юбка-макси. Фигурка у нее была пока что подростковая – груди никакой, узкие бедра, длинные тощие ноги. Коротко стриженные крашеные волосы торчали во все стороны. Несколько прядей было заплетено в тонюсенькие косички. Она подошла к двери и уставилась на нас.

– Что за идиотский наряд, – фыркнула Кристал. – Будь добра, поднимись наверх и оденься поприличнее.

– Я имею право носить, что захочу!

– Лейла, в таком виде ты из дому не выйдешь.

– Супер! Тогда я вообще никуда не пойду.

– Ты в прошлый раз с ним не виделась, и я пообещала, что сегодня ты придешь обязательно.

– Ты еще обещала, что я смогу повидаться с Поли.

– Ничего подобного! И не надо менять тему. Поли к этому никакого отношения не имеет. Он – твой отец.

– Он мне никакой не родственник. Просто один из твоих бывших мужей.

– У меня всего один бывший муж, – сказала она. – Откуда в тебе столько агрессии? Ллойд тебя обожает.

– Если ты считаешь, что Ллойд такой замечательный, то почему сама с ним не общаешься?

Кристал прикрыла глаза:

– Давай не будем обсуждать это при посторонних. Ты же прекрасно знаешь, у него право на опеку. Он собирался забрать тебя в семь, значит, приедет с минуты на минуту. Я за тобой приеду в воскресенье к десяти. Прошу тебя, поднимись наверх, переоденься и собери вещи.

– Это нечестно! – крикнула Лейла и заковыляла к лестнице.

Кристал тут же вернулась к нашему разговору:

– Мы с Дау познакомились в Вегасе, у общих знакомых. Как только я его увидела, сразу решила: когда-нибудь выйду за него замуж.

– Но он же был женат!

– Да, но брак этот счастливым не назовешь. Вы же видели Фиону. Она всего на полгода моложе его, а выглядит столетней старухой. Она пьет. Курит по две пачки в день. Плюс к тому сидит на валиуме. Дау весной исполнилось шестьдесят девять, а по виду ни за что не скажешь. Вы видели его фотографии?

– Только в газете.

– Нет, это ужасный снимок. У меня есть гораздо лучше. Погодите-ка.

Она прошла в гостиную и мгновение спустя вернулась с цветной фотографией в рамке. Я внимательно рассмотрела лицо Дау Перселла. Снимок был сделан на площадке для гольфа. Седая короткая стрижка, худое лицо. Загорелый подтянутый мужчина.

– Где это снимали?

– В Лас-Вегасе, в восемьдесят втором. Год спустя мы поженились.

Я отдала ей фотографию.

– Вы играете в гольф?

– Очень плохо. – Она поставила снимок на стол.

– А вот и мама, – сказал появившийся в дверях мужчина.

На руках мужчина держал Гриффита, уже одетого в пижаму. У него была очаровательная мордашка, розовые щечки, пухлый ротик. Он молча протянул руки, и Кристал взяла его, усадила на колени и сказала громко и весело:

– Гриффи, это Кинси.

Она взяла его ручонку и помахала мне:

– Пока-пока, я иду спатеньки.

– Пока-пока, Гриффит, – ответила я в тон и обернулась к мужчине: – Вы, наверное, Рэнд? Я Кинси Миллоун.

– Очень приятно, – ответил Рэнд. На вид лет сорок, темноволосый, худой, в белой футболке.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала я. – Не буду вам мешать, укладывайте малыша.

Рэнд взял Гриффита у матери и удалился. Я подождала, пока Кристал запишет имена и телефоны деловых партнеров мужа и его лучшего друга Джейкоба Тригга. На прощание она любезно предложила мне звонить, если что-то понадобится.

Выйдя из дому, я столкнулась с отчимом Лейлы Ллойдом. У него был старый белый «шевроле» с откидным верхом. Стрижка «под ежик», очки в роговой оправе, фигура бегуна или велосипедиста, длинные мускулистые ноги, ни грамма жира. Мне показалось, что ему лет тридцать восемь – тридцать девять, впрочем, видела я его только мельком. Он кивнул, поздоровался и направился к двери. Когда я завела машину, на землю упали первые крупные капли дождя.

В таверне Рози, куда я приехала в самом начале восьмого, кроме Генри, других посетителей не было. Час скидок уже закончился, толпа схлынула, а жители соседних домов, имевшие обыкновение заглядывать сюда после ужина, еще не подошли. Генри сидел слева от входа за пластиковым столиком на стальных ножках. Я села рядом.

– Где Рози?

– На кухне. Готовит запеканку из телячьей печенки под соусом с анчоусами.

– Звучит заманчиво.

Дверь кухни распахнулась, и на пороге возник с газетой под мышкой Уильям, одетый в полосатую тройку. Он, как и Генри, был высок и сухощав, с такими же пронзительно-голубыми глазами и копной седых волос. Уильям подошел к столику, попросил позволения к нам присоединиться, и Генри указал ему на свободный стул.

– Добрый вечер, Кинси. – Уильям открыл газету на второй странице и просмотрел некрологи.

– О ком-нибудь из знакомых пишут? – поинтересовался Генри.

– Да нет, – покачал головой Уильям. – Только пара молокососов лет по семьдесят.

Уильям пролистал газету до отдела объявлений.

– А тут есть кое-что любопытное, – обратился он ко мне. – Ты так и не нашла место для конторы? Вот, обрати внимание. Пятьдесят квадратных метров, в центре, двести пятьдесят в месяц, свободна.

– Шутишь? – встрепенулась я. – Дай-ка взглянуть.

Уильям протянул мне газету. Объявление гласило:

И номер телефона.

– Наверняка вранье. В этих объявлениях вечно все распишут, а на самом деле…

– Позвонить-то можно. – Уильям достал из жилетного кармана монетку. – Ну, давай!

Я взяла монету и газету и отправилась в вестибюль к телефону-автомату. Набрала номер и, когда трубку взял какой-то мужчина, попросила позвать Ричарда.

– Я вас слушаю.

– Я звоню по объявлению, насчет офисного помещения. Скажите, на какой это улице?

– Флореста. Седьмой дом от полицейского участка.

– Вы хотите двести пятьдесят в месяц?

– Там только одна комната плюс удобства.

– А сегодня вечером можно посмотреть?

– Мой брат кладет там ковролин, и я как раз сам туда еду. Можем встретиться на месте минут через пятнадцать.

Мои часы показывали половину восьмого.

– Отлично. Диктуйте адрес.

Он рассказал, куда ехать.

– Моего брата зовут Томми. Фамилия Хевенер.

– Я Кинси Миллоун. Через пятнадцать минут буду.

В 19.42 я притормозила у названного Ричардом дома и огляделась. Местоположение идеальное – в одном квартале от моей старой конторы, – да и цена подходящая. На площадке за домом я насчитала десять мест для парковки.