Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы. (СИ)

прошел к нему и подозвал меня:.

«Видишь?» - согнувшись, ткнул рукой в бледно-белую

линию, проведенную мелом по коренной породе под ногами, - «Я

так наметил места, где нужно отобрать пробы.» Он выпрямился и

обернулся ко мне: «Ну а ты их отбирать будешь, план карьера

дам, на нем все места отбора показаны. Разберешься, не мне

тебя учить».

«Разберусь, можешь не волноваться. Объясни только, для

чего пробы отбирать, если здесь давно все разведано?»

Сергей усмехнулся:

«Сразу видно, что ты поисковик, а не добытчик!» Он начал

высматривать еще какое-то интересное для нас место,

одновременно меня просвещая: «Никакой разведкой, даже очень

качественной, вами здесь проведенной (я как-то заикнулся, что

объект открыт и разведан нашей партией), обойтись мы не

можем. Данных не хватает – вы запасы золота считали в

больших объемах породы, а границы рудного тела проводили по

редким выработкам. Нам же нужно все знать в каждом

конкретном месте. Ну как вот в этом», - кивнул головой на уже

знакомую мне белую линию, - «Понятие есть – эксплуатационная

разведка, и нам ее приходится вести. Иначе крах босякам –

можно пустую породу вместо руды добыть, или наоборот – руду в

пустой отвал вывалить».

Конечно то, что Сергей сейчас говорил, я в свое время учил

в институте. Но так получилось, что разработка никогда меня не

прельщала – поисковик я, бродяга-полевик по жизни, а потому

кое-что в делах добычных успел подзабыть, и Сергей мне это

показал. Оставалось к его словам прислушиваться и принимать

их как наставление для дальнейшей работы.

Уже просвященного, геолог повел меня в другое место,

потом еще в одно, продолжая объснять детали опробования. Все

для меня было понятным, очевидным и даже немного

скучноватым. Наверное поэтому в голове возникли мысли не по

теме, и в какой-то момент я не удержался задать вопрос совсем

не к месту:

«Сергей, а где упал парень, который у вас механиком

был?»

«Какой парень?» - не сразу врубился геолог, но тут же

понял о ком интересуюсь, - «Это который погиб?»

«Ну да», - кивнул я головой, и тут же заметил, что вопрос

не понравился – он поморщился, помолчал, и не глядя в мою

сторону посоветовал с явным неудовольствием:

«Лучше тебе в то дело не лезть, жить спокойней будешь. И

не вздумай у рабочих интересоваться – это кажется, что у нас

тишь да благодать, на самом деле такие деятели есть – тюрьма

по ним плачет!»

«Да ты что!» - продемонстрировал я удивление, но внутри, в

душе, можно сказать даже обрадовался в предчувствии

возможных интересных событий, потому что в словах Сергея

проглядывал криминал здесь, в артели, где по моим

представлениям его и быть не могло. А раз имел место, то не

влезть в его расследование я не смогу точно. Но о таких

намерениях сейчас лучше промолчать, что я и сделал. И задал

вопрос, который геолог не мог посчитать для меня

неинтересным: «А ты мне этих покажешь? По которым тюрьма

плачет? Все же лучше заранее знать, с кем связываться не

стоит».

«Покажу», - пообещал геолог, но сразу же предупредил, -

«только никому ни слова, даже друзьям твоим, когда появятся».

Здесь мне пришлось сделать паузу – согласиться с

условием Сергея я не мог. Ну никак – предупредить друзей о

«нехороших» парнях я был обязан. Только сделаю это так

осторожно, что на геолога подозрение в разглашении

конфиденциальной информации не упадет.

Молчать до бесконечности я не мог – геолог ждал ответа.

Как говорится, мяч был в моих руках, но я попытался отпасовать

его в не совсем ожидаемую сторону:

«Ты считаешь, что они к гибели человека причастны?»-

затронул я другую тему, понимая, что и здесь Сергей вряд ли

захочет со мной откровенничать. Так и получилось: он долго

молчал, рассматривал что-то вверху по границе карьера, потом

показал рукой совсем неприметное место:

«Вон оттуда он загремел. Сам видишь, что не убиться не

мог – пять метров высоты, внизу камни. А сам ли сиганул, или

помог кто – судить не мне. Только менты все облазили,

подозрительного ничего не нашли и посчитали дело несчастным

случаем», - здесь он наконец-то обернулся в мою сторону, - «И

тебе советую так считать, а с разговорами – ни к кому не

приставать. Для твоего же спокойствия». Дал понять, что тему

разговора пора сменить.

Мы ее и сменили – перешли на дела по работе. Но

местечко на краю карьера, куда Сергей показал рукой, я

запомнил. И решил к нему прогуляться вечерком, разобраться,

мог ли человек загреметь оттуда вниз без посторонней помощи.

Посмотрев все нужное в карьере, мы вернулись в лагерь, и

в балке геолога, таком же, как у начальника, Сергей показал мне

план горизонта на данный момент, места, где нужно отбирать

пробы и в какой последовательности. В свое время в институте

нас знакомили с добычей руды карьерным способом, с ее

особенностями, преимуществами и недостатками. Сейчас я один

существенный недостаток заметил: рудное тело длиной около

сотни метров и шириной до шести залегало не вертикально, а

под углом к горизонту градусов семьдесят, если не меньше. То-

есть, по мере добычи, с увеличением глубины карьера, оно все

больше и больше будет прижиматься к одной его стороне, к той,

где сейчас впритык вздымается гряда довольно высоких сопок. И

в какой-то момент карьер в эту сторону придется расширять

обязательно, иначе до руды добраться станет невозможно. С

Сергеем наблюдения поделился:

«А когда у вас по плану те горушки сносить и карьер

расширять? Работы много, и не окажется ли так, что большую

часть сезона придется пустую породу убирать, а не рудой

заниматься.»

Сергей посмотрел на меня с уважением, покачал головой:

«Классный ты спец, Юра», - подтвердил то, что мне иногда

говорили другие, - «только имей в виду - здесь ты не геолог, а

простой работяга. И о наблюдениях кроме меня никому ни слова.

Народ приехал деньги зарабатывать, не дай бог услышат, что

будем не золотишко добывать, а пустую породу с одного места в

другое перекладывать. Чтобы до руды только добраться. Голову

открутят всем начальникам, и мне в первую очередь!»

Мне показалось, что в балке излишне жарко - спина

определенно вспотела. Ну никак не ожидал, что дела здесь не

просто сложные, а даже непредсказуемы, и что заработки наши,

напрямую зависящие от количества поднятого из карьера золота,

определяются не сложностью и тяжестью работы, а волей

начальства – оно решает, сколько его добыть в этом сезоне, а

сколько – только подготовить к добыче в сезоне следующем.

Над информацией Сергея не мешало попозже хорошенько

подумать. Не стал больше отвлекать его на ненужные разговоры,

получил еще несколько указаний и балок геолога покинул, чтобы

приготовиться к физическим упражнениям с кувалдами,

зубилами и раздробленной породой. Но это – после обеда, к

которому тоже стоит подготовиться: отряхнуть пыль, переодеться

и умыться.

В домике я быстро провел необходимую подготовку, и

плюхнулся на кровать. На пять минут – осмыслить недавний

разговор с геологом. Прежде всего, прикинул на глазок до какой

глубины можно вести добычу руды в нынешних границах

карьера. Получалось – вернее не получалось ничего хорошего.

Ну протянем пол сезона, ну чуть больше, а потом все – долго и

нудно придется убирать часть сопки, которая сейчас к карьеру

подходит впритык. А ее высота метров двадцать, это ж сколько

нужно пустой породы вначале взрывом разрушить, а потом и

переместить в сторонку! И столько же придется поднимать уже