Шесть к одному – против(ЛП)

За живой зеленеющей изгородью показалась крыша «мерседеса», и Гидеон, отогнав непродуктивные мысли, встал и потянулся за синей шерстяной курткой.

В машине, кроме Джайлса, была и Пиппа.

— Привет. А Ллойда нет? — удивился он. Последние два месяца Пиппа встречалась с будущим членом парламента, Генри Ллойд-Эллисом, который как будто не вылезал из монастыря. Гидеон предполагал, что они и на службу отправятся вместе.

Пиппа покачала головой. Выглядела она на редкость элегантно — в черном брючном костюме и с отороченной бархатом шляпкой на коротко подстриженных светло-каштановых волосах.

— Обещал подъехать чуть позже. В последний момент возникло какое-то неотложное дело, связанное с намеченным на воскресенье маршем. Он не переживет, если пропустит службу — они с Дэмиеном дружили с детства.

Гидеон устроился на переднем сидении. Его так и подмывало сказать, что ради поминальной службы по другу дела, какими бы важными они ни казались, можно и отложить. Тем не менее он предпочел придержать это мнение при себе.

Пиппу Гидеон знал примерно столько же, сколько и ее брата, и в Грейлингс-Прайори бывал не раз и не два, когда они с Джайлсом вместе ходили в школу. После окончания университета связь с Пиппой на какое-то время прервалась, пока случай не свел их вместе, и прежние дружеские отношения восстановились моментально, как будто и не прерывались на долгих десять лет. И лишь в самое последнее время — точнее, после того, как Пиппа начала встречаться с Ллойдом — ситуация стала немного напряженной. Обычно уравновешенная и спокойная, Пиппа часто бывала непредсказуемой и угрюмой, пока на эти перемены не обратил внимания даже не отличающийся интуицией Ллойд.

— Отлично выглядишь, Пипс, — заметил, повернувшись назад и глядя на нее через зазор между спинками сидений, Гидеон. Не будучи красивой в традиционном понимании этого слова, она отличалась классической чистотой и четкостью линий, гарантирующими сохранение привлекательности еще на долгие годы, когда более миловидные сверстницы поникнут и увянут.

— Выглядит свеженькой, а? — бросил Джайлс, трогая с места.

— Да, учитывая мой возраст, — кисло согласилась Пиппа. Ей было тридцать три, на три года меньше, чем Гидеону и Джайлсу, и на восемь, чем Ллойду.

Гидеон подумал, что она, может быть, намекает на его отношения с женщиной еще старше, но тут же отбросил эту мысль — Пиппа никогда не комментировала возраст Евы, по крайней мере в его присутствии.

— Что полиция? Еще не поймали того мерзавца? — поинтересовался Джайлс, вспомнив, куда они едут. — Ты ничего не слышал?

Гидеон покачал головой.

— Вчера снова был у Кугана, но если они и совершили прорыв, то мне об этом не сказали. Думаю, полиция зашла в тупик. Возле дороги, за лесом, есть парковочная стоянка. Там еще любят выгуливать собак, а потому две-три машины есть почти всегда. Тилли рассказывала, что в воскресенье там опять были полицейские, останавливали проезжающих, расспрашивали людей. Думаю, пройти через лес незаметно не так уж трудно, особенно если винтовка складная.

— Да, но кто-то должен был знать, что вы будете на той дороге, — указал, нахмурившись, Джайлс.

— Мы проезжали по этому маршруту уже третий раз. Хотели приучить Неро к шуму и стрельбе. Но Дэмиен, наверно, бывал там еще чаще.

— А зачем тебя снова вызывали в полицию? — спросила Пиппа.

— Думаю, такой у них порядок. Может быть, надеются, что я вспомню что-нибудь важное, о чем забыл упомянуть. Хотя, по-моему, Куган считает, что я что-то утаиваю.

— Господи! Он же не думает, что ты имеешь какое-то отношение к убийству?

— Вряд ли я числюсь у него главным подозреваемым, но…

— Но что?

Гидеон пожал плечами.

— Не знаю. Наверно, такая у него манера ведения следствия. К тому же им важно изучить все возможности.

На поминальную службу по Дэмиену Дэниелсу, по оценке Гидеона, собралось около двухсот человек, и вскоре стало ясно, что выбор собора вместо приходской церкви, был продиктован соображениями не престижа, а практичности. Пришлось искать дополнительные стулья, но мест все равно не хватило, и с десяток человек остались стоять в боковых проходах. Помимо друзей и родственников Дэмиена, Пиппа указала Гидеону на нескольких бывших жокеев, соревновавшихся когда-то с покойным и даже успевших поработать на него, и коллег-тренеров. Присутствовали даже, добавила она шепотом, представители монаршей семьи — пару раз Дэмиен выступал в цветах королевы.

Пресса, как и ожидалось, была представлена во всей своей мощи, а за воротами работали сразу две телевизионные команды, местная и Би-Би-Си. Гидеон обратил внимание, что двух или трех знаменитостей попросили сказать несколько слов в микрофон, и постарался укрыться, чтобы никто не указал на него как на человека, бывшего рядом с Дэмиеном в момент смерти. Его имя и адрес каким-то образом стали общеизвестны, и, попав на прошлой неделе пару раз в засаду, он стал осторожнее и, прежде чем выйти за ворота, внимательно осматривал прилегающую территорию.

К счастью, на этот раз к нему никто не подошел.

В должное время семья Дэниелсов проследовала по главному проходу — дамы в шляпках и под вуалью, Фредди в темно-синем с серым костюмчике.

В отличие от остальных, шедших со склоненными головами, Барбара, которую вел под руку Хэмиш, посматривала на собравшихся с явным любопытством. Похоже, даже это формальное признание смерти ее сына не проникло через тот защитный пузырь, под которым миссис Дэниелс укрылась от окружающего мира. Но что будет, подумал Гидеон, когда реальность все же просочится в сознание бедной женщины?

Поскольку желающих сказать прощальное слово оказалось слишком много, служба затянулась, и к концу ее дети помладше уже жаловались и вертелись, а малыш в заднем ряду просто расплакался.

Едва Гидеон с друзьями выбрался из душного собора, как подошедший высокий мужчина в серых вельветовых брюках и приталенном кожаном пиджаке по-хозяйски взял Пиппу за руку.

— Ллойд! — обрадовано воскликнула она. — Давно здесь?

— Да, уже прилично. Минут двадцать, может, чуть больше… полчаса. Освободился раньше, чем ожидал. Приехал где-то около половины двенадцатого, так что пришлось постоять сзади. Сколько народу, а! Старине Дэмиену было бы приятно. Привет, Джайлс, Гидеон.

Генри Ллойд-Эллис, представительный мужчина с посеребренными вьющимися и уже начавшими редеть русыми волосами и полнеющей атлетической фигурой, недавно расстался с супругой, оставив ее с двумя детьми. В молодости он был хорошим и разносторонним спортсменом и даже представлял Англию в соревнованиях по триатлону. Общее мнение сводилось к тому, что такого человека невозможно не любить, но Гидеону это каким-то образом удавалось.

— Генри. — Он коротко кивнул, заметив мелькнувшее в глазах Ллойда раздражение, — тому не нравилось, когда его называли по имени.

Отпрыск богатой семьи, выпускник университета, большой любитель охоты, переключившийся после запрета охоты на лис на охоту с пахучей приманкой, он носил с недавних пор звание Магистра Гончих Псов Тарранта и Стаура. Вознесшись на волне общего недовольства запретом на верховую охоту на лис, Ллойд выставил свою кандидатуру на приближающихся парламентских выборах, а поскольку основную массу избирателей составляли сельские жители, ему сулили верный успех.

Присоединившись к череде выходящих из собора людей, они добрались до парковочной стоянки и направились в отель — помянуть умершего. Пиппа в «мерседес» не села, предпочтя ему «рейнджровер» Ллойда.

Стоя в высокого створчатого окна и наблюдая за оживленной толпой, Гидеон думал о том, что прием прошел вполне успешно. Если бы еще и Джайлс не проявил желания задержаться… Впрочем, рассчитывать на это не приходилось с самого начала, потому что Джайлс всегда был человеком коммуникабельным и нигде не чувствовал себя счастливее, чем в комнате, полной народу. Он вздохнул. Надо было сообразить раньше. Не садиться в машину, а придумать какую-нибудь отговорку и сразу после службы взять такси. Взгляд его не в первый уже раз обратился туда, где сидели Пиппа и Ллойд, и Гидеон, подавив раздражение, подумал о том, будет ли ждать его дома Ева. Он незаметно посмотрел на часы — не пора ли, сославшись на головную боль, откланяться.