Охота на флагманов

В реальности события развивались следующим образом. Коммодор Генри Харвуд со своим штабом проработал единственно имеющий для них практическое значение вариант - действия в ситуации, если "Шпее..." от точки, где он проявился в последний раз, направился на запад, к южноамериканскому побережью.

Путь к Рио-де-Жанейро, - предположительно крайняя южная точка появления рейдера, - составлял около трех тысяч миль. Трудно было ожидать, что "Шпее..." пойдет не на "экономной" скорости 15 узлов - повышение скорости до максимальной вызывало увеличение расхода топлива в четыре раза. Полный ход применялся только в боевых условиях, не было ровно никакой необходимости гнать так через пустынные воды тропической Атлантики. Исходя из несложных для опытных моряков расчетов, можно было предположить, что на траверзе Рио "панцерник" появится утром 12 декабря; если же он направляется к Фольклендским островам, то подойдет к ним утром тринадцатого; а к устью Ла-Платы, наиболее оживленному (и важному с точки зрения интересов Британии) морскому пути - примерно четырнадцатого декабря.

Диспозиция

Коммодор Харвуд располагал двумя легкими крейсерами: однотипными "Аякс" и "Ахиллес" и двумя тяжелыми крейсерами "Эксетер" и "Камберленд". Впрочем, "располагал" - не совсем точно: за два дня до объявления тревоги на флотах "Камберленд", который провел долгое боевое дежурство, отправился на базу на Фолклендах пополнить запасы и к предполагаемой дате не мог встать в строй.

12 декабря три крейсера Харвуда собрались в 150 милях от Пунта-Меданоза и направились в сторону Монтевидео. Существенным элементом боевой подготовки стали тактические учения; действительно, четкое взаимодействие стало важным фактором предстоящего сражения. Затем крейсера в кильватерной колонне направились на юго-восток.

В 6 утра 13 декабря наблюдатель на "Шпее..." закричал:

- Вижу мачты прямо по курсу!

Через несколько минут капитан Лансдорф опустил бинокль и сказал:

- Похоже на крейсер и два эсминца. Вероятно, корабли сопровождения конвоя. Боевая тревога!

Колокола громкого боя перекрыли рокот дизелей. Сотни ног загрохотали по трапам, залязгали от киля до клотика водонепроницаемые двери и люки боевых постов. Ожили артиллерийские дальномеры, почти бесшумно повернулись на обоймах стальных шаров могучие орудийные башни.

В 6-14 британские наблюдатели засекли военный корабль на встречном курсе. Харвуд скомандовал капитану 1-го ранга Ф. Беллу, командиру "Эксетера":

- Проверить!

Тяжелый крейсер, набирая ход, вышел из строя и пошел на сближение; через несколько минут сигнальщик "Эксетера" передал на "Аякс", идущий под брейд-вымпелом Хартвуда:

- Полагаю, это "карманный линкор".

Ответ коммодора последовал незамедлительно:

- Атаковать!

Крейсера начали маневр, отработанный на тактических учениях: "Эксетер" заложил дугу, выходя на трассу по правому боту "Шпее...", а легкие крейсера попытались, все набирая скорость, проскочить по курсу "панцерника" так, чтобы оказаться по левому борту. Это вынудило бы "Шпее..." разделить огонь между противниками и существенно повышало шансы британской эскадры. Залп "Шпее..." весил чуть более 1800 кг - это на 30% больше, чем весили снаряды, выпущенные всеми тремя британскими крейсерами в одном залпе.

Наилучшим вариантом для соединения Хартвуда был выход за дистанцию артиллерийского огня без потери визуального контакта со "Шпее...". Скорость крейсеров позволяла висеть на хвосте у "панцерника" и вызывать подкрепление - и непременно наступил бы момент, когда "загонная охота" бы удалась. Но разорвать дистанцию можно было только, так сказать, с позволения Лансдорфа - сейчас корабли разделяли менее 10 миль. И опытный немецкий военный моряк мгновенно подсчитал возможности и приказал:

- Носовая башня - навести на эсминцы (большая дистанция ещё не позволила точно опознать корабли противника), комовая - на крейсер.

Башни главного калибра плавно развернулись, могучие стволы поднялись на углы стрельбы. На восемнадцатой минуте со времени обнаружения британских кораблей и на четвертой - со времени собственного обнаружения "Шпее..." дал первый залп.

Первый залп лег недолетом. В 6-20 ответил "Эксетер", в 6-21 почти одновременно открыли огонь шестидюймовки "Аякса" и "Ахиллеса". Недолет; но, оценив высоту вздыбленных снарядами столбов воды, Лансдорф сказал:

- Похоже, это легкие крейсера. Они пытаются заставить меня разделить огонь.

Лансдорф приказал перенести весь огонь орудий главного калибра на "Эксетер", а остальные орудия били по легким крейсерам. Артиллеристы "Шпее..." надежно захватили цели и теперь каждый залп накрывал британские крейсера. Трехсоткилограммовые бронебойные снаряды "Шпее..." разворотили третью носовую башню "Эксетера", серьезно повредили рулевое управление, перебили кабели внутрикорабельной связи, уничтожили расчет торпедного аппарата правого борта. Капитан Белл, который чудом остался в живых после того, как тяжелый снаряд разворотил мостик, был вынужден передавать команды рулевому кормового поста управления через цепочку матросов. В пробоины в корпусе крейсера обильно поступала вода, но "Эксетер" все ещё держался на боевом курсе, уцелевшие орудия вели огонь, а когда дистанция ещё сократилась, был дан торпедный залп.

Впрочем, он, как и все последующие (с "Аякса" и "Ахиллеса"), оказались бесплодными: на предельных дистанциях торпедных атак наблюдатели на "Шпее..." вовремя замечали пенные следы торпед и "панцерник", управляемый искусным капитаном, на полном ходу легко уклонялся, маневрируя между поставленными им самим стенами дымовых завес.

Досталось и легким крейсерам: снаряд главного калибра уничтожил обе кормовые башни "Аякса", попадания шестидюймовок серьезно повредили надстройки, снесли антенны, нанесли множество внутренних повреждений. Но крейсера на полном ходу (31 узел) атаковали с кормы и с борта, дважды выходили в торпедную атаку и разорвали дистанцию, только когда стало ясно, что "Эксетер" не может продолжать бой.

Повреждения тяжелого крейсера были очень серьезны. Несколько последних залпов "Шпее..." легли совершенно точно, уничтожили носовую башню, разбили репитеры гирокомпаса в ещё действующем кормовом посту управления, в нескольких местах пробили борт ниже ватерлинии. Вспыхнуло несколько пожаров и за крейсером потянулся шлейф черного дыма. "Эксетер" принял несколько сот тонн воды, сильно осел и накренился на левый борт. Через несколько минут вода залила механизмы кормовой орудийной башни - и все большие орудия умолкли.

61 моряк с "Эксетера" были убиты, около сотни - ранены. Из поста управления артиллерийским огнем "Шпее..." капитан Лансдорф проследил, как дымящийся, израненный "Эксетер" поворачивает к югу. До ближайшей базы на Фолклендских островах было около 1000 миль...

Последний залп орудий главного калибра "Шпее..." был дан через час двадцать минут после начала боя, уже на предельной дистанции, но один снаряд все-таки попал в "Аякс".

Первый бой, первый огневой контакт был за "Шпее...". Один из лучших тяжелых крейсеров Британии, "Эксетер", построенный всего только в 1931 году (последний в этом классе, построенный до войны, махина водоизмещением до 10 тысяч тонн), превратился в пылающую стальную руину; оба легких крейсера получили по несколько попаданий, потеряли часть своей боевой мощи, понесли потери в экипажах и, только используя не утраченное преимущество в скорости, вышли из боя.

Были повреждения и потери и на "Шпее...". Два снаряда калибра 203 мм и 18 шестидюймовых с легких крейсеров разбили катапульту и сожгли гидроплан, серьезно повредили два зенитных автомата, в нескольких местах пробили борт и бронепалубу, уничтожив несколько вспомогательных отсеков - увы, вместе со всеми, кто там находился: 35 матросов и один офицер.

Один снаряд пронизал каюту, где содержались британские пленники, но не взорвался.

Серьезным, с военной точки зрения обеспечения живучести, было только одно повреждение: рваное отверстие прямо на носу корабля, чуть выше ватерлинии. Носовой бурун постоянно захлестывал в эту пробоину.