Кто здесь

- У вас проблемы с зубами, сэр?

- Небольшие. Отломился краешек седьмого зуба. Я в Вашингтоне проездом, и такая оказия. Хочу, чтобы доктор взглянул. Я заплачу наличными.

- Конечно, сэр, он скоро освободится.

Не успел Торнвил порадоваться, что других пациентов в приемной нет, как тут же появилась пожилая дама.

- Вы пришли немного раньше, - обратившись к ней по имени застрекотала медсестричка. - Доктор сейчас освободится, но сначала посмотрит этого господина. У него маленький пустяк.

Дама согласно кивнула и, видимо, как старому знакомому, погрозила попугаю пальцем. Тот проурчал что-то в ответ и повернулся к ней задом. Еще через пару минут Торнвила пригласили в кабинет на смену вышедшему пациенту.

Проходя к креслу, он сразу оценил комплекцию хозяина кабинета и остался доволен: лет сорока мужик, вес средненький, и явно не атлет. Проблем здесь не будет.

- Что вас беспокоит?

- Мне кажется, отломился кусочек седьмого верхнего,... справа. Язык все время наталкивается на острый край.

- Сейчас посмотрим.

Сказанное пошло в микрофон, и сразу же в приемную ввалился здоровый чернокожий с красными, почти плачущими глазами.

- Беда-то, мэм, просто беда, ох, еле до вас добежал, жалостным голосом заскулил он. - Напасть, мэм, стал ныть полчаса назад, а когда я попробовал прополоскать горячей водой, света не взвидел, мэм. - Бедняга указал на свою кучерявую башку. - Прямо в голову отдает!

- Не делайте так никогда, сэр! Только врач может сказать, чем и когда полоскать заболевший зуб.

- Ваша правда, мэм, ох, ваша правда...

- У вас все в порядке, хороший рот. А то, что вас разволновало - обычный случай. Там острый естественный край. Повернули чуть по другому язык, и маленькая царапина на нем заставляет думать, что во рту что-то неладно.

- Большое спасибо, доктор, - Торнвил позволил хозяину направиться к двери, чтобы открыть ее...

- А! Что... что вы делаете? М-мм...

- Спокойно, спокойно, не дергайтесь.

- Ох, мэм, просто сил моих нет! Может быть, доктор даст мне пока таблетку. Давайте зайдем к нему, мэм, и попросим. Очень прошу вас, давайте зайдем.

- Надо сделать срочный укол в десну! - поддержала пожилая дама. - Нельзя же так мучиться! - И когда они скрылись за дверью кабинета, повернулась к попугаю: - Видишь, как повезло тебе, негодяй, что ты не с зубами родился. - Тот, словно поняв, довольно поцокал огромным клювом. - Да и нам, пожалуй, так лучше тоже, - посмотрев на его клюв заключила она.

- Не волнуйтесь, Джойс, не волнуйтесь! Вас, ведь, так зовут? Все нормально, вот наши документы, вот ордер на арест доктора. - Тот уже сидел на месте пациента в зубном кресле с залепленным ртом и в наручниках. - Возможно это недоразумение, и мы его скоро отпустим. А сейчас вы должны очень спокойно выйти из кабинета и сообщить даме, что у доктора оказались сразу два тяжелых больных. Обоим нужна серьезная помощь, и ее он сегодня принять не сможет. И сразу же закроете входную дверь на ключ.

Бледная медсестричка вышла в приемную и Торнвил услышал как она произносит нужные слова. Он тут же отдал по связи команду подогнать фургон. Еще через минуту дантист был туда упакован.

- Все, - сообщил Торнвил девушке, у которой на белых щеках появились нервические красные пятна. - Инспектор останется с вами и даст необходимые инструкции. Не надо волноваться.

- Но... у него же болит зуб, сэр, - очумело произнесла та, глядя на темнокожего полицейского, просто плакавшего минуту назад от боли. - Я дам ему таблетку?

- У меня нет с собой наличных за таблетку, шеф, - обращаясь к Торнвилу, заметил тот.

- А много нужно?

- Я дам бесплатно.

- Тогда он возьмет, - прощаясь со своим сотрудником за руку согласился полковник.

Блюм приготовил для допроса в одном из нижних помещений специальную комнату: без окон, мягкий ковровый пол и кирпичная стенка вокруг. Торнвил встретился с ним глазами и все понял.

- Садитесь, доктор Вернер, присаживайтесь, - обратился Блюм к арестованному, предлагая ему место с противоположной от них стороны стола. - Сейчас полковник снимет с вас наручники. Вы извините, что мы вынули все из ваших карманов, и наши люди сняли нож, который висел у вас сбоку на поясе. Или, точнее, кинжал. Кстати, зачем вам этот очень острый предмет? Это ведь не хирургический инструмент, если я правильно понимаю? Он не мешает при работе с бормашиной?

- Не мешает, и это мое дело, - угрюмо выговорил тот. - Я протестую против подобной формы задержания. Требую, чтобы мне немедленно дали бумагу и ручку. Я напишу заявление прокурору.

- Не беспокойтесь, доктор, мы предоставим вам потом бумагу и даже, возможно, ручку. Но пока ничего этого нет. Вы же видите, у нас голый стол с вмонтированным магнитофоном. И если вы ответите всего на несколько наших вопросов, я думаю, и сами не захотите писать прокурору. К тому же, мы не подчиняемся обычной окружной прокуратуре. Мы не полиция. И не налоговая полиция. Мы политическая контрразведка. - Блюм улыбнулся и развел руками, как вынужденный просить о снисхождении человек. - У нас сюда, знаете, даже адвокатов не пускают. Ну, не положено!

Торнвил заметил как исподволь задержанный осматривает комнату.

- В чем меня обвиняют?

- Нет, доктор, что вы? Мы вас не обвиняем. Нас просто интересуют два ваших пациента. Их фамилии Кэмпбелл и Чакли. Не припоминаете?

- У меня слишком много пациентов.

- Я понимаю, но тем не менее они лечились у вас. Они записаны в вашей регистрационной книге.

- И что же из этого?

- Странно, прежде они долгое время ходили к другим врачам. Постоянно к одним и тем же.

Доктор пожал плечами:

- Возможно, их не устраивало лечение.

- Действительно, ха, мы с полковником не подумали! А что у них было?

- Послушайте, я не могу запомнить сотни пломб. В их карточках все записано.

- Верно. Мне их передали по факсу, когда вы совершали сюда маленькое воздушное путешествие. - Блюм вытащил из нижнего ящичка стопку бумаг. - Посмотрим, для примера, покойную мисс Кэмпбелл.

- Покойную?

- А вы не знали? Да, ныне покойную, как, впрочем, и Чакли. Он тоже... того. Посмотрим... на приеме Кэмпбелл была у вас четыре раза. Четыре пломбы. Я соответствующие зубы не буду называть, хорошо?.. А вот то место в протоколе осмотра трупа, которое касается ротовой полости. Там указаны эти четыре пломбы, мистер Вернер.

- Так в чем же дело?

- Дело в том, что у нас очень хорошие эксперты. Они указали и возраст пломб. Возраст самой младшей - два года. - Блюм даже слегка приоткрыл рот, изображая свое удивление в картине. Потом закрыл его на секунду, чтобы произнести: - Надо мне говорить, что и с Чакли такая же история? Все поставленные вами пломбы, оказывается, задолго до этого уже благополучно стояли.

Человек некоторое время думал.

- Да, - произнес он, наконец, со вздохом. - Вы меня поймали. Не понимаю только - почему контрразведка... Да, это фиктивное лечение. Я был хорошо знаком с названными вами людьми. Государственная страховка, вы понимаете? Люди просто заходят на минутку и регистрируются в журнале, ну а нам, врачам, дополнительный заработок. Уверяю вас, многие практикуют такой метод. У меня отберут лицензию?

- Не думаю, доктор, во всяком случае не мы. Значит Чакли и Кэмпбелл были вашими хорошими знакомыми?

- Ну да, и оказывали эти мелкие любезности. Знаете, мне один попугай в три тысячи долларов обошелся.

- Ой, как сейчас все дорого! Близкие знакомые, а вы про их смерть ничего не знали...

Если бы доктор мог выругаться, то выдал бы что-нибудь очень крепкое.

- Я просто скрыл это от вас, - зло проговорил он. - Знал об их смерти и даже был на похоронах.

Блюм вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, лениво произнес:

- Спецслужба Белого дома сфотографировала всех, кто был на их похоронах. Вы просто не попали в объектив, да? - Тут же благодушие сошло с его лица, он двинул корпус вперед и впился глазами в сидящего напротив. - Вы еще не поняли, доктор?! Наша фирма не специализируется по зубочисткам!