Город маленький [СИ]

— Иди сюда.

Глянув на экран монитора я скривился. Вот уж не знаю, где они берут мужиков с такими…

— «Аппарат», — объяснила Варька, — совершенно безвредный вирус. Хулиганский. Записывается и на следующий день меняет рисунок экрана. Потом стирает сам себя, ничего больше не трогая и ни кому не вредя. В нашем случае в «Аппарате» заменили картинку.

— Ты что, знала все это с самого начала?

— Вик, мы ведь еще не подписали договор, — улыбнулась она. — Подпишем, расскажем. Это достаточно известный вирус. Как от него предохраниться тоже известно.

— Ну а Анка, все эти дела?..

— Нам за это не платят, Арчи. Мы должны предотвратить несанкционированный доступ в сеть «Городища». Со мной работает масса толковых ребят в округе, они все сделают. Пусть только учредитель подпишет договор.

— Ты не поняла! А если вторжение, действительно, произошло не снаружи, а изнутри?

— Да кому это нужно? — усмехнулась Варька. — Сейчас я покажу тебе, как поймать «аппарат». Он, стирается не настолько, чтобы не быть восстановленным. Но расскажем обо всем, что нашли лишь после подписания договора.

— Ладно, сестрен, если вирус там был, я завтра его притащу. Но этот Карасев такой козел. Может быть, его подставляет собственная команда?

— И такое может быть. Для очистки совести и отчета о проведенной работе переговори с сотрудниками. Но главное, Вик, ты не зря сегодня мотался по бульвару.

— В каком смысле?

— Нас никто не сможет упрекнуть в несоблюдении конфиденциальности.

— Надеюсь, мы не будем закладывать Светку?

— И лучшего в городе программиста Гену тоже, — ухмыльнулась она. — Зачем? Конфиденциальность нарушил сам Карасев своими идиотскими звонками.

— Варька, я тебя обожаю.

— Тише–тише, братик! — признаюсь я несколько перевозбудился, но этот ее легкий халатик на голое тело…

— Не больно? — Варька помогла мне подняться. — Ты не Калигула, а я не Друзилла. Инцеста не будет.

— Слушай, сестра, ты кидаешь меня, как Брюс Ли. Знаешь кучу языков. Судя по тому, что кроме сауны в подвале находится еще и тир, должна отлично стрелять. Про компьютер я вообще молчу. Что ты заканчивала?

— Ну, во–первых: этого ВУЗа уже не существует, — очевидно Варька меня–таки пожалела. Как иначе объяснить, что целуя в щеку она прижалась ко мне всем телом. — А во–вторых: я давала подписку о неразглашении.

Почему–то я именно так и думал.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Проснулся я рядом с Ленкой. Пошли вы к черту, если подумаете обо мне слишком плохо. И о Ленке не надо, несмотря на то что если и было что–то на ней одето в момент пробуждения, так это выбранная Варькой золотая цепочка.

— Вик! Эй, Вик!

— Ну? — ох уж мне эти детишки, мы–то с Варькой спать отправились часа в четыре утра, а она…

— Мама точно не будет ругаться из–за цепочки?

— Да с какой радости? Не будет, не переживай.

— Ну, смотри. Если что, скажешь, что я не хотела ее брать.

Боже, мне бы ее проблемы. С ее мамой и с ней я бы с удовольствием общался весь день. Вместо этого придется брести в распроклятое «Городище». Решив что кратчайший путь к сердцу журналиста лежит через бутылку водки Варька повелела мне забрать оставшиеся от питья пива триста пятьдесят рублей на пропой души «Городищенских» коллег. Возьми, говорит, бутылочку. Может, в представлении генеральской племянницы уездные «журналюги» действительно пьют «Абсолют», но я‑то знаю, что придется купить три бутылки «Батьки Махно», чуток колбаски и кетчупа. А за два дня пребывания в этом доме я, кажется, начал отвыкать от дешевого пойла.

— Эй, голубки, — в двери засунулась растрепанная после упражнений в спортзале Варькина голова. — Быстро одеваться и в столовую. Зоя уже поднялась.

Ленку из постели как ветром сдуло.

— А что мне одеть? — оглянувшись по сторонам перепугалась она. — Все вещи в сауне остались!

— Сейчас халат принесу, — Варька вернулась быстро с почти таким же как на ней самой легким халатиком. — Одевайся. Можешь душ принять. Знаешь куда идти?

— Ага, — поспешно натянула халат Ленка. — Варя, ты не думай, у нас не было ничего. Мы просто спали.

— Совсем–совсем ничего? — шутливо поддразнила хозяйка. — Беги в душ, а то мама застукает.

Завтрак был не слишком плотным. Впрочем, проголодаться никто как следует не успел. Ленка удивленно захлопала глазами при виде новых маминых сережек. А я в очередной раз поразился вкусу своего шефа. Зою эти серьги действительно украшали, без них ее теперь и представить было трудно. Утро выдалось солнечное, камушки так и сверкали. Цепочку Ленка поначалу стыдливо прикрыла воротником халата, но при виде бриллиантов быстро осмелела:

— А мне Вик тоже кое–что подарил. Красиво, правда?

Зоя несколько смутилась и кивнула. И еще несколько раз в течении завтрака я ловил на себе ее слегка встревоженный взгляд.

— Сегодня в женской компании останемся, — сообщила Варька, вероятно с целью успокоить Ленкину мать. — У Вика дела в городе. А мы на крышу пойдем, в солярий. Позагораем немного.

Представив, какого зрелища буду лишен, я испытал легкий приступ ненависти ко всем средствам массовой информации вообще и к «Городищу» в частности. Надо же, всего два дня работаю детективом, а уже на какие жертвы приходится идти. Понятно, почему мы — сыщики — так не любим прессу.

На редакционном пороге я появился полностью экипированным, то есть в плаще — в нем много карманов, вот только жарковато, в шляпе и с раздувшимся стареньким портфелем, в котором позвякивали бутылки. Как только ручка не оторвалась.

— А начальства нашего нету. Они приболели, — несколько растягивая слова сообщила поправляя очки Зина Балагурова отперев массивную некрашеную дверь. От вирусов, что ли запираются?

— Ну и Бог с ним, с начальством, — махнул я рукой. — Водку пить будете? А то мне здоровье после вчерашнего поправить надо, а компании никакой.

— Маришка! Геночка! Свершилось чудо — мы спасены! — громогласно возопила шатенка.

— Чего ты орешь, Зинка? — на пороге журналистской возникла Мариша Антонова, помятая физиономия которой неопровержимо свидетельствовала о муках похмельного синдрома.

— Молодой человек водку предлагает.

— Так давайте я сбегаю, — оживилась Антонова. — Я знаю где самогон за шестнадцать взять можно.

— Я уже все принес и водку, и закуску. А Гена где?

— Привет, — самочувствие местного компьютерщика было, видать, не лучше, чем у представительниц творческого коллектива.

— Черт! И пиво взял! — восхитилась жадно распахнувшая мой портфель Мариша. — Зинка, давай стол накрывать.

— А мы пока с Геной машины посмотрим, — предложил я. — Это недолго.

— Только пива сначала хлебнем, ладно? — взмолился страдальческим голосом коллега. — Башка раскалывается.

— Это можно, — согласился я. — Компьютерщикам пиво — не помеха. Девчонки, у вас открывашка есть? Ладно, я об стул открою, никто не против?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Пили в «Городище» покруче, чем в «желтушке», не говоря уже о благообразно трезвой районке. Наливали помалу, да выпивали чаще. Бутылка опустела быстро.

— Хорошо пошло на старые дрожжи, — с удовольствием потянулась Маришка. — А дай сигару попробовать.

— На, можешь докурить, сегодня для меня это слишком крепко, — о сексуальных похождениях Антоновой я был наслышан, венерических же заболеваний боюсь панически.

— Ну, — пыхтя сигарой откупорил вторую бутылку Гена, — ты хоть скажи, что это было?

— Ген, на моей работе, чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Мне сказали: вставил дискету — кликнул мышкой, машина перегрузилась — нажал «йес», возникло красное окошко — опять «йес», а не возникло — доставай дискету, перегружайся.

— А ты давно Шереметьеву знаешь? — полюбопытствовала Зина.

— Кого? — хреновый из меня детектив все–таки.

— Ну, Варю Шереметьеву, — того что я до сих пор не удосужился узнать фамилию своей работодательницы пьяная Зина кажется не заметила.