Кураж. В родном городе. Рецепт убийства

Керх пытался было отказаться под предлогом, что не взял с собой ключ, но в конце концов этот ключ нашелся, и мы вошли в кабинет.

— Вы самый настоящий идиот, Вэзер, — заявил Керх, — если думаете, что вам удастся добиться чего-нибудь таким путем… Я не убивал вашего отца.

Я почти не слушал его. Все, что он мог сказать, теперь уже ничего не значило для меня. За несколько часов я узнал его так, как если бы был близок к нему много лет. Гангстер, терроризировавший весь город, у меня на глазах превратился в то, чем он всегда был, — в труса и абсолютное ничтожество, покрывшееся обильным потом от дикого страха.

По моему распоряжению Керх открыл сейф, стоявший в кабинете.

— Дайте-ка мне все те документы, которые были нужны миссис Вэзер, — сказал я.

— Теперь эти документы не имеют никакого значения, так как ее нет в живых.

— Дайте мне документы!

Керх выдвинул ящик в правом верхнем углу сейфа и хотел выхватить лежавший там револьвер, но я успел ударить его по руке. От боли он вскрикнул и выпустил револьвер. Больше он не сопротивлялся, достал из нижнего ящика сейфа толстый конверт с надписью «Ф. Вэзер» и передал его мне. Я оттолкнул Керха в сторону и заглянул в ящик. Там лежал еще один конверт с надписью «Фримен Эллистер». Я усадил Керха на кушетку, сел за его письменный стол и просмотрел содержимое обоих конвертов.

В конверте Флорэн Вэзер оказались свидетельство о браке, вырезка из газеты и удостоверенный нотариусом документ, в котором она делала своим полноправным доверенным с самыми неограниченными полномочиями во всех без исключения делах некоего Роджера Керха. В свидетельстве о браке говорилось, что 14 мая 1931 года Флорэн Уэльс сочеталась браком с Роджером Керхом из г. Портленда в штате Орегон. Вырезка из портлендской газеты от того же числа гласила: «Сегодня в баптистской церкви, в узком кругу близких друзей, мисс Флорэн Уэльс, дочь мистера и миссис Фредерик из г. Вентуры в штате Калифорния, сочеталась браком с мистером Роджером Керхом — сыном мистера и миссис С. Керх из г. Трентона в штате Нью-Джерси. Молодожены хорошо известны среди местных работников радиовещания, так как мисс Уэльс в течение нескольких лет была секретарем генерального директора, а мистер Роджер Керх — политическим комментатором…»

Я бросил взгляд на толстого, отвратительного типа с жабьим лицом, сидевшего напротив меня и массировавшего руку, по которой я ударил.

Затем я открыл конверт Фримена Эллистера и после того, как ознакомился с тем, что там было, не смог удержаться от смеха.

«Моя дорогая, любимая, единственная Фрэнси! — начиналось первое письмо. — …Как на службе, так и дома у меня создалось совершенно невозможное положение, и тем не менее мысленно я все время нахожу отраду, думая о тебе, подобно тому, как уставший путник находит покой в прохладе медленно текущей реки. Лишь только ты и мысли о тебе помогают мне жить и бороться в этом городе, хотя я и обречен законом и людьми влачить жалкое существование рядом с исчадием ада, называющим себя моей женой. Поскорей возвращайся из Чикаго, любимая, ибо в этой огромной пустыне только ты можешь утешить меня…»

Письмо было датировано 23 марта 1944 года и подписано: «Только твой Фримен».

— Немного же потребовалось, чтобы перепугать Эллистера, — сказал я. — Солт, должно быть, украл для вас эти письма у своей сестры?

Керх посмотрел на меня, затем перевел взгляд на дверь, ручка которой начала поворачиваться. Я взял пистолет в руку и пригнулся позади стола.

— Осторожно! — крикнул Керх. — Он вооружен.

— Выходи! — послышался знакомый голос. — Нас трое, и мы сразу же начнем стрелять, если ты не бросишь оружие и не выйдешь с поднятыми руками…

— Стреляй без разговоров, Моффет! — крикнул кто-то другой. — Он же убийца!

Очередь из автомата прошила дверь, и пули свистнули высоко над моей головой, как стайка быстрых насекомых.

— Не стреляйте! — заорал Керх. — Здесь же я — Керх!

— Не беспокойтесь, мистер Керх, — заявил Моффет. — Он у нас в руках… Эй, ты! Ты выходишь или нет?

Я бросил пистолет на стол и поднял руки.

— Иду. Можете открывать дверь.

XIX

В комнате дежурного полиции был высокий потолок и стены без окон, обитые мешковиной, выкрашенной в коричневый цвет. С потолка свисала довольно тусклая лампочка с зеленым абажуром, освещавшая лишь нижнюю половину комнаты. Прямо под лампочкой стояли высокий письменный стол и стул. В комнате больше ничего не было. Отвратительный кислый запах, очевидно, свойственный всем полицейским участкам, бил в нос.

Пожилой сержант снял с меня галстук и ремень, забрал носовой платок и бумажник с деньгами. Расписки мне он не дал.

— Мы сохраним твои вещи, — сообщил он. — Похоже, что они будут храниться долго.

Как только меня вывели из дежурки, нас встретил все тот же Моффет.

— Посадим его в одиночку, а? — спросил сержант.

— Его нужно допросить, Стен, — ответил Моффет. — По-моему, он уже готов давать показания.

— О чем вы хотите, чтобы я давал показания? Может быть, о том, кто вчера украл у меня деньги?

Моффет ударил меня. Я отшатнулся и так неловко дернул руками, что порезал их о наручники, в которые был закован.

— Попробовал бы ты дотронуться до меня без наручников! — с трудом ворочая языком, сказал я.

Моффет снова с силой стукнул меня ребром ладони по тому самому месту, по которому накануне ударил дубинкой. У меня потемнело в глазах, и я едва не упал.

— Если вы будете бить его, — вмешался сержант, — вряд ли он сможет давать показания.

— Сможет! — крикнул Моффет. — Он заслужил того, чтобы его избить до полусмерти… Хорошо, что Рон услыхал крик Керха о помощи!

— Вы, наверное, хотели сказать: «…крики мистера Керха…», на которого вы все тут молитесь? — заметил я.

— Молчать, если не хочешь еще получить в зубы!

— Пошли, Дейв! — предложил сержант. — Тебе же нужно добиться его признания до возвращения Хэнсона.

— А где этот Хэнсон, черт бы его побрал?

— Откуда я знаю? Мэр взял его с собой в поисках каких-то привидений. Ему всегда приходят в голову всякие сумасбродные затеи.

Полицейские отвели меня в темную комнату и заставили сесть на табуретку. Моффет включил сильную лампу и направил ее свет прямо мне в глаза. Я было зажмурился, но тут же чуть не свалился с табуретки от удара.

— Открой глаза! — приказал Моффет. — Нечего играть с нами в жмурки… Ты убил миссис Вэзер, и мы знаем, почему. Если признаешься во всем и дашь нам подробные показания, то избавишься от многих неприятностей.

— Такой уж я человек, что люблю неприятности…

Я не договорил до конца, так как оба полицейских накинулись на меня и принялись избивать. Вскоре я потерял сознание. Последнее, что я услышал словно сквозь сон, были слова:

— Пожалуй, хватит, Дейв. Судья Саймон не любит, когда к нему приводят сильно избитых заключенных.

— Не беспокойся, Стен. Не забудь только, что он сопротивлялся при аресте, а потом пытался бежать.

Я очнулся на полу и попытался сесть, но человек, стоявший рядом, так пнул меня в грудь, что я растянулся вновь. В эту минуту дверь распахнулась.

— Что здесь происходит? — спросил вошедший. — Чем это вы тут занимаетесь?

— Он пытался бежать и несколько раз ударил меня, мистер Хэнсон, — доложил Моффет.

— Но сегодня дежурите не вы, не так ли?

— Да, сэр.

— В таком случае сейчас же убирайтесь отсюда.

Моффет ушел. Хэнсон наклонился надо мной и помог встать. Я едва не свалился вновь, но он вовремя поддержал меня.

— Сержант, принесите стул и уходите.

Я сел на стул, Хэнсон расположился за столом и принялся рассматривать меня.

— А я ведь еще вчера вечером предупреждал вас, Вэзер, — наконец сказал он, — что вы доставите себе кучу неприятностей.

— Ничего. Пока мои дела идут неплохо. Нужно лишь позвать врача.

— Но вам нужен не только хороший врач, но и хороший адвокат.

— Хороший адвокат? Чушь! Даже самый никудышний адвокат в вашем штате немедленно разоблачит сфабрикованное против меня дело. Кстати, назовите мне фамилию самого плохого адвоката в городе. Я хочу переговорить с ним.